«До чего дошел! Я завидую мелкой Пиявке…» — качал он головой, когда в один из вечеров Женя при нем кормила ребенка.
А если просить ее не делать этого при нем, тогда они вообще перестанут проводить вместе время, ведь Нонна, кажется, задалась целью есть триста раз в день. Женя только и знала, что худеть, а эта всё щеки наедала. Как можно быть такой обжорой?
Рубен терпел. Скрежетал зубами, но старался не подавать виду. Однако твердо уверился в том, что будь Нонна его дочкой, наверняка была бы скромнее в притязаниях на мамину грудь.
Глава 61. Рубен и Нонна
Этот выходной начинался так же, как и все предыдущие.
Рубен с нетерпением ждал Женю в столовой, а за столом яблоку негде было упасть. Омлет, блинчики с джемом, вафли, сладкие булочки, фруктовый салат, тарталетки с красной и черной икрой. Все эти вкусности для нее, любимой, — пусть лакомится. Сам-то полжизни ограничивался яичницей с беконом и грибами, а сладкое и вовсе не любил.
Хотел пригласить Женю прогуляться, ведь на дворе июнь — самое время наслаждаться солнцем. Да и разговор предстоял серьезный: апрель сменил май, июнь тоже скоро закончится, наступит середина лета, а свадьбу так и не сыграли.
Рубен был настроен решительно: обсудить дату, место для свадебного путешествия и желательно, о-о-очень желательно назначить дату репетиции брачной ночи. В конце концов, он же человек, мужчина! Неужели она этого не понимала? Или ей настолько всё равно?
Женя, как обычно, к завтраку опоздала. И вместо того чтобы выслушать предложение Рубена, сама обратилась к нему с просьбой:
— Я с девочками договорилась идти в SPA… Всего три-четыре часика, а Нонна в последнее время стала спокойней и побудет с няней. А я так давно никуда не выходила… Рубен, можно? Ты побудешь дома это время?
— При чем тут я, если ты оставляешь ребенка с няней? — тут же напрягся он.
— Ну… когда ты рядом, мне в принципе намного спокойней… — развела руками Женя.
— Но ты-то будешь в SPA. Получается, я не буду рядом с тобой! — окончательно разозлился он, не понимая ее логики.
— Ты будешь рядом с Нонной! — выдала свой железный аргумент Женя. — Это всё, о чем прошу: чтобы ты был рядом. Не волнуйся, пожалуйста, я няне дала все инструкции, сцедила молоко. Меня не будет всего ничего. Няня возьмет ее погулять во двор, и Нонна скорее всего всё время проспит. Ты же знаешь, как она пускает пузыри на свежем воздухе…
Рубен увидел, как сильно ей хотелось пойти. Мысленно проорался, побуравил невесту грозным взглядом, а потом подумал: отдохнет девчонка с подругами, потом и поговорить с ней будет проще, вернется в хорошем настроении. Тем более первый раз о таком просила, правда давно никуда не выбиралась. И благосклонно кивнул, хотя хотелось запретить.
— Спасибо, милый! — зацвела улыбкой Женя.
Быстро впихнула в себя омлет с вафлей и уехала на закрепленной за ней машине с водителем.
Как чувствовал, что не стоило отпускать. Как чувствовал…
Примерно через полчаса после того как Женя уехала, в кабинет Рубена ворвалась няня с Нонной наперевес:
— Рубен Русланович, я дико извиняюсь, но…
— Но-но, вы что это собрались сделать? — охнул он, когда полная женщина с гулькой на голове попыталась всучить ему ребенка. — Понимаете, у меня сын дома упал. Всё серьезно! Бабушка в больницу повезла, мне срочно надо к ним!
Рубен уставился на няню непонимающим взглядом:
— Не вижу срочности. Вы же сказали, ваш сын с бабушкой…
— Да как вы не разберете, ему же мама нужна! Мама! — затараторила няня с выпученными глазами.
Рубен всё равно не проникся важностью момента. Он ведь тоже в детстве много раз падал, даже руку как-то ломал, и ничего. Мама ему была не нужна. А тут…
— Что мне с ней делать? — пробасил, всё же взяв Пиявку на руки.
— Ничего не делайте, да и Евгения Анатольевна вернется к трем. Нонну я покормила, скорее всего, она до этого времени просто проспит. Покачайте ее немного и уложите. Всё, мне надо бежать…
— Вас отвезут, если что-то будет нужно, передадите водителю, — сжалился над няней Рубен.
Проводил взглядом и посмотрел на внимательно изучавшую его взглядом Нонну. Можно было, конечно, позвонить Жене и вызвать ее домой. Но о каком хорошем настроении для серьезного разговора тогда могла идти речь? Пусть отдохнет, хоть немного расслабится со своими подругами.
— Покачать тебя, значит… Ну… И как? — спросил он Нонну, будто та могла ему ответить.
Попытался сымитировать движения Жени, но, видимо, не было у него таланта к качанию детей, потому что Нонна почти сразу разрыдалась горючими слезами. Плакала громко, пронзительно и продолжительно.
— Снежана! — тут же взревел Рубен.
Вскоре перед ним стояла домработница, строгая сорокалетняя женщина с идеально прилизанными черными волосами.
— Почему она плачет? — задал Рубен гениальный вопрос.
— Может быть, она мокрая? — спросила домработница озадаченным тоном. — Подгузник вроде бы полный... Вон, смотрите, как оттопыривается.
— Вы умеете переодевать детей? — деловито поинтересовался Рубен.
— Не то чтобы… Своих у меня нет, работа занимает всё мое время, вы же знаете, не первый год служу вашей семье.
— Ваша биография меня сейчас не волнует, — отчеканил он строго, а потом направился к выходу и скомандовал домработнице: — Пойдемте.
Придя в детскую, положил Нонну на пеленальный столик и приказал:
— Поменяйте ей подгузник.
Домработница тяжело вздохнула и потянулась к ребенку. Но как только она это сделала, Рубен заметил, что у нее очень странный маникюр: красные когти, будто звериные. Выглядели острыми, хоть и были не очень длинными. Надо же, никогда раньше не замечал это убожество.
И она этими когтями к Нонне…
— Так, стоп! — резко скомандовал он. — Сначала идите и обстригите ногти! Что это за орлиный стиль? Вы же мне ребенка поцарапаете.
— Но Рубен Русланович, это гель, его так просто не обстрижешь…
— Вы не прикоснетесь к ребенку с такими ногтями, — зацокал он языком. — Немедленно зовите кого-то другого. Горничных, повара. И чтобы завтра же сменили маникюр, а заодно прошли курсы по уходу за младенцем, иначе уволю.
Снежана явно его речью прониклась и даже будто стала ниже ростом, тихонько ответила:
— У горничных сегодня выходной. А повар... При всем уважении, Рубен Русланович, я сомневаюсь, что он сможет вам помочь.
— Я могу! — вдруг раздался у дверей голос охранника, Павла. — У меня есть дочь, приходилось переодевать.
Огромный, как скала, не в меру мускулистый и очень грозный на вид, он стал приближаться к пеленальному столику.
