— Я тот, кого вы называете Коллекционер, — громовым голосом заявило существо. — Мне нравится это имя. Я предлагаю вам сделку, вам всем, даже этим жалким предвечным, которые утратили былое превосходство. Переходите на сторону победителя — ибо нет в этом мире никого сильнее меня. Переходите и тогда не умрете.
По войску орков пробежала рябь.
Га-Кхан кивнул:
— Я никого не буду удерживать! — крикнул он. — Но ответь прежде на один вопрос: вы шли через Пустоши. Что с нашими жёнами и детьми?
— У настоящих воинов нет жен и детей. Они верны лишь битве.
Кхан опустил голову, а потом снял с шеи ожерелье вождя и пошёл вглубь войска. Нашёл там Аарона, все же добывшего себе коня, и повесил ожерелье ему на шею.
— Веди моё войско вперёд, Великий Святой! — сказал он. — Ты опытный воин. Я выбираю Свет.
Аарон замер, хлопая глазами, а потом вдруг покраснел как девчонка и сделался хорошеньким, как и все эльфы. Кивнул и спокойно выехал вперёд. Войско орков забурлило, словно болото. Добрая треть от него отделилась и направилась в ряды тьмы.
И Коллекционер, и Аарон, и подъехавшие эльфы, уже не опасавшиеся бывших противников, молча наблюдали за рокировкой. Пожалуй, это было самое странное разделение войск за всю историю мира. Эльфийской кавалерией командовал орк. Оркской армией — эльф с двумя короткими мечами, тоже верхом на коне. Люди стояли чуть поодаль, хотя бы они казались нормальными.
Аарон коротко кивнул Орр-Воозу. Орр-Вооз кивнул целителю.
Вдалеке слышался звук эльфийского горна: Аарон узнавал сигнал отряда Иаира и хмурился. Снова оба сына его матери идут в смертельную битву.
В чёрном небе громыхнул раскат грома. Хлынул ливень. Битва начиналась. Чёрное небо было неожиданным союзником Света. Грызни не могли летать под дождём. Демоны не могли воевать в боевых огненных ипостасях.
Но и эльфам с орками пришлось нелегко: мгновенно раскисшая земля скользила под ногами, видно было едва ли не на расстояние вытянутой руки, промокшие доспехи тянули к низу, но едва ли воины это замечали.
Пустоши наполнились звоном мечей, криками боли и острым запахом крови и страха.
Глава 40. Жертва
— Ладно, благодетель, открывай уже глаза. Хватит дрыхнуть. Натворил дел, теперь нужно как-то их расхлебывать.
Ахиор приоткрыл глаза. Над ним склонилась страшная недоэльфийка. Страшная не внешне, конечно. Эльфийки, даже бывшие, некрасивыми не бывают. Он ее разумно опасался потому, что чувствовал — такая пристукнет и забудет. Угрызения совести — это не про неё.
— Что ты тут делаешь? — невнятно спросил мужчина, проверяя, все ли части тела у него на месте.
— За тобой шла. Я думала, ты помер. У тебя изо рта кровь лилась ручьём.
— Ага, я язык прокусил, — фыркнул Ахиор. — Всё не так уж и страшно. Но головой приложился знатно.
Он огляделся и присвистнул удивлённо.
Вся зала была в чёрных, словно опаленных трещинах.
— Всё понятно, — пробормотал он. — Вот почему отсюда гномы ушли!
— И почему? — удивилась Аврора.
— Здесь были демоновы гнезда, видишь? Все эти трещины… это ж какой силой нужно обладать, чтобы старые подземные кладки возродить! Потрясающе!
Ахиор упал животом на каменный пол, заглядывая в расщелину.
— Слышь, исследователь, — прикрикнула на него Аврора. — Я сейчас тебя добью и вниз скину. Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Я не виноват! — горячо возразил эльф. — Этого никто не мог предусмотреть! Коллекционер, ты только подумай! Кстати, ты видела, что тут произошло?
О да, Аврора видела! Это было едва ли не самое кошмарное зрелище в ее жизни. Она, незамеченная, наблюдала за "убийством" Фергана с одного из балконов. Видела, как отлетел прочь и обмяк Ахиор, как хрупкий старый эльф с белыми до пояса волосами вдруг расправил плечи, грозно сверкнул алыми глазами и махнул когтистой лапой. Видела, как затряслась земля, растрескался пол и полезло оттуда всякое… чему в этом мире не место.
Аврора тогда сползла по стенке и впервые за много лет молилась. После того, как ее дом был разрушен, семья убита, а ее саму забрали в рабство орки, она никогда не обращалась к Всевышнему, считая, что Он все равно ее не любит, не замечает. Она не боялась ни испытаний, ни одиночества, ни подземелий, ни смерти. Но сейчас ей было страшно — страшно за мир, в котором живут близкие ей существа. Какое древнее зло выпустил наружу неосторожный поступок Ахиора? Что будет дальше?
Впрочем, что будет — понятно. Нет здесь такой силы, которая может сравниться с войском преисподней. Только объединившись, люди, эльфы и орки, возможно, смогут противостать Фергану. Но война будет ужасной. Погибнет множество народу. Родители потеряют детей, дети родителей. И первой преградой на пути тьмы как обычно встанет Цитадель. А там, между прочим, ее человеческий муж, которому и без того осталось не так уж много жизни.
А это значит, что нужно искать другой путь. Аврора вообще специалист по нетрадиционным выходам из проблем. А Ахиор, кажется, специалист по входам в эти самые проблемы. Вот вместе им и предстоит действовать. Отчего-то женщина убеждена, что ответ должен быть здесь.
Выслушав ее, Ахиор пожал плечами.
— Знаешь, а ты права. У него здесь должны быть какие-то записи, я уверен. Вряд ли он с собой их унес. Он ведь не насовсем ушёл, правда? Да и приспешники здесь должны остаться, слуги там.
Аврора отвела глаза и пробормотала:
— Я тут немного территорию зачистила. Во избежание.
— Всех убила?
— Всех.
— Скверно.
— Зато можно передвигаться без опасений. Кстати, Ахиор… где моя дочь? Ты, кажется, обещал за ней присматривать?
— Я обещал доставить её к жениху, — возражает эльф. — Я доставил. Она с Орр-Воозом.
О том, что это вышло совершенно случайно, Ахиор благоразумно молчит. И вообще — на все воля Всевышнего.
Отчего-то Аврора бледнеет и смотрит на эльфа едва ли не с ненавистью.
— А где Орр-Вооз? — тихо спрашивает она.
— Среди орков. Он же вождь.
— Среди тех орков, которые осадили Цитадель?
— Ну да.
— Господи, что вообще происходит?
— Без понятия. Смотри, а тут бумаги на древнеэльфийском лесном диалекте. Ты умеешь читать на этом языке?
— Конечно, нет! Никто, кроме стариков, не умеет на нем разговаривать, не то, что читать!
— Я немного умею, но тут бред полный. Похоже на стихи. Когда огонь воспрянет ото сна, когда взойдёт кровавая заря… дальше не понимаю… лишь жертва любви… бла-бла-бла. Сопливая лирика.
— Ахиор, ты идиот.
