— Благодарю вас, господин полковник, — стараясь сдержать дрожь в голосе, произнесла женщина. — Ваше предложение действительно невероятно щедрое. Но все же я вынуждена от него отказаться. Я не поеду с Вами. Никуда.
Полковник на экране замер, закаменел лицом. Скулы его заострились, побледнели. Глаза сделались совсем холодными. Даже на экране видеофона было видно, как он злится.
— Лайона. Ты не торопись с ответом. Подумай хорошенько. Я ведь не на танцульки тебя зову. Позвоню через неделю. За три дня до вылета. У тебя еще есть возможность принять правильное решение. Не прощаюсь.
И полковник прервал звонок. Лайона бессильно сгорбилась на стуле. Уронила руки на стол. Положила сверху голову. Выдохнула тоскливо: «Ну вот за что мне это, а?»
Посидела так, потом потерла лицо ладонями. Решила: «Завтра же пойду посоветуюсь с Наставником. Как он скажет — так и будет. Моей мудрости тут явно недостаточно, чтобы принять решение, которое действительно будет правильным».
Наставник, услышав новости, отчего-то развеселился. Посветлел лицом. Даже помолодел как будто. Сказал:
— Езжай, конечно. Полковника постарайся держать на расстоянии. Впрочем, на Острове ему не до тебя будет, уж поверь. Тем более раз он один из посвящаемых.
— Значит, все же ехать? А как же вы тут без меня две недели?
— С Божьей помощью, девочка. С Божьей помощью. Не волнуйся: не такой уж я немощный старик. Да и запасов ты мне на полгода вперед наносила: вон, полные шкафы сухарей, консервов, тушенки. Куда мне одному столько? Даже в магазин выйти незачем.
— Я люблю Вас, Наставник. Потерять боюсь. Потому и забочусь, как могу.
— Твоя любовь и забота, девочка, мне сердце греет и силы жить дает.
Наставник вдруг встал, подошел к ней, обнял, прижал к своей груди — впервые за все время, что она его знала! Потрепал по макушке:
— Езжай обязательно. Видеофон с собой возьми. Звони мне так часто, как сможешь. А я тут буду ждать тебя.
— Я еще зайду перед отъездом, — пообещала Лайона.
Ей предстояла веселая неделя: предстояло заявление на отпуск написать, дежурства свои раздать, пациентов из психотерапевтического кабинета передать коллегам. Сестренку проинструктировать. Маму навестить. Гардероб обновить, в сумку собрать самое необходимое, остальное в транспортный шкаф повесть.
Удобная штука — такой шкаф. Вешаешь и кладешь в него все, что нужно, у себя дома, а достаешь в любом другом транспортном шкафу. Главное, код на дверце правильно набрать, иначе не то что к чужому — к своему шкафу доступ не получишь, пока домой не вернешься и блокировку не снимешь. И точно так же обратно в свой шкаф вещи отправить можно. И никаких тебе чемоданов, никакого багажа. Правда, пока что Лайоне путешествовать дальше пригорода, где мама жила, никуда не приходилось. Ну, зато теперь вот отправится в поездку, да не куда-нибудь — на Остров Посвящения!
Когда через неделю Лайоне позвонил полковник Рид, она искренне извинилась перед ним за то, что в первый раз отвергла его предложение сходу. И сказала, что готова отправиться с ним на остров.
— Только, господин полковник, мне бы хотелось быть уверенной, что это меня ни к чему не обяжет, — сама удивляясь собственному нахальству, заявила она. — Мне бы не хотелось, чтобы Вы приняли мое согласие на поездку как обещание более близких отношений с Вами.
— Не волнуйся, не приму. Ты ж ни на минуту забыть не позволишь. Вроде нормальная баба, а такое чувство, что отгородилась от меня колючей проволокой, еще и табличку повесила: «не влезай, убью!» Ты ко всем мужчинам так относишься, или это только мне так повезло, а, Лайона?
— Не ко всем, но к большинству, — не стала юлить Лайона.
— И что ж мы, засранцы такие, тебе сделали? Обидели чем?
— Господин полковник, что-то у нас с вами разговор совсем не в ту сторону пошел. Давайте, если я захочу с вами обсудить мое отношение к мужчинам как к классу, то запишусь на исповедь заранее.
— Чувствую, ждать мне твоей исповеди до седьмого пришествия. Ладно. Проехали. Через два дня, в четверг, подъеду к твоей общаге в восемь утра. Чтобы уже стояла на пороге и ждала меня, ясно?
— Так точно, господин полковник! — шутливо козырнула Лайона.
— Дошутишься… — пробурчал Рид и прервал связь.
Глава 10
Остров Посвящения
С высоты птичьего полета остров выглядел настолько маленьким, что Лайона, никогда ранее не бывавшая в воздухе, испугалась, что самолет ни за что не сможет приземлиться на этот крохотный клочок суши, затерявшийся среди бескрайних океанских просторов. Ей казалось, что пилот обязательно промахнется и летательный аппарат рухнет в воду, которая смиренно и безропотно примет несколько тонн металла и заключенных в этот металл людей в свои холодные объятия.
Лайона разрывалась на две части: одна ее часть не могла оторваться от иллюминатора, в котором была видна постепенно приближающаяся поверхность воды. Другая часть смотрела на это с ужасом, вопила, требовала закрыть глаза и молиться, чтобы самолет каким-то чудом все же поймал своими шасси такую прочную, надежную и безопасную земную твердь.
Справиться с паникой Лайоне удалось с трудом. Зато, когда самолет, вздрогнув, соприкоснулся с покрытием посадочной полосы и побежал по ней, постепенно замедляя ход, Лайона выдохнула, оторвалась, наконец, от иллюминатора и, закрыв глаза, откинула голову на подголовник. И сидела так, ощущая невероятную внутреннюю слабость, пока полковник Рид не потормошил ее за плечо:
— Эй, Лайона, ты что — уснула? Прилетели, на выход!
Лайона встала на ноги, чувствуя, что у нее слегка подрагивают и подгибаются колени. Непослушными руками откинула крышку багажного отделения, сняла с полки свой рюкзачок и повесила его на правое плечо. Рид наблюдал за ней с хитрецой и доброй усмешкой на губах:
— Да ты никак перепугалась, а? Никогда раньше не летала? Впрочем, я тоже пережил несколько неприятных минут, когда впервые прилетел на самолете на остров. Заход на посадку со стороны моря — это всегда незабываемые ощущения.
Рид весело подмигнул Лайоне, подхватил ее под локоть и уверенно повел к выходу.
— Ну все, все. Успокойся, девочка, самое страшное позади. Рекомендую, когда спустимся с трапа, на колени не падать и землю не целовать: окружающие понять поймут, но картину оценят и запомнят надолго.
Сейчас Лайона была даже благодарна Риду за его дружеские подколки: они будили в ней здоровую злость, а та помогала избавиться от последствий пережитого испуга.
***
У трапа прилетевших встречал очень высокий — не меньше двух метров ростом — темноволосый и темноглазый мужчина. Он доброжелательно улыбался, пожимал руки Мастерам и слегка кивал головой остальным. Как только все выгрузились, он возглавил процессию и повел ее за собой, на ходу рассказывая, что от посадочной площадки до поселка, где все будут проживать, всего пять километров, но пешком идти не придется: гостей острова уже дожидается тридцатиместный омнибус с электромотором.
