В королевских делах я вообще ни бум-бум. И все с ужасом это поняли. Нет, меня, конечно, учили всем этим тонкостям правления, но уклон делался на брата. Я даже в голову все это не брала. Ксандера растили королем, а не меня.
О чем я только думаю? Управлять Севером? Одной? Никогда!
Нужно срочно отыскать Морана.
— Разведка, — первое, что пришло на ум, — вы задействовали разведку?
Женщина покачала головой.
— Не имеем права без указания короля.
Вы там что, рехнулись?
Какими силами я это сдержала в себе, никто не представляет.
— А если короля нет? — раздражение все-таки просочилось в мою речь.
Но она и на это не отреагировала.
— Управлять армией может только он. Таков его подписанный закон. Даже министерство тут бессильно. Однако вы недавно с королем подписали документ о взаимном правлении. Его, как правило, до заключения барака не подписывают, но Его Величество многое делает наперед. Я могу подать прошение от вашего лица на задействовании армии на основании этого документа. Есть вероятность, что армией будете управлять вы, как формальная королева.
Я кивнула.
— Хорошо. Если от меня потребуется еще что-то, я в вашем распоряжении.
Лорана низко поклонилась, чуть опустив веки.
— До встречи, леди Эльза.
— До встречи.
Дверь за ней закрылась, и мы с Делией остались одни.
Какая ирония. Несколько месяцев назад, нас с Хельгой так же оставили одних, в папиной тронной зале, заявив, что короля и принца больше нет.
Только теперь я даже не в Эфии. А на чертовом огромном Севере.
Почему это постоянно случается со мной? Это что, рок какой-то? Боги решили убивать всех вокруг меня, пока я сама белые тапочки не надену?
Я просто не знаю, как еще это объяснить.
И где эта Силестина, когда у меня наклевывается нервный срыв?
— Знаешь, — Делия снова коснулась моей руки, — я никогда не видела этого портрета.
Ее серый взгляд держался на семейном портрете северной династии.
И на короля она была похожа еще сильнее, чем Моран. Рыжеволосая, и глаза, цвета снежных облаков. Только ее там не было. Как меня. Но почему тогда мы сейчас решаем, что будет с этой проклятой землей?
— Мама говорила, что отец очень красив. Но знаешь, теперь я и сама это вижу. Как и его жена. И сын. Они все очень красивы.
Делия была почти заворожена. Скорее всего, от стресса она тоже немного не в себе.
— Сейчас у него шрам на щеке. У Морана.
Ее голова наклонилась в бок, как будто под таким углом она увидит еще что-то, скрытое от глаз. Или пытаясь представить этот шрам на щеке мальчика ее возраста, который застыл на полотне.
— Это не важно. Суть в том, что меня тут нет. И не было никогда. Даже больше — никогда не будет. Но я здесь. Я есть. И это очень странно, приехать к семье, которой нет. Зачем Моран решил взять меня к себе?
Теперь девочка обращалась ко мне, а не к портрету, пронзая теми же глазами, которые снились мне сначала в кошмарах, а потом в бреду.
— Ему нужен наследник. Потому что он женится на мне. Я, по его мнению, еще не готова иметь ребенка. Он так считает. Или просто не хочет детей.
Она снова отвернулась к образу отца.
— Я так и думала. Сам бы он никогда не вспомнил о сестричке. Им движет что-то, и это что-то — ты. Я плохо знаю и тебя, и Морана, но могу однозначно сказать, что вы те еще крепкие ребята. Я знаю, что он сделал тебя своей пленницей, убил отца и брата, а потом заставил жениться на себе. А вместо того, чтобы изобрести новый яд для его убийства, ты чуть сознание не потеряла, когда узнала, что он пропал. И явно не от счастья. Значит, он не так плох, этот Моран. И значит, он заслуживает спасения. Поэтому надо молиться за то, чтобы он вернуться. Хотя бы посмотреть. Я хочу посмотреть на этого человека. А ты? Что ты хочешь?
Я хочу, чтобы двери распахнулись, и его тяжелая тень коснулась подола моего платья. И, пожалуй, больше ничего.
Но этого не случилось. Как и всегда, желания не сбываются.
— Ничего. Я хочу в свою комнату. И тебе тоже следует туда пойти.
Мелькали коридоры, ступени, ковры, свечи, двери. Пока я добиралась до своего крыла, кажется, прошла целая вечность.
Башня была моим личным городом, неприступной столицей, куда могла войти только Лести. Но сейчас она казалась мне тюрьмой, в которую я сама себя посадила. Мне не хотелось выходить отсюда даже на обед.
Я никому не открывала дверь, и просила оставить в покое всех, кроме министерских червей. Но и после обеда, и после ужина ко мне никто не пришел. Значит, армия так и не будет мне подчиняться. Значит, шансов мало. Ничтожно. Моран никогда просто так не пропадал.
В этом, несомненно, замешан Запад. И что из этого? Мне идти на них войной в одиночку?
После ужина, к которому я так и не притронулась, ко мне в дверь постучали снова.
Сил никаких нет! Когда все это закончится?
Снова стук.
Я уже просто молчу.
— Это Ведьма, — назвался гость, — и если ты хочешь спасти своего жениха, то лучше открой дверь, пока я не передумала.
Честно сказать, мне иногда кажется, что эта странная женщина постоянно испаряется. Я не видела ее неделю. Вообще. И никто не видел. Может ее не существует, и она просто мое воображение? И воображение Морана, потому что она его любовница.
Дверь я все-таки открыла.
Сегодня она была одета по-другому. Волосы, которые всегда бардаке, сейчас были в полном порядке и собраны в высокий пучок. Банки и стекляшки звенели в чемоданчике, а не на ее платье. Даже запах сухой травы испарился.
— Ты куда-то уходишь?
Ее блестящие глаза замерли на моем ковре, на который она тут же бросила свою сумку и сама села на колени.
— Да, я тут слишком долго задержалась. И Моран больше не нуждается в моих услугах.
Ее кивок в мою сторону был слишком неоднозначным, но я его проигнорировала. Сейчас важно другое.
Ведьма разложила вокруг ковра свечи, и с одним взмахом ее руки — зажглись все.
— Ты сказала, что можно спасти. Как? Откуда?
— Садись, — ее рука похлопала по ковру.
Я послушно опустилась.
Достав из сумки пучок травы, женщина швырнула его в пламя, и тот сгорел за мгновение, оставляя после себя сгусток зеленого дыма. И так несколько раз.
— Что ты знаешь о себе, Эльза?
— Причем тут я, ты сказала, что надо найти…
— Сначала ответь мне на этот вопрос. Ты что-то знаешь о себе, или нет?
