— Можете рассчитывать на меня, сир.
— Я знаю.
Ансовальд смотрел вслед Хильперику до тех пор, пока тот снова не занял место рядом с королевой, чтобы выслушивать просителей. Оставшись один, военачальник тоже налил себе пива и глубоко вздохнул. Хловис… Хловис, так неудачно названный, в такой малой степени достойный имени своего великого прадеда…. Три года назад принц, словно загнанный олень, убегал от воинов Зигульфа по улицам Бордо. Но теперь он вырос, и из всех сыновей Хильперика был единственным, кто мог носить оружие. Король дал ему еще один шанс, доверив командование армией, оставленной Мерове в Туре. Пока Дезидерий, отмечавший непрерывной чередой побед свой путь от Пиренеев, двигался на завоевание Альби и Кагора, Хловис должен был выехать из Тура, взять Пуатье и соединиться с военачальником для совместного захвата Бордо. Увы! Принц сбился с пути и оказался в Сенте, городке, расположенном в пятидесяти милях к северу от Бордо, не придавая значения тому факту, что этот город принадлежит королю Гонтрану. Тот, как всегда, отправил туда войска своего патриция Муммола, чтобы смыть нанесенное оскорбление. Сейчас уже многие знали, что войска Хловиса были отброшены до самого Лиможа, а сражение превратилось в страшную бойню. Говорили о двадцати тысячах убитых, что казалось невероятным — впрочем, южане всегда любили большие числа…. Теперь Дезидерий с боями отступал к югу. Что же касается Хловиса, никто не знал даже, участвовал ли принц на самом деле в сражении.
Перед тем как уйти, Ансовальд еще раз взглянул на королевскую чету, выслушивающую просителей, сидя в креслах на небольшом возвышении. Лицо Фредегонды казалось восковой маской, весь вид ее говорил о сдержанности и горделивом достоинстве. Королева хранила молчание, никогда публично не вмешиваясь в решение дел. Но Ансовальд лучше любого другого понимал, что Фредегонда чувствует в этот момент, и догадывался о скрытом торжестве, которое она — бывшая служанка королевы Одоверы — испытывала, будучи свидетельницей унижения и опалы детей своей соперницы и занимая место рядом с королем в парадном зале суассонского дворца.
Ансовальд тряхнул головой и поискал глазами Ландерика. Лучше взять его с собой в Пуатье. Нельзя допустить, чтобы королева погибла по неосторожности.
* * *
Сегодня опять шел снег, как и вчера, и позавчера… Лошади шли шагом, и снег слегка хрустел под копытами. Низко надвинув капюшон, который почти не защищал от холода, зато скрывал тонзуру, Мерове дремал в седле, чуть покачиваясь в такт медленным шагам своего коня. Тело его окоченело от холода, но в душе он ощущал гармонию с белой пустотой, простиравшейся — вокруг. За те несколько дней, что продолжалась поездка, четверо сопровождавших его воинов практически не обращались к нему, — и это его вполне устраивало. Нужно подготовиться к тому, что такой отныне будет вся его жизнь — в безмолвии монастырской кельи, вдали от мира.
— Уже виден Боннетабль! — закричал воин, ехавший впереди. — К вечеру мы будем в Мансе! Один из его приятелей что-то произнес, чего Мерове не расслышал, но оба солдата после этих слов захохотали в полный голос. Внезапно послышался резкий свист, топот множества копыт и лошадиное ржание. Мерове едва успел обернуться, как большой отряд всадников с оружием в руках окружил их со всех сторон. Мерове даже не успел испугаться. Один из всадников выхватил поводья у него из рук и, пустив своего коля галопом, помчался прочь, увлекая коня Мерове за собой. Остальные поскакали за ними, держась на некотором расстоянии, словно почетный эскорт. Мерове вцепился в гриву коня, задыхаясь от быстрой скачки; судорожная дрожь, вызванная таким резким поворотом событий после долгих дней полусонного оцепенения, не позволяла ему ни говорить, ни действовать. Он почти не видел лица своего проводника, наполовину закрытого капюшоном, и совершенно не представлял себе, кто бы это мог быть. Дорожная одежда его ничем не отличалась от одежды большинства путешественников. Далеко позади Мерове краем глаза заметил облако снежной пыли, окружавшее конный отряд, но не знал точно, преследователи это или спутники его таинственного спасителя.
Проехав в стороне от Боннетабля, они углубились в лес и, не придерживая коней, по-прежнему скачущих галопом, неслись еще около часа по едва различимой в снегу тропинке. Наконец между деревьев показался просвет, откуда выползали темно-серые клубы удушливого дыма. На поляне оказалось несколько странных, почти фантастических существ: сгорбленных и черных, словно сажа, с головы до ног. При первом взгляде на них у Мерове кровь застыла в жилах, но затем он разглядел несколько хижин, деревянные тележки и груды древесного угля. Эти нелепые чудища были всего лишь угольщики, собравшиеся вокруг костра и, казалось, не обращавшие на всадников никакого внимания.
— Спешивайтесь. — Проводник Мерове откинул капюшон. У него были темные волосы, подстриженные по франкскому обычаю, и короткая, но густая борода, наполовину скрывавшая шрам, тянувшийся от щеки к шее. Без всякого сомнения, это был воин.
Мерове некоторое время вглядывался в черты его лица, но вскоре убедился, что никогда раньше его не видел.
— Кто ты?
— Меня зовут Гонтран. Но друзья называют меня Ле Бозон. Враги, впрочем, тоже…
Мерове пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть противоречивые чувства, охватившие его при звуке этого имени. Гонтран Ле Бозон был одним из остразийских военачальников, разбивших его брата Теодебера под Ангулемом, но вместе с тем и одним из подданных Брунхильды, а значит — другом. Поэтому Мерове ощущал страх, но в то же время испытал облегчение, почти радость. За голову этого человека при дворе Нейстрии была назначена награда, так что он в любом случае не мог действовать по приказу Хильперика или Фредегонды, как Мерове вначале опасался. Итак, его привезли сюда не затем, чтобы убить…
— Я вижу, мое имя вам знакомо, — едва заметно улыбнувшись, сказал Ле Бозон. — Спешивайтесь же…. Остальные скоро прибудут.
— Кто остальные?
— Друзья, конечно…. Иначе вы были бы уже мертвы, не так ли?
Мерове ничего не ответил и спрыгнул на землю. Рассмеявшись, Ле Бозон подхватил поводья его коня и, почтительно склонившись, указал молодому человеку на одну из хижин. Внутри было невероятно грязно, но, по крайней мере, тепло. К тому же ждать пришлось недолго. Через некоторое время дверь резко распахнулась, и на пороге возник чей-то силуэт — лица человека Мерове не разглядел. Но этот голос он узнал бы из тысячи…
— Ну что, ты меня даже не обнимешь?
— Гайлан! Гайлан, это ты?! Но как?..
— Как, зачем, почему — какая разница, мой принц? Ты свободен, и это главное!
Мерове расхохотался и крепко сжал друга в объятиях. Свободен! До сих пор эта мысль даже не приходила ему в голову. Рядом с Ле Бозоном Мерове по-прежнему чувствовал себя пленником, которого перевозят из одной тюрьмы в другую. Но ведь он и вправду был свободен, он мог отправиться к Брунхильде и править вместе с ней — наверняка та его ждала…. Ведь иначе она не послала бы, одного из своих приближенных, спасать его…. Отец будет вне себя от злости! А Фредегонда…, дорого бы он заплатил, чтобы взглянуть на физиономию мачехи, когда та обо всем узнает!..
