— Что? — отскочила я от нее, — Но как же ты? Это твоя единственная связь с миром. Ты не можешь полностью подчинить ее?
Голова Эллы качнулась.
— Нет. Я слабею. Чем старше призрак, тем он слабее. Она уже рвется наружу. Быстрее, иначе вы столкнетесь с силой, которой не сможете противостоять. Я рада, что могу провести с тобой немного времени.
Слезы потекли по ее щекам.
— Но мам! Мы найдем выход, найдем путь…
Что-то пронеслось мимо. Отблеск металла, и звук входящего в плоть лезвия.
Лести умела убивать.
Бездыханное тело королевы Запада упало на каменный пол.
— Ей не было больно, — оглядывая свою работу, старалась успокоить меня Силестина, — Она сама научила меня этому. Как попасть прямо в сердце.
Глава 30. За сердце моей королевы
Бежали мы долго.
Нам казалось, если мы остановимся хоть на минуту, за нами погоняться, или внезапно накинуться из кустов.
Дыхание первой не выдержало у меня. Положив руки на колени, я пыталась отдышаться, и почти желала встреться лицом со снегом.
— Я только что убила королеву Запада, — почти задыхаясь, выговорила Лести, опираясь спиной о ствол ели.
— А я выпустила ту, что убила королеву. Тоже мало приятного.
Она выдавила улыбку, наконец обретя свободу.
Начинало смеркаться. Ночью находится в лесу не хотелось, но и идти в деревню опасно, слухи о нашем побеге могут разлететься быстро, и во второй раз мы просто не сбежим.
Единственным логичном выбором было разжечь в лесу костер и попытаться согреть Лести. Сообщать что моя способность переносить холод начала пропадать — я не стала.
Когда солнце спряталось за горизонтом совсем, мы уже соорудили из сосновых веток наст, а для крыши выбрали высокие лапы соседней ели, привязав их к земле шнурками для корсета.
Есть снег было не самым приятным занятием, но восполнить потерю воды было необходимо.
— Кто знал, что, однажды выйдя из дворца Эфии, мы окажемся здесь, на вражеской территории, почти голые, по уши в снегу, — улыбалась Силестина, пытаясь скрыть синеву на губах. Но она замерзала. Я села еще ближе и обняла ее, хотя знала, что особо не даю тепла.
— Никто ничего не знал, Лести. С нами столько всего произошло.
Я рассказала ей об острове Сайбер, о дедушке, о встрече с мамой и самой Сайбер, о нашем договоре. Я думала Лести начнет возражать, но она лишь сжалась. Наверное, ей совсем плохо.
— Ты опять решила пожертвовать собой ради других, — теперь задрожали и ее зубы.
— Я не вижу другого выхода закончить все это. В конце концов, вся моя семья, кроме бабушки и дедушки погибли для того, чтобы я помогла этому миру не сгинуть в огне Запада. И это моя задача.
— А как же Моран? — внезапно заволновалась она, беспокоясь о том, кого никогда не любила.
— Он еще молод. Теперь у него есть сестра, а главный враг будет уничтожен. На самом деле я не думаю об этом. Он сам решит, что ему делать.
— Ты, — из ее рта вырвалось облако пара, — никогда не думаешь о других.
Что это еще значит?
Не успела я защититься, как совсем рядом треснула ветка. А потом заворошились кусты.
Наши тела вздрогнули одновременно, но мы не шевельнулись. Кажется, Лести вообще не могла двинуться, совсем примерзшая ко мне.
Но толпы стражников или армии не последовало.
На нашу маленькую полянку вышел медведь. Точнее, медведица.
— Тами?! — удивилась я, смотря в знакомые глаза бусинки, — Как ты тут оказалась?
В пасти она держала окровавленную тушку зайца, и положив ее у огня легла рядом с нами, придвигая огромной лапой к себе Лести, как куклу. А та, беспомощная и шокированная, оказалась заперта между лапой и пушистым животом зверя.
Тами не могла отвечать мне так же, в голове, как она слышала меня, но примерно я могла понять ее мысли. Значили они примерно это:
«Я знала, что вы в опасности. Оставила детей твоему медведю. Он обещал приглядеть».
— Ты отвела медвежат Морану? С медвежьих островов? Как?
И тут я обомлела в конец.
Медведица чуть приподнялась, и ее шерсть зашевелилась. Прямо со спины, будто выросло огромное, бурое крыло. А с другой стороны второе. Я даже не смогла ей сразу ответить.
Крылатые медведи. Мне о них рассказывал папа. В сказках про Север. Про то, что они были давно-давно.
— Крылья, — опять оказываясь в теплом конце, начала Лести, — появляются у Северных медведей тогда, когда на престол должен взойти истинный наследник Севера.
— Но я ведь не истинный наследник Севера. Я не чистая северянка. Как так?
Лести как-то загадочно улыбнулась.
— Ты скоро узнаешь, — на этом слове ее речь оборвалась и она уснула, свернувшись калачиком внутри медвежьей шерсти.
Я подождала, пока она крепко заснет. Сон не хотел посещать меня. Сначала я прислушивалась, все еще ожидая атаки со спины, но Тами, скорее всего, услышала бы шаги намного быстрее. Тогда я освежевала зайца и приготовила его в лежащей на земле коре. Лести так устала, что даже не проснулась от запаха свежего мяса, и большую часть я оставила ей. Поест, когда проснется.
С неба подмигивали звезды.
Когда твоей жизни не угрожает смертельная опасность, ты не ценишь простых вещей: сияния луны, теплоты солнца, или маленьких остроугольных сестричек, пляшущих и горящих на ночном небосклоне. Даже Лести. Всегда я относилась к ней, как к чему-то должному. Как к человеку, который никогда меня не оставит. Хотя, наверное, ей хотелось бы прожить свою жизнь. Найти молодого человека, выйти замуж, завести детей.
Как только выиграем войну, я освобожу ее. Пусть делает что хочет. Я буду рада, если она обретет счастье.
— Ты заслуживаешь больше, сестра, — шепнула я спящей девушке, и поднялась с наста.
Белокурые пряди распустились по бурой шкуре, дремящей медведицы.
— Мне пора, Тами, — сказала я уже медведице, — Я должна исполнить свой долг. Позаботься о Лести, пока меня не будет.
Кажется, она хотела меня остановить. Но затем лишь покорно поджала уши.
Я тоже тебя люблю Тами.
Тебя я отпустила, потому что любила. А Лести повезло меньше. Я любила ее, и потому не смогла отпустить.
Взяв с собой еще кусочек зайчатины, я пошла вперед, еле различая в темноте дорогу.
* * *
С приходом утра, пришло и сознание того, что я опять повела себя как полная дура. Ну да, пешком по заснеженному лесу идти же самое то. Наверное, я не устану. Меня совсем не утомит дорога. И не стошнит от плохо прожаренного зайца.
