Уже наступила ночь, но Каб-Баг совсем не собирался засыпать — напротив, толчея на улицах еще увеличилась, и идти приходилось все медленнее. Чем больше путники углублялись вниз, тем труднее становилось дышать, в особенности эльфам — они закрывали рты и носы плащами, не в силах вдыхать разнообразную смесь городских запахов. Вонь от ночных горшков, содержимое которых выливалось прямо на улицы, а потом смывалось дождем в нижние кварталы, смешивалась с тошнотворным запахом дубленых кож, ароматической смолы, кардамона, кориандра и пачулей, готовящейся еды и подгорелого жира от стоящих рядом с трактирами жаровен. Даже местные жители порой задыхались в этой невообразимой атмосфере. Если к этому прибавить шум, давку и тесноту — отсюда даже неба не было видно, — то картина подземного города гномов будет полностью завершена.
Казалось, что все жители окрестных владений назначили сегодня друг другу встречу в Каб-Баге. Гномы топали по улицам, громко переговариваясь. Встречные эльфы склонялись перед королевой Ллиэн и целовали ей руку, и Тилль каждый раз ненадолго задерживался, чтобы переброситься с соплеменниками несколькими словами. Но никто из них не видел Гаэля. Ни в Каб-Баге, ни у Границ. Серые эльфы, бледные и хмурые, закутанные в длинные плащи, делали вид, что не замечают процессии, и отходили в сторону. Двое эльфов из Гавани, которые сидели за столом на открытой террасе трактира, смеясь и болтая, приветствовали собратьев кивками. Как и все эльфы, живущие у моря, они никогда не удивлялись при виде чужаков…
Из остальных представителей Свободных народов больше всего было людей.
Несколько торговцев неторопливо шли по узким улочкам в сопровождении ободрительно улыбавшегося телохранителя. При виде рыцаря в бело-голубом плаще — форме королевских войск — на их лицах промелькнула легкая тревога. Остальные люди при встрече с процессией поспешно опускали головы или надвигали капюшоны плащей пониже.
— Воры из Гильдии, — сказала Ллиэн, указывая на группу людей, которые входили в прорубленное в стене полукруглое отверстие, заменяющее дверь какого-то непритязательного жилища. — Каб-Баг можно назвать их неофициальной столицей…
Гномы невольно сдвинулись поближе друг к другу, а Мьольнир положил руку на рукоять топора.
Из-за того что улицы были узкими, а толпа густой, процессия растянулась на добрую сотню метров, хотя никто не отдавал себе в этом отчета. Впереди шли эльфы, легко скользя в толпе благодаря ведущему их соколу Тилля. Фрейр и Утер шли медленнее: одному мешал рост, другому — оружие. Но толпа предусмотрительно расступалась перед ними. Оба гнома совсем затерялись в толпе местных жителей и теперь боялись заблудиться в лабиринте улочек; из-за этого они продвигались вперед с большой осторожностью. Однако они ничем не рисковали: никто, будь то вор или наемный убийца из Гильдии, не решился бы напасть на увешанного оружием Мьольнира или даже на Цимми, который, несмотря на то, что выглядел гораздо менее воинственно, сжимал в руке могучий боевой молот.
Однако те, кто шел за ними, могли показаться легкой добычей. По крайней мере, на первый взгляд.
Пажи, ведущие навьюченных лошадей, безнадежно отстали. Испуганные видом многочисленной толпы лошади упирались, и приходилось тянуть их за поводья изо всех сил. Но они то и дело останавливались и начинали бить в землю копытами, поскольку прохожие постоянно толкали их или преграждали им путь.
Сидя на корточках на церковной паперти, Тан из Логра поджидал именно их. Тан был лучшим наемным убийцей Гильдии.
Вместо кисти на правой руке у него была культя — работа одного знатного гнома с Высоких Холмов, заставшего Тана у кровати своего спящего сына с обнаженным кинжалом, занесенным для удара. За это ему сожгли руку раскаленным железом. После этого Тан из Логра пять лет провел в подземной тюрьме. Его руки и ноги множество раз были перебиты гномами-палачами, но он так и не заговорил. У наемных убийц Гильдии существовало только две заповеди: убивать и молчать. Так никто никогда и не узнал имя заказчика, которому нужна была смерть принца с Высоких Холмов.
Сбежав из тюрьмы, Тан все же убил его, выполняя свой контракт, а потом исчез. Годом позже был найден убитым брат того гнома, что лишил его руки,- и никому даже в голову не пришло считать его жертвой мести.
С тех пор Тан Однорукий больше не убивал. Он был одним из главарей Гильдии и носил на безымянном пальце единственной руки медное кольцо с вырезанной на нем руной Беорна. Имея в своем распоряжении целую армию воров, убийц и шпионов, он осел в Каб-Баге, последнем городе у Границ, достаточно богатом развлечениями всех сортов и достаточно далеком от Лота, чтобы не бояться королевских лучников. Хотя какой-то наемный убийца был не столь важной птицей, чтобы опасаться мести короля… Поскольку закон Гильдии уважали все, а приказания главарей исполнялись в точности и без промедления — какие бы они ни были и чего бы это ни стоило, — обладатели медных колец наслаждались относительной свободой в том, что касалось мелких личных дел.
В этом городе, одним из тайных властителей которого он был, мало что могло ускользнуть от его взгляда — тем паче компания рыцарей, эльфов и гномов…
Идя между двумя вьючными лошадьми и ведя их под узцы, Ллевелин, эльфийский паж, иногда подпрыгивал на месте, чтобы разглядеть впереди остальных. Когда он проходил мимо Тана, тот заметил, что он боится совсем отстать. Поистине легкая добыча…
Тан из Логра поднялся и сошел с паперти, потом поднял руку, отдавая приказ. Он не обратил никакого внимания на высокого гнома в покрытом дорожной пылью плаще, который шел следом за лошадьми. И напрасно.
Ллевелин почувствовал, что кто-то резко толкнул его. Разозленный эльф обернулся, но слова в тот же миг застряли у него в горле. Он ощутил, как острое лезвие одним ударом рассекло его кожаные доспехи и вошло в живот. Встретив холодный взгляд одетого в грязные лохмотья человека, он понял, что тот собирается его убить. Подавшись назад, Ллевелин ускользнул от повторного удара и упал на землю, прямо в уличную грязь. Светлая эльфийская кровь заструилась между его пальцами, судорожно прижатыми к животу. В его взгляде читались боль и ужас, но он выхватил из ножен свой длинный серебряный кинжал и, с трудом поднявшись, оказался лицом к лицу с убийцей.
В тот же миг на улице показались другие нападающие. В основном это были люди, но среди них оказался и один серый эльф, чьи недобрая усмешка и острый клинок с лезвием из черненого серебра не сулили ничего хорошего. Гномы с криками разбежались во все стороны, а выпивохи, сидевшие в тавернах, напротив, бросились к окнам, чтобы не пропустить такое зрелище. Убийц было пятеро, вооруженных кинжалами или короткими мечами с широкими зазубренными лезвиями и закругленными остриями. Раненый эльф с трудом держался на ногах — кажется, его рана была смертельной. Он крутился на месте со своим кинжалом, делая короткие выпады, чтобы удержать убийц на расстоянии. Это был явно не воин.
Тан из Логра вернулся на паперть и улыбнулся. Как же эти путешественники могли быть так беспечны в Каб-Баге? Оставить двух вьючных лошадей под охраной всего лишь одного несчастного эльфа — надо же… Зрители, смотревшие из окон таверн, вопили и хохотали, с нетерпением дожидаясь смерти жертвы, но именно в этот момент один из убийц испустил резкий крик, от которого Тан Однорукий даже подскочил на месте. На улице стало тихо. Несколько секунд человек хватал руками воздух, словно пытаясь вытащить что-то у себя из-за спины, потом его глаза помутнели, и он рухнул наземь, открывая фигуру того, кто его убил.
