Я вздрогнула от ее тона.
— Не знаю. Только то, что известно всем.
— Тогда ничего. Как я и думала. Тогда слушай меня. Эфия, не твоя родная страна, родилась ты не там, и твоя мать вовсе не королева Лаура.
Мимо меня пролетело облако зеленого дыма, а в комнате запахло гарью.
— Не поняла. С чего ты взяла? Мы даже не знакомы толком.
— Очень даже знакомы, — внезапно она схватила мою руку, а свою подставила прямо под огонь свечи, который стал синего цвета. Все остальное освящение комнаты резко потухло, — я присутствовала при твоем рождении.
Мы остались одни, в сапфировом свете.
Синее пламя вспыхнуло выше метра высотой, а потом и оно потухло.
На мгновение воцарилась тьма.
И тут синий огонек, совсем крошечный, начал расти и достигать размеров окна, в котором, как в театре начали мелькать синие картинки. Такие четкие.
— Тебе не говорили ради твоего же блага, Эльза. И правильно делали. Потому что в твоих руках судьбы. Но только если ты научишься ими управлять.
В синем окне вдруг появился Моран, один, среди снежной бури. Он осматривался, словно пытался что-то найти. Найти дорогу домой.
— Ведьма, я все равно ничего не понимаю.
— Ничего. Тебе расскажут. И объяснят. Но не я. Я выполнила свой долг перед тобой, и вернусь, когда тебе будет нужна помощь. А сейчас, найди Морана. Никто, кроме тебя, в такой пурге не пройдет.
Я завороженно смотрела в синее полупрозрачное окно, смотря, как король что-то говорит, но шевелились только его губы. Слов не слышно.
Вдруг свет снова озарил комнату, в которой я сидела совершенно одна.
Когда я опомнилась, уже одетая в свитер и шубу, в меховой шапке и самых теплых сапогах, вылезала из окна рядом с главным выходом, подгадав время отсутствия караула.
Метель стояла такая, что дальше своих рук я не видела, а ресницы тут же покрылись инеем.
По памяти я дошла до вольера Тами и нащупала в кармане ключ.
Скрипнул замок, я вошла к ней.
Тепло и сухо. Намного лучше, чем я думала.
Медведица спала, но завидев меня и говяжье легкое, тут же проснулась.
— Ну, привет, — легкое полетело в ее угол, где она тут же его умяла.
Далее, я сделала то, что другой нормальный человек побоялся бы. Открыла ей дверь.
Глазки бусинки на бурой морде посмотрели на меня с непониманием.
— Ты нужна мне, Тами. Одна я Морана ни за что не найду. А если и найду, то мы не вернемся назад. Ты живешь в этих лесах уже много лет и не потеряешься. Отведешь меня к нему? А если справишься, я отпущу тебя и можешь быть свободна. Я не запру тебя в этой клетке.
Еле заметно, животное кивнуло мне, и в развалку вышло навстречу снегу, в самую пургу.
Ждала меня до тех пор, пока я не закрою клетку и только тогда повела меня в самую чащу леса.
— Ты же знаешь его запах?
Она, почти по-человечески, кивнула.
Огромная бурая туша вела меня, ни разу не остановившись.
В деревьях мело меньше, но теплее не становилось.
Из ноздрей медведицы вылетали клубы пара, белые, как облака.
Густой снег сильно тормозил нас, особенно когда мы нарывались на сугроб. Тами периодически вытаскивала меня зубами за капюшон шубы, когда я увязала по грудь.
Все это время из головы не выходили слова Ведьмы.
С чего она взяла, что я смогу найти Морана? И все эти ее бредни о моей семье? И как эта молодая колдунья могла застать мое рождение?
Самая загадочная женщина, которую я только встречала.
Метель все не прекращалась.
Когда мы делали перебежки по полянам, меня почти сносило ветром.
В итоге, Тами сама легла на снег, предоставляя мне свою спину.
— Тебе не будет тяжело?
Животное не пошевельнулось.
Чтоб вы знали, ехать верхом на медведе — не самая легкая задача. Особенно в зимней одежде и в такую пургу. Медведица шла в развалку, будто перекатываясь с одной лапы на другую. Я почти легла на нее, прижавшись к спине и обхватив руками толстую шею, чтобы не упасть.
Видел бы меня сейчас отец. Его любимая дочурка Эльза, верхом на медведе едет спасать его убийцу.
Почему-то мне думалось, что он будет сниться мне. И мама. И сестра с братом. Все будут говорить мне, какое я чудовище, как мне только хватило совести принять его предложение, и, более того, настоять на замужестве.
Лаура приснилась мне лишь раз. В эту редкую минуту она сидела на кресле-качалке, совершенно одна, что-то перебирая в руках.
«Мам», — позвала я ее тогда, пытаясь подойти ближе, — «Что ты делаешь?»
Она, не поднимая своей светлой головы, тепло улыбнулась, поднимая вверх большой кусок белой ткани.
«Видишь, платье тебе свадебное шью», — ответила она, радуясь этому, как чему-то невероятному, и на этом моменте я проснулась.
Бояться мертвых — глупо. Куда лучше — живых. Всех тех, что хотят моей смерти.
Наконец, лес кончился, как и бесконечная северная ночь.
На сером горном горизонте розовело небо.
Прародители, да сколько мы шли?!
Метель начала сбавлять обороты как раз в тот момент, когда я увидела ущелье.
Плохое предчувствие кольнуло в сердце тут же.
Я спешилась с Тами и велела ей отдыхать, а лучше — найти пещеру. Как будет нужно, я ее позову.
А сама я пошла вдоль ущелья, которое отрезало нам путь дальше, к горам. Моста не было. А должен быть. Ведь это дорога на Айон, столицу.
И правда, остатки каменного моста я обнаружила чуть дальше. Середины у него попросту не было. Потому что его взорвали. Камни даже обуглились.
Опустившись на колени, я подползла к краю ущелья, боясь сорваться, и глянула вниз. Прямо там, наполовину в снегу, лежала знакомая, королевская серебряная карета. И несколько тел в неправильных для человеческих тел позах.
Нет-нет-нет!
Я снова поднялась на ноги, и судорожно начала искать пологий склон, по которому я могла бы спуститься вниз и снова подняться.
Все тело охватила дрожь.
И лучше бы она была от холода.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я оказалась там, на дне этого ущелья, где протекал узкий, живой ручеек.
На ватных, уставших ногах, я добралась до кареты, которая была пуста. Это я видела через выбитую от удара об землю дверь. А в трупах я узнала советника Морана, и еще какого-то человека, с которым была мало знакома.
А моего короля не было.
