Антон кивнул и вышел. Галла, закусив губу, поглядела на спящего мужа. Кто теперь встанет во главе войска? Решение, пришедшее ей в голову, было настолько диким, что она едва не засмеялась. Но чем больше она размышляла, тем больше оно ей нравилось. Кто как ни орк, лучше знает, как бороться с орками? А Орра-Ла, которая всегда была на стороне Цитадели, даже почти не орк. Галатее предстояло объяснить это эльфам… Но сначала нужно помочь Антону перевязывать раны.
Однако оказалось, что Орра-Ла справилась со вливанием в дружный эльфийский коллектив самостоятельно. С похабными шутками, заставляющими краснеть невинных мальчиков, она накладывала швы и вправляла суставы даже ловчее, чем Антон — она ведь была гораздо сильнее его.
— Не зря я училась у Ары, — с удовлетворением сообщила она Галле. — Вот и пригодилось. Знаешь, забавно: я здесь, штопаю этих красавчиков. А он там — ковыряется в ранах вонючих дикарей.
Галла замерла, не веря своим ушам:
— Аарон жив? — придушенно спросила она.
— Жив, скотина ушастая. Он — раб Кхана, того, кто командует этими черножопыми придурками. Я тебе больше скажу, Ара еще и жениться сумел!
— На орчихе?
— Дура что ли? Какой эльф на орчихе женится? На своей. Где-то нашел в плену.
— А Орр-Вооз? Про него что-то известно?
Орра-Ла опустила глаза и покачала головой.
— Мы не знаем, что с ним.
Она даже почти не соврала. Почти. Ее брат оставался в прежнем неопределенном состоянии. Он так и не очнулся. Сола постоянно дежурила рядом с ним, поила бульоном и укрепляющими отварами, обмывала его… молилась. Никаких изменений не происходило.
Глава 37. Под землей
Аврора шла по подземному ходу довольно споро. Интересно, откуда здесь все эти катакомбы? Явно ведь гномы строили. А куда они потом, эти гномы, ушли? И вообще — сколько веков назад это было? Ещё старейшина Аврелия рассказывала, что несколько тысяч лет назад на месте пустошей было море, а демоны жили по другую его сторону и на островах. Тогда не было никакой вражды. Всем земли хватало. А потом пласты земной коры сдвинулись, лицо земли изменилось. Где-то выросли горы, где-то появились реки. А море пересохло. И демоны, ранее жившие в довольно плодородных землях, оказались на грани вымирания. Именно тогда они принялись нападать на людские поселения. А потом от Ибрагима и демоницы произошли орки. И им в удел достались Пустоши, которые никому не были нужны.
Конечно, эльфы жили в горах, люди в зелёных долинах. У них было не так уж много проблем с добычей еды и ресурсов. Они могли посвящать время культуре и искусству. А орки тем временем боролись за право существовать. Оттого и злые они, но и сильные, выносливые.
Авроре несправедливость была знакома не понаслышке. Орков она не любила — да и с чего ей любить тех, кто когда-то ее семью они вырезали, а потом ее саму, беременную, насиловали? Впрочем, конкретно тех орков она как-то одной прекрасной ночью прирезала.
Но и от эльфов она потом зла хлебнула: гнали они ее, как собаку, по всем землям, только потому, что она умирать не хотела на костре. Если бы не дочка, она бы не выжила, а ради Соломеи силы нашла.
Сейчас Аврора была абсолютно равнодушна и к оркам, и к своим соотечественникам. Как говорила Галла — она познала дзен. У неё сейчас был только один враг — тот, кто развязал эту чёртову войну, в которой пострадал ее ребёнок. Если Соломея хочет Орр-Вооза, она его получит. В конце концов, какая разница, какого цвета твои внуки, если они в принципе есть?
Аврора была уверена, что Ахиор один с Ферганом не справится — мужчины вообще не самые умные существа.
Женщина шла вслед за псом легко и быстро. Она ничего не боялась — самое страшное в ее жизни уже случилось. Подумаешь, темнота! Факел с собой тащить не имеет смысла. Лучше взять воды и пищи. Подумаешь, низкие потолки и кое-где обвалы, которые приходится преодолевать ползком! В лесу с грудным младенцем, да еще скрываясь от оборотней Трибунала, было куда тяжелее. К тому же с ней был пёс — крупный мохнатый пес ростом ей по грудь с зубами, будто кинжалы.
Знал ли Ахиор, что следом за ним кто-то пойдет? Наверное, знал. На развилках рисовал на стенах знаки, знакомые любому эльфийскому следопыту, кое-где оставлял кострище и даже куски хлеба. Возможно, он рассчитывал вернуться назад этим же путем, но Аврора решила, что ей нужнее. Двигалась она так быстро, как могда, вспомнив, что Павел ей когда-то рассказывал про одного ученого из своего мира, который спал по системе «четверть часа через каждые два часа»
[2]. Это здорово помогало экономить время, хотя Аврора понимала, что тело ее порой предает: голова кружится, случаются приступы слабости, рассеивалось внимание. Однажды она углубилась в свои мысли так глубоко, что спокойно прошла мимо спящей в проходе арахниды, просто перешагнув через ее острые лапы. Вся дикость ситуации до Авроры дошла через пару поворотов. Тварь была огромной, и если бы проснулась — могла покалечить и Аврору, и пса.
На четвертые сутки стало легче. Зрение обрело какую-то ненормальную остроту, Аврора теперь легко могла разглядеть каждую трещинку в полу. Совершенно исчезла усталость. Обострилась интуиция: женщина словно стала чувствовать путь, угадывать по колебаниям воздуха развилки и неровности их пути. Есть хотелось всё меньше.
На шестой день она поняла, что цель близка. Следы Ахиора были совсем свежие. Кроме того, камни звучали по-другому, воздух как-то поменялся. Она не могла объяснить, как — просто чувствовала. И на развилке пошла не вправо, как указывал знак эльфа, а влево. Пес попытался ее остановить, но она лишь качнула головой, проверяя арбалет.
--
Ахиор из рода Танцующего пламени уже понял, что его жизнь подходит к закату. Он, впрочем, не особенно рассчитывал, что выживет. Слишком много у Фергана было приспешников. Отсюда живым можно выйти лишь чудом — а свой лимит на чудеса он уже исчерпал.
Некоторое время ему даже казалось, что он попал в прошлое: снова грызни в темной клети за решеткой, снова ломкие длинные тени, неслышно скользящие по коридорам. На одну из теней он напрыгнул сзади, ломая шею одним движением, оттащил за угол и быстро разоблачил. Когда-то это был эльф, а теперь — непонятное существо с вывернутыми конечностями, рогами и уродливыми знаками на теле. Смотреть на него было невыносимо, Ахиора стошнило. Бледный, в холодном поту, он приволок тело к клети с грызнями и, давясь в рвотных позывах, разделал его на части и пропихнул через прутья решетки. Крови в теле не было, только черная густая слизь.
Накинул на себя балахон, натянул капюшон, понимая, что ни ростом, ни длиной конечностей на настоящего погонщика не похож, но это было лучше, чем ничего. Во всяком случае, дальше он мог передвигаться беспрепятственно.
Пока шел, насчитал не меньше двух десятков разных существ, и не все ему были знакомы. Не так уж и сложно. Он бы справился, если выловить их по одиночке. Но цель его была не посеять панику, а найти матку в этом осином гнезде, а матка не любила замкнутых пространств, могла там жить, но не любила. Судя по ощущениям и по опыту (а архитектура жилищ гномов не менялась веками), здесь недалеко должен быть тронный зал.
