Постепенно, мир оправлялся и заживлял свои раны.
У нас родился сын, маленький принц, как я и думала, и как только это случилось, мой дар покинул меня, и я снова стала бояться холода. Самым сложным было будущему королю, истинному наследнику Севера, пробудившего крылья медведей еще в утробе матери, дать имя. Если бы родилась девочка, я бы без колебаний навала ее Лестой, в честь Силестины, однако все, как всегда, пошло не по плану.
Долго ломая голову и соединяя имена, мы в итоге пришли к компромиссу — Селмор, соединив имя отца и девушки, которая не давала умереть мне и ему очень долгое время.
Он рос очень спокойным и усидчивым мальчишкой, будто мудрым с самого детства. Я смотрела на его серые отцовы глазки вечерами, и вспоминала, как долго я шла к тому, чтобы стать сильной и счастливой. Как многим пришлось пожертвовать, чтобы мой сын мог бегать вокруг, гоняясь за медвежонком по снегу.
Отец любил его слишком сильно, иногда забывая быть строгим и справедливым. Моран слишком долго ждал рождения новой семьи, и теперь ежесекундно следил за ее сохранностью и счастьем.
Бывает, сидя на коленях у отца, Селмор спрашивал о его шрамах, о том, как он встретил меня, как прошла та самая Ледяная битва, где замерзло целое войско.
С удовольствием, Моран рассказывал ему о своих походах, о моих приключениях и наших общих воспоминаниях. Как сказку, он внимал услышанное с восторгом и трепетом, все спрашивая, когда он станет таким же сильным и великим, как мы.
— Ты будешь намного сильнее нас, малыш, — смеялась я, поглаживая его по волнистой шевелюре.
Я всегда имела способность предугадывать будущее.
Эпилог
Королева-мать всегда хорошо рассказывала сказки. В этот раз Селмор слушал про северную богиню, когда спасшую мир от гибели своей жертвой. О ее сне на дальних остовах, и о красоте, поражающей любого.
— Мам, — прервал Эльзу сын, с возбуждением хватая ее за руку, — А эту богиню, Сайбер, ты сама видела?
Многое Эльзе хотелось скрыть от пытливого ума семилетнего мальчишки, что было сложно, поэтому она осторожно уклонялась.
— Думаю, ее видели все, кто хоть раз был на Медвежьих остовах.
— А она… она злая?
Слишком сложные вопросы он задавал, но и молчать мама не хотела. Оглядев детскую, где стены были расписаны синими небесами, снежными утесами и медвежатами, которых Селмор так любил, она ответила.
— Скорее, она одинокая, Сел. Она устала, и ищет того, кто бы согрел ее ледяное сердце. Когда ты немного подрастешь, я расскажу тебе еще много интересного о ней, а теперь засыпай, уже поздно.
Принц послушно залез под одеяла, а Эльза расправила простыни на том месте, где сидела.
— Вы с папой завтра снова уезжаете, — грустно спросил мальчик, надеясь проводить с родителями чуть больше времени.
Склонившись, королева долго и нежно поцеловала его в лоб, стараясь говорить как можно тверже, хотя любое расставание с сыном вызывало в душе родителей целую бурю.
— Да, — выпрямилась она, и сложила руки на груди, — мы должны заботится об очень больших территориях, твоя праба Зара уже не со всем справляется, да и деда Толь уже не все может. Я, папа, Делия, Ксандер и дядя Талив должны помогать им, и все вместе поддерживать мир, чтобы однажды вам, новому поколению, достался чистый и светлый мир.
Селмор покорно лег и закрыл глаза, снова глотая детский протест и мамино нелюбимое «я хочу!»
— Хорошо, — смиренно прошептал принц, — Я буду ждать вашего возвращения.
Эльза улыбнулась, радуясь, что сын взрослеет.
— Папа придет утром сказать «до свидания». Постарайся вести себя как достойный и сильный мальчик.
— Да, мама, — донеслось из-под одеяла, и со спокойной душой королева прикрыла за собой дверь.
Но Селмор не спал. Долго глядя в окно, за которой бушевала метель, сгибая вековые ели, будто веточки ивы, он думал о той самой Сайбер, представляя, кто эта холодная леди, и почему у нее ледяное сердце.
Наверное, он бы попытался ее растопить. Ведь он тоже одинокий, как и она. Вместе одинокими быть не получится.
— Привет, принц.
Сел так резко сел на кровати, что у него чуть закружилась голова.
Подумав, что кто-то пробрался в его комнату, он уже потянулся за маленьким кинжалом, который подарил папа на прошлый день рождения, но незваный гость появился, и сразу отбил желание ему навредить.
На коврике, играя с игрушечным хрустальным оленем, сидела бледная девочка, в полупрозрачном, белом платьишке, с белоснежными волосами, и почти бесцветными, как льдинки глазами. Только щеки чуть отдавали румянцем.
— Здравствуйте, леди, — вежливо, как учила мама, поздоровался мальчик, — Вы — Сайбер?
Он почему-то сразу понял, кто сидит перед ним, и совсем не испугался. Королева сказала, что она не злая.
— Ты смышлёный, как я и ожидала. И ты — не боишься меня, маленький повелитель Севера?
Отрицательно помотав головой, Селмор ответил:
— Мама сказала, что ты не злая, а одинокая и справедливая.
Этого девочка вовсе не ожидала услышать. Показалось, что распущенные снежные пряди малышки, даже дернулись сами собой.
— Даже так… Что ж, тогда, мы можем поиграть?
Этот красивый хрустальный олень очень понравился Селу, да и сама Сайбер была очень красивой.
— Давай. Я ведь так и не представился, меня зовут Селмор.
Сайбер пожала руку тому, кто, еще будучи не рождённым, победил ее. И сейчас, собрав сил, богиня шла сюда с мыслью, что прибьет этого нахального принца, испортившему столько ее надежд.
Но что-то очаровало ее в этом малыше. Она почувствовала нечто… родное. Что ж, ведь всегда можно убить такое маленькое существо, верно?
Чем дольше смотрела она, как малыш играет с оленем, и рассказывает истории про своих крылатых медвежат, на которых он учится летать, тем меньше ей хотелось уходить.
Вдруг парень стал серьезным, и отложив олени, посмотрел в глаза загадочной девчонке, появившейся из неоткуда.
— Я хочу кое что сделать, — Селмор коснулся рукой ключицы Сайбер, принявшей облик ребенка, и заставил ее замереть, точно изваяние.
— Что ты делаешь, принц, — искренне удивляясь, прошептала она, так как голос покинул богиню.
— Пытаюсь растопить твое холодное сердце. Мама сказала, что кто-то должен.
Белый нож, который Сейбер все это время держала за своей спиной, выпал из ослабших рук, и растворился, подобно снежинке в ладони.
— Ты снова одержал победу, маленький повелитель, — сказала она одними губами, и накрыла его руку своей. Теперь, чуть громче, — Спасибо.
