— Ну, а как я должен был на тебе жениться, не зная всю подноготную?
— И тебе не стыдно было ковыряться в моем грязном белье? — я поражалась его хладнокровию и цинизму, чем дальше, тем больше.
— Ну, я ж не сам ковырялся. Тем более, не такое уж оно и грязное. Вы же с ним никаких криминальных дел не творили? Или мы, все-таки, что-то пропустили? — Игорь расспрашивал, а сам с какой-то изуверской настойчивостью пролистывал мне все новые фото счастливой парочки. Нельзя сказать, что Глеб там выглядел уж очень милым и довольным. Но я его и в жизни таким видела очень редко: обычно он скупился на улыбки, чаще казался задумчивым и суровым.
— Прекрати, пожалуйста. Я поняла, что ты знаешь даже больше меня. И зачем ты все это мне показываешь? Хочешь сделать неприятно и больно, да?
— Наблюдаю за твоей реакцией вживую.
— Зачем? Я что, подопытный кролик?
— Хочу видеть, какую опасность представляет этот Ольховский.
— Чем он может быть опасен для тебя? — эта фраза удивила, очень. Где Глеб — и где Залесские?
— Для меня — ничем. А вот ты и сорваться можешь. Вдруг, тебе захочется отбить его у невесты? Пустишься во все тяжкие, а я потом отмываться буду всю жизнь от пятна, что Настя Астафьева кинула меня перед ЗАГСом…
— Это так важно для тебя? Как будто никто не ссорится и не отменяет свадьбы…
— Процент смирившихся и до свадьбы дошедших — гораздо выше, Настя. Люди иногда женятся просто потому, что им не хватает смелости вовремя сказать «нет»…
— Ты так говоришь, как будто самый опытный и всезнающий… — в его словах была доля правды, но меня уже начал раздражать этот высокомерный, почти отеческий тон.
— Не самый всезнающий, конечно… Просто поверь, что знаю немного больше тебя. Успел побывать в разных ситуациях…
У меня все зудело от желания расспросить, что же это за ситуации были такие. Но не хотелось давать ему еще один повод ощутить свое превосходство. Поэтому сделала вид, что не заметила крючка, на наживку не клюнула. Узнаю как-нибудь потом, общаться же не раз еще придется.
— Ну, так ты убедился, что Глеб не представляет для тебя и меня опасности?
— Ага. — Залесский убрал телефон в карман, вытянул ноги вперед, расслабленно откинулся на спинку дивана. — Он же сам все сделал для того, чтобы ты ко мне пришла и никуда не спешила больше… Идиот…
— Как ты можешь так говорить о человеке, которого совсем не знаешь? — Каждое слово о Глебе приносило мне боль. Будто бесконечно сдирали корку с еще не зажившей раны. Однако, обзывать его дураком и идиотом я бы никому не позволила. Человек нехороший, но далеко не идиот.
— Его поступки сами за себя говорят. Ладно, давай не будем о нем больше. Все-таки, мы собрались будущее обсуждать, а не прошлое.
Я покорно кивнула.
— Давай, обсудим. Что конкретно? — честно говоря, сама себе никак это будущее не представляла. Вот вообще ничего не приходило в голову.
— Тебе придется пару месяцев пожить со мной. — Заметил мои нахмуренные брови, поднял ладонь, останавливая уже готовый выпад. — Не бойся. Домогаться и приставать не буду. Но нам необходимо сначала сделать вид, что мы живем прекрасно, как вполне обычная семейная пара. А потом уже придумаем для всех отмазку, почему ты свалила в Москву. Ты же туда собиралась?
— Да, к маме.
— Ну, вот. Значит, сошлемся на то, что в столице лучше уход и условия для беременных. И ты поэтому туда уехала. А через время все привыкнут к такой ситуации, и никто вспоминать не будет, где ты и куда пропала. Как тебе такой вариант?
— Хочешь честно?
— Вообще-то, я именно это от тебя и жду… Какой мне смысл выслушивать вранье?
— Я плохо себе представляю, что будет дальше, и как со всем этим жить…
— Ну, так ты уже начинай представлять, причем подробно и в красках. Очень помогает. Я проверял. — И снова не поймешь — шутит Залесский или серьезен? Правда, совет его мне понравился. Решила попробовать.
Глава 31
Мне всегда казалось, что подготовка к свадьбе — это нечто радостное, светлое, чудесное… Праздник, предвкушение которого еще более приятно, чем она сам. Как же я жестоко ошибалась.
Хоть меня и не посвящали во все тонкости, связанные с самим торжеством: место, время, оформление, ведущих и сопровождающих выбирали родственники. Хорошо, что мама рядом оказалась, она держала руку на пульсе и не позволила моему отцу и Залесскому устроить что-то совсем уж странное. У мужчин свое, очень специфичное представление о празднествах. Бабушка тоже участвовала, но в какой-то момент сказала, что в ее время такой ерундой не страдали, и она отказывается. Меня пытались спрашивать, чего бы мне хотелось, но тоже быстро отстали: мне не хотелось ничего. Устроил бы и просто штамп, поставленный в ЗАГСе. Я ведь не за Глеба замуж выходила, и праздник этот мне совсем ни на что не сдался.
Однако, один лишь поиск платья, туфель и прочих девчачьих радостей обернулся мукой. Мне все время было жарко и неуютно в салонах, только на входе. А ведь приходилось натягивать и снимать с себя по несколько душных чехлов, ждать, пока их зашнуруют и поправят, смотреть на себя в зеркало и понимать: не то. И дело даже не в платьях было. Я сама себе в них не нравилась. Вместо счастливой, воздушной принцессы на меня все время смотрела какая-то угрюмая, бледная немочь.
Беременность нельзя было назвать сложной или тяжелой, я в целом себя нормально ощущала. Но всегда не хватало воздуха, и вот эти походы по салонам забирали все силы и желание что-то делать.
В конце концов, мама разыскала какую-то классную портниху, которая за безумные деньги пообещала сделать из меня куколку точно в срок. Именно куколку, а не очередную пышную бабу, которую можно сажать на чайник. Мы обсудили примерный дизайн и отделку, с меня сняли мерки и отстали.
Игорь тоже не часто обременял вниманием. Так, иногда звонил, уточнял, не сбежала ли на очередной край света. Предложил выбрать мебель и технику для новой квартиры, чем крайне удивил.
— Ты же говорил, что мое мнение тебе не интересно, Игорь? — смогла спросить, когда пришла в себя от первого ступора.
— Слушай, мне самому лениво и скучно этим заниматься. Ты у нас женщина, вот и займись созданием уюта. — Он, как обычно, подшучивал и посмеивался. Но было понятно, что просто так от меня не отстанет.
— Я там жить буду всего пару месяцев, мы же договорились? Зачем под меня все обустраивать?
— Настя, а я там жить не собираюсь совсем. Так что, давай, напрягись и постарайся, в конце концов. Должна же быть от тебя еще какая-то польза, кроме подписи на документах?
Это неприятно кольнуло. Меня и так не покидало ощущение, что все, происходящее вокруг — какой-то театр, а я в нем — простая марионетка.
— Кстати, кого нам обещают доктора, в итоге? Мальчика или девочку? — Игорь не отставал, пока я о своем думала.
