Уже светает. Скоро меня предадут в руки единственного выжившего сына Хильперика и Фредегонды, чтобы он выместил на мне все долгие годы ненависти и унижений. По странной прихоти Истории все мы, кто стремился когда-то к власти над всей Галлией, теперь должны уступить ее самому слабому, самому жалкому отпрыску королевского рода. Не знаю, возродится ли когда-нибудь род Мерове Древнего во всем былом величии..
Но мне уже все равно. Моя жизнь была слишком долгой. Настало время, чтобы она закончилась.
Эпилог
До сих пор не известно, кто организовал убийство Хильперика, которое в ту эпоху все приписывали Фредегонде. Однако ее поведение в последующие часы после убийства скорее свидетельствует о том, что смерть супруга стала для нее совершенно неожиданной: охваченная паникой, она поспешно собрала часть своих сокровищ и укрылась в Париже под защитой епископа Рагемода вместе со своим новорожденным сыном. Брунхильда и Хильдебер, в то время бывшие в Мелодене, меньше чем в сорока километрах от виллы Калла, где был убит король, захватили все остальное. В последующие недели остразийские войска начали наступление, которое было настолько успешным, что позволило королеве Остразии с сыном вернуть все свои владения в Аквитании, а также захватить часть Нейстрии.
Но если Брунхильда и Хильдебер и сумели воспользоваться смертью короля, возможно, все же не они явились ее прямыми виновниками, хотя по прошествии многих лет коннетабль Суннезигель признавал свое участие в убийстве. Тем не менее, слишком многие желали погибели Хильперика, и столь же многие способны были перейти от желания к действию, как по личным, так и по политическим мотивам. Григорий Турский писал: «Никогда он никого не любил всем сердцем, и сам никем не был любим»
[63]
.
Что касается Фредегонды, то ее вместе с ребенком принял у себя король Гонтран и позднее отказался выдать ее посланцам Хильдебера и Брунхильды, так сохранив ей жизнь, а также скромную часть территории Нейстрии. Гонтран даже согласился стать крестным отцом новорожденного, названного Хлотаром в честь своего деда. Окрестить ребенка предполагалось тогда же, в конце 585 года; но любопытно, что его показали королю и окрестили… лишь через пять лет, в 590 или 591 году! Это невероятно долгое промедление (в те времена детей обычно крестили в возрасте до трех лет, а Хлотару было уже шесть) вызвало упорные слухи о том, что младенец, которого привезли на виллу Викториакум летом 585 года, был девочкой. Зная о том, что только сын — наследник престола — может гарантировать ей выживание, Фредегонда могла солгать относительно пола ребенка. После смерти короля, когда ей пришлось заботиться о спасении не только своей жизни, но и своего королевства, она родила другого ребенка, вероятно от Ландерика. Таким образом, Хлотар, ставший впоследствии единовластным правителем франков и отцом знаменитого Дагобера, возможно, был всего лишь бастардом.
В течение последующих двенадцати лет Брунхильда и Гонтран поделили большую часть Галлии, хотя могущество королевы по-прежнему не давало покоя ее врагам. Не случайно именно в Шалоне — городе, принадлежавшем Гонтрану, — в октябре 585 года состоялся знаменитый церковный диспут на тему «Есть ли у женщины душа?».
Правя, как и Брунхильда, от имени своего сына, Фредегонда, прозванная «королевой ядов», тщетно пыталась организовать убийства своих врагов, правя своим крошечным королевством, которое они ей оставили. Она могла погибнуть, когда ее защитник, король Гонтран, умер в 592 году, в почтенном для того времени возрасте шестидесяти пяти лет. Как и было предусмотрено договором, подписанным в Андело 28 ноября 587 года, его племянник Хильдебер стал наследником его владений и наиболее могущественным на тот момент правителем. Брунхильда воспользовалась этим, предприняв очередное наступление, но армия Фредегонды под командованием Ландерика одержала победу при Траси, в результате которой укрепилась власть Фредегонды в Суассоне и восстановилось равновесие сил.
Три года спустя, зимой 595 года, король Хильдебер и его жена умерли от отравления. В этом обвиняли Фредегонду, но, возможно, истинные виновники находились среди Лучших. Брунхильда, все более и более одинокая, стала править от имени своих внуков, Тьерри и Тибера. Фредегонда и ее сын Хлотар, которому исполнилось двенадцать, перенесли свою столицу в Париж. Брунхильда атаковала Суассон, но Ландерик вновь одержал победу, обратив в бегство остразийскую армию.
Однако Фредегонда не успела воспользоваться плодами этой победы. Год спустя она умерла, причина ее смерти не известна.
Однако ее сын Хлотар был убежден, что в смерти матери виновна Брунхильда. И шестнадцать лет спустя, в 613 году, уничтожив всех потомков Брунхильды, он, наконец, добрался до нее, благодаря предательству ее дворцового управителя Варнахайра. В свои семьдесят лет Брунхильда три дня подвергалась жестоким пыткам. Утром четвертого дня ее, измученную и обессиленную, раздели догола, посадили на верблюда, презренное животное в глазах франков, и провезли перед всей армией. После этого ее привязали за волосы, за руку и за ногу к хвосту дикой лошади, которую затем отпустили, и тело несчастной королевы превратилось в окровавленные клочья.
Последующее правление Хлотара, ставшего единовластным повелителем Галлии, было мирным, как будто эта неслыханная жестокость навсегда истощила всю его ненависть. Однако уже при нем, а также во времена его сына, великого короля Дагобера, значительно возросла сила аристократии и начала складываться феодальная система, что привело к ослаблению королевского могущества, о котором так мечтала Брунхильда. История пурпурных королев была вскоре забыта.
