Чем глубже они спускались, тем просторнее становилось вокруг. Земляные уступы превратились в широкие площадки, вымощенные камнем. Здесь Утер снова увидел несколько эльфов, мрачных и молчаливых. Не говоря ни слова, они расступились перед вошедшими и встали вдоль земляных стен. Было темно, слишком темно для человека, но сквозь узкие скважины, ведущие к поверхности земли, проникал слабый свет, благодаря чему можно было хотя бы смутно разглядеть обстановку. Наконец они оказались в широком зале, убранном в эльфийской манере: стены покрывали плетеные ковры из травы и веток, корни деревьев, выпирающие из земли, служили скамьями или полками. Искусно подобранные гирлянды из листьев дождем свешивались с потолка. Все было пропитано запахом свежесрезанной травы и влажной земли. Справа у входа стояла казавшаяся здесь совершенно неуместной деревянная стойка со всевозможным оружием, включая гномовские топоры и гоблинские пики. Настоящий оружейный склад…
— Посмотрите! — ахнул Цимми.
Утер прищурился (гном, привыкший к своим мрачным подземельям, конечно, видел в темноте лучше, чем он). У дальней стены зала, прислонившись спиной к плетеной занавеси из утесника, закрывающей стену, в окружении коленопреклоненных молчаливых стариков сидел эльф, одетый на людской манер: в расшитой бархатной куртке, с коротким мечом на боку и с серебряным кинжалом тонкой работы у пояса. Голова его была наклонена вперед, и длинные черные волосы закрывали лицо. Руки безжизненно свисали вдоль тела. Весь его вид совершенно не соответствовал обстановке подземного жилища.
Это был Гаэль.
Ллиэн медленно приблизилась к нему, что-то тихо сказала собравшимся эльфам, потом мягко убрала волосы с лица того, кого они так долго искали. Но тут же резко отдернула руку — она была в крови.
— Господи! — прошептал Утер.
От основания шеи почти до середины торса тело серого эльфа было разрублено мощным ударом топора. Бархатная куртка потемнела от крови. Лицо осталось неповрежденным, но было сведено жуткой судорогой, глаза остекленели, губы были плотно сжаты. Возле его правой руки лежал опрокинутый кубок, разлившееся вино уже почти полностью впиталось в земляной пол.
— Рогор! — в отчаянии прошептал Цимми.
Он посмотрел на остальных, но Утер невольно отвел взгляд. Конечно же, Рогор… Кто еще, кроме наследника Черной Горы, мог осуществить свою месть с подобной жестокостью?
Фрейр не отводил глаз, но по выражению его лица Цимми понял, что он тоже ничуть не сомневается в том, кто был убийцей.
— Топор, — вполголоса произнес он в ответ на немой вопрос Цимми. — Это ведь оружие гномов…
В подземном зале воцарилось прежнее молчание. Затем послышался слабый дребезжащий голос, с явным трудом произнесший на общем наречии Свободных народов:
— Нет, не гном…
Королева эльфов и ее спутники одновременно обернулись к старой эльфийке, которая произнесла эти слова. Прислонившись к стене, покрытой травяной завесой, она покачала головой. В ее глазах сверкнула ненависть.
— Его убил не гном…
Рогор бежал сквозь заросли, дыша тяжело, словно разъяренный бык. Его лицо было исцарапано, в растрепанной бороде застряли обломки сучьев. Он обеими руками сжимал топор с окровавленным лезвием. Кровь эльфов, вставших на его пути… В поясницу ему вонзилась стрела, но его ярость от этого только возросла, пересилив боль. Кровь эльфов, которые сейчас неподвижно лежали в болотной грязи с раскроенными черепами… Они стреляли в него из луков, но стрелы не могли пробить его прочные доспехи, отчего эльфов охватывал ужас. Их извечный враг, этот гном с безумными глазами, заросший бородой, с огромным топором в руках, казалось, неуязвим…
Задыхаясь, Рогор с разбегу наткнулся на ствол мощного вяза. Легкие его горели, как в огне. Потом прислонился к стволу дерева, выставив перед собой топор — уже не как оружие, скорее как опору. Он чувствовал, что силы его оставляют, и был готов принять смерть. Впрочем, чего другого ему оставалось желать? Он не смог отомстить. Он не убил Гаэля, даже не смог приблизиться к нему. Он никогда не вернет Меч Нуд-да. Мьольнир погиб напрасно — и в этом тоже была его вина,- утонул в мерзком болоте, утыканный эль-фийскими стрелами, а он, наследник Тройна, сбежал!.. Какой стыд! Какой позор!..
Размахнувшись из последних сил, он вонзил топор в ствол дерева и выпрямился во весь рост, глядя на колышущиеся заросли травы и камыша. Сейчас оттуда вылетит стрела, которая положит конец его жалкому существованию… Он вытащил из бороды обломки веток и листья, пригладил ее и заправил за пояс. Потом принялся ждать, устремив глаза к небу, мрачному, словно предчувствие смерти, напевая погребальную песнь гномов Черной Горы:
Дидостайт, бугалъ
Ар серр-ноз хаг ар гулу дейз,
Дидостайт, дидостайт…
Что на наречии людей означало:
Приближайтесь, дети
Сумрака и зари,
Приближайтесь…
Но ответом ему было лишь эхо, разносившееся над болотами. Эльфы не приходили. Даже смерть отказалась от него…
Рогор еще долго стоял неподвижно, до тех пор пока его дыхание не выровнялось и пот на лбу не высох. Потом он выдернул топор из ствола, огляделся, чтобы сориентироваться, и двинулся к переправе.
Глава 16
Магия!
Жилище Гаэля опустело. Остальные эльфы унесли его оружие и другие ценности, вплоть до тканей и плетеных травяных ковров, покрывавших стены и пол подземного зала. Остались лишь Фрейр, Утер и Цимми, сидевшие прямо на земле при свете случайно найденного факела, который Цимми зажег с помощью своего огнива. Рядом на земляной насыпи, как на катафалке, лежало тело Гаэля со скрещенными на груди руками.
Ллиэн ушла больше часа назад с другими эльфами, чтобы подготовить похороны Гаэля. Уходя, она бросила им всего несколько слов, посоветовав не выходить отсюда до ее возвращения. Они послушались, но долгое пребывание рядом с трупом начинало их угнетать.
— Как ты думаешь, что они делают со своими мертвецами? — спросил Цимми, толкнув в бок Утера, сидевшего возле него.
Он говорил вполголоса, чтобы не разбудить Фрейра, который уже начал похрапывать.
— Я слышал, они… их едят, — нерешительно продолжал он. — Думаешь, это правда?
— Да откуда же мне знать!
— Ну да, — согласился Цимми. — Хотя я думал, раз ты унаследовал от предков титул Друга эльфов, то, наверное, знаешь больше меня об их обычаях…
Утер вздохнул. Потом встал, отрезал от своей рубахи узкую полоску ткани, обмотал ее вокруг факела, начинавшего потихоньку гаснуть, и снова сел рядом с гномом. В дрожащем свете факела тень, падавшая от тела Гаэля, двигалась на земляной стене, словно живая. Утер взглянул на Цимми и заметил явный страх на его лице. Зеленая шапочка гнома была натянута до ушей, борода взъерошена, он просунул руки между колен и весь съежился, словно от холода. Цимми перехватил взгляд рыцаря и, порывшись в одном из своих бездон-ных карманов, вытащил серебряную монетку. Потом поднес ее к самому лицу Утера, широко улыбнувшись.
