- Здесь, да, - она улыбается. - Ну, что пойдём?
- Пойдём, - улыбаюсь в ответ.
Мы заходим в тёплое помещение, заставленное картинами и антиквариатом. К нам навстречу тут же выходит симпатичная женщина лет тридцати, в цветастом, практически цыганском, платье до пола и заколотыми на затылке светлыми волосами.
- Добрый вечер! - с улыбкой радушно восклицает она. - Вы на выставку?
- Да, - отвечает Лиза. - Мы по приглашению.
- Очень рада. Елизавета, да?
- Да, всё верно.
- Рената. Очень приятно. А вы...
- Валерия.
- Очень приятно, Валерия.
- Взаимно.
После обмена любезностями, Рената складывает перед грудью ладони вместе:
- Елизавета, Валерия, смотрите, какая штука. У нас сейчас небольшая накладка, буквально минут на двадцать. Приехал крупный заказчик, давний наш клиент и он арендовал два зала исключительно для себя.
Лиза сердито хмурится:
- Это как?
- Это ненадолго! - поспешно восклицает Рената. - Два зала свободны для посещений, а эти чуть попозже мы тоже откроем. Хотите кофе?
- Не откажусь, - быстро говорю я, видя, что Лиза порядком напряглась из-за этой "накладки".
- Сейчас сделаю, - кивает Рената, и пытается уйти, но Лиза её останавливает:
- Скажите, а зал импрессионистов мы можем сейчас посмотреть?
На лице Ренаты глубокое сожаление:
- Вот как раз он - один из тех, которые клиент ненадолго занял. Но попозже - конечно.
- Слушайте, ну мы тоже клиенты и тоже хотим посмотреть картины...
- Я всё понимаю! Правда! Вы извините, пожалуйста, но этот клиент, он любит, когда его не отвлекают во время подбора картин...
- Простите, - тут же вставляет Лиза, - в смысле "подбора"? Мне сказали про малый аукцион.
- Аукцион обязательно будет, - очаровательно улыбнувшись, отвечает Рената.
- Но только после того, как этот ваш клиент выберет лучшие картины? - Лиза явно раздражена.
Рената смущается ещё сильнее.
- Понимаете...
- Нет, погодите. Вы хотите сказать, что на акцион выставляются не все работы? У этого вашего клиента какие-то особенные преференции?
Рената растеряна, это видно.
- Ээээ... Понимаете...
- Да или нет? Если да, мы прямо сейчас уйдём. Я хочу купить две-три картины и не согласна довольствоваться тем, что оставит вне аукционных торгов ваш клиент.
Рената на секунду задумывается, а затем поспешно говорит:
- Давайте сделаем так. Я сейчас спрошу его не будет ли он против того, чтобы вы посмотрели картины одновременно с ним, и если он... ээээ... ммм...
- Согласится на нашу компанию, - видя нарастающую ярость Лизы, которая и без того на нервах после нашего с ней разговора, поспешно подсказываю я.
- Да-да, вроде того. То тогда, конечно, я сразу проведу вас в нужный вам зал.
- Угу, - холодно отвечает Лиза. - Узнайте, пожалуйста. У вашего VIP-клиента.
Рената явно чувствует себя неловко из-за сложившейся ситуации. Она кивает и скрывается за пятнистой чёрно-белой занавесью, закрывающей проход в коридор.
- Охренеть, - поворачивается ко мне Лиза. - Прикинь?
- Не психуй, - успокаиваю её я. - Сейчас она всё уладит.
- Почему я вообще должна зависеть от какого-то левого чела?
- Слушай, ну он, похоже, какой-то богатый клиент...
- Да мне плевать. У меня приглашение на эту выставку. Здесь самые лучшие московские художники-импрессионисты. Сейчас он, прикинь, выберет самые перспективные работы и втихушку их купит. А на аукцион они выставят всё остальное.
- Она же не сказала, что он их купит. Просто арендовал два зала.
- Я ття умоляю, Лер. Просто так залы никто не арендует. Он конкурентов так убрал. Вот говнюк, а!
- А может просто не любит компании.
Лиза возмущённо пожимает плечами:
- Да меня это не интересует, чё он там любит, а чего не любит. Есть стандартные условия для всех. Аукцион завтра. И картины там должны быть все из представленного каталога.
Я оглядываюсь по сторонам:
- А вот эти как тебе?
- Да это ерунда всё. Это то, что у них не продаётся. Всякое барахло.
Она подходит к какой-то очень странной картине с котами, собаками, большими глазами, губами и мелко накрапывающим серым косым дождём.
- Симанский, видишь? Абстракционист. По пьяни пишет. Когда-то был интересен, в основном эпатажем, а потом, когда стал клепать это говно с закосом под американцев, то всё, резко подешевел. В эти картины только дура вложится. А меня интересуют Михайлов, Петрищев, Романчук - элита, понимаешь?
- Я не разбираюсь в этом, Лиз, - смущённо улыбаюсь я.
- А ты разберись, - наставительно говорит мне она. - Сегодня их картины стоят десятку или и того меньше, а спустя год - уже под тридцаточку. Ты что думаешь, их не раскручивают? Очень даже хорошо сейчас ими занимаются.
Разглядываю картины, скульптуры и мебель.
- Странное тут всё такое... Я бы это не купила.
- Это неоавангардизм в основном. Очень на любителя. Но ты не смотри на это всё взглядом обывателя. Ты это учись оценивать с позиции финансов. А для этого надо знать, кто на волне и в кого вкладываются. Кого пиарят, понимаешь?
Стою перед картиной с несколькими полосами зелёного, оранжевого и фиолетового цветов. Эта мазня наводит тоску. Оглядываюсь на подругу.
- Сидоров, - с улыбкой подходит ко мне Лиза. - Под Ротко косит. Только, видишь, - она изящно проводит рукой перед "картиной", - полосы вертикальные, а не горизонтальные. И сочетание цветов более... ммм...
- Отвратное, - подсказываю я.
- Эпатажное, - поправляет меня Лиза.
Мы обе смеёмся.
- И что, это правда покупают?
- Покупают, детка, и очень неплохо. А потом продают. И снова покупают. И снова продают. И каждый раз стоимость работ растёт. Но Сидоров - не сильно. Это долговременная инвестиция. А я хочу купить несколько картин нашумевших сейчас художников.
- Нашумевших? А чем они нашумели?
- Ну, вот Петрищев, например, голый на балконе себе вены порезал, это ещё в новостях показывали, а потом заперся в квартире на месяц и не выходил оттуда. Все беспокоились, живой ли он вообще, а он потом вышел к журналистам и показал им картину "Обнажённая в лютиках". Очень напоминает Мане. В каталоги попала сразу. Стартовая цена будет не меньше двадцати тысяч евро. Она здесь есть, я тебе её покажу, - Лиза хмурится. - Если конечно, этот их Виайпишник себе не заберёт по блату. Пиздец, Лер. Даже здесь такая вот несправедливость.
