— Монетка! — сказал он тоном фокусника. — Настоящая королевская монета!
Утер невольно улыбнулся в ответ и подхватил игру.
— Да, — сказал он, внимательно осмотрев монету. — Из чистого серебра…
Цимми зажал монету в правом кулаке, подмигнул рыцарю и, резко подняв левую руку, щелкнул пальцами.
— Ах, какое несчастье, мессир! Она исчезла!
И разжал правую руку, в которой ничего не было.
— Получилось, — согласился Утер. — Но королева Ллиэн вдобавок превращала серебро в медь…
— Да, верно…
Цимми провел пальцами по уху рыцаря и с торжествующим выражением лица показал ему исчезнувшую серебряную монету.
— Вот что значит магия!
— Да, — кивнул Утер. — Магия…
Он с невольной улыбкой посмотрел на гнома, который убирал монету в карман, очень довольный, что ему удался этот фокус. Неужели это он всего несколько часов назад применил мощное заклинание, поднявшее в воздух груды земли, способные похоронить целую армию?
Утер вновь прислонился к сырой и холодной стене и погрузился в свои мысли, очень скоро устремившиеся к королеве Ллиэн, а от нее — к погребальным церемониям серых эльфов.
— Все, что я знаю, — произнес он, как бы продолжая прерванный разговор, — это то, что они не зарывают покойников в землю.
— Ну, это понятно, — пробормотал Цимми себе в бороду. — Никто, кроме вас, людей, не хочет после смерти отправляться под землю, к червям! Фу! Какой мерзкий обычай!
Он сдавленно хихикнул, принимаясь набивать свою трубку, точнее, то, что от нее осталось после его колдовства на поляне. Но смех почти сразу оборвался. Они с Утером одновременно подумали об одном и том же.
Цимми резко повернулся к телу Гаэля, затем обвел взглядом пустой подземный зал и уставился на каменные широкие ступеньки, ведущие наверх.
— А что, если нас решили похоронить вместе с ним?
— Бр-р!.. Я тоже об этом подумал, — признался Утер. — Но королева им этого не позволит. По крайней мере, я надеюсь…
Цимми с беспокойством посмотрел на него. Потом его лицо немного прояснилось.
— Ха! Не родился еще тот эльф, который сможет похоронить под землей мастера-каменщика гномов! Это я тебе точно говорю!
Гном высек искру из огнива и зажег смесь из сухих трав в своей трубке. В сломанном виде она представляла собой лишь короткий обломок, и огонь тлел возле самой бороды Цимми. Утер почувствовал запах паленых волос и поморщился.
— Некоторые эльфы сжигают своих покойников на кострах, — продолжал гном. — По-моему, из-за этого они и не любят огонь. Он напоминает им о смерти…
— А я так и не смог похоронить никого из своих, — неожиданно раздался мрачный голос Фрейра.
Утер и Цимми, которые думали, что он спит, чуть не подскочили от неожиданности.
— Когда я уезжал, Скалистый Порог все еще горел… Тела, должно быть, все еще там… если волки их не сожрали…
Ни Утер, ни Цимми не знали, что ответить, и в пустом зале снова повисло мрачное молчание.
Утер скрестил руки на груди и попытался хоть ненадолго заснуть. Он уже начал дремать, когда гном снова толкнул его локтем.
— По-моему, они возвращаются!
Вошли несколько детей-эльфов с подносами, нагруженными съестным, и следом за ними королева Ллиэн. Она поблагодарила детей, сказав им что-то на их странном языке, а потом, когда они исчезли, подошла к своим спутникам и села на землю, скрестив ноги.
— Это ваш обед, мессиры, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал ободряюще.
— Что, нельзя было поесть на воздухе? — проворчал Фрейр. Ему явно не хотелось обедать рядом с трупом, да еще в подземелье, мало отличавшемся от склепа.
— Еще немного терпения,- отвечала Ллиэн с успокаивающей улыбкой. — Серые эльфы готовят погребальную церемонию. Когда они придут забрать тело, мы сможем выйти.
— Что они тебе сказали? — спросил ее Утер, и Цимми удивленно поднял брови, услышав такое обращение.
— Попробуй, это вкусно, — сказала Ллиэн, не отвечая на его вопрос и протягивая ему что-то вроде жаркого, обернутого в листья.
— Что это?
— Не думаю, что тебе будет приятно об этом узнать…
Утер искоса взглянул на Цимми. Гном приподнял брови, и в глазах его читалась прежняя фраза, которую Утер сразу вспомнил: «Они едят своих мертвецов». Но под настойчивым взглядом Ллиэн рыцарь осторожно откусил кусочек жаркого. Оно напоминало рыбу, было чуть жестковатым и похрустывало на зубах. Он не знал, какими были бы на вкус серые эльфы, но уж наверняка не похожими на рыб… Утер ободряюще взглянул на Цимми и доел свою порцию. Фрейр особенно не церемонился и так быстро поглощал маленькие кусочки жаркого (но с гораздо большим шумом), словно это были ягоды.
— И все-таки, что это? — спросил он, довольно улыбаясь.
Ллиэн наклонилась к нему и вполголоса, чтобы не слышали остальные, произнесла:
— Болотные чудовища, которые живут под водой…
Фрейр вздрогнул от отвращения и положил недоеденный кусок жаркого обратно на поднос. Но он был так голоден, а Ллиэн настолько искренне смеялась, что он усомнился, правду ли она сказала.
Потом Ллиэн заговорила уже серьезным тоном:
— Сегодня утром часовые привели сюда человека. Судя по описанию, это был Блейд. Его отвели к Гаэлю, и они обменялись несколькими фразами на языке людей. У Гаэля был довольный вид, и он пригласил его к себе домой. Человек вышел оттуда буквально через несколько минут с каким-то свертком под мышкой и спокойно ушел своей дорогой. Только спустя какое-то время после его ухода обнаружили, что Гаэль мертв.
— Значит, его убил Блейд, а не Рогор, — прошептал Утер.
— Во всяком случае, гнома в поселке никто не видел, — сказала Ллиэн. — Я хочу сказать, до вашего прибытия, мэтр Цимми…
— Но зачем он его убил? — спросил Фрейр с набитым ртом.
— Чтобы обокрасть, зачем же еще? — проворчал Утер.
Он чувствовал злость на самого себя. Все это по его вине. Это он позволил Блейду присоединиться к ним. Вор и убийца… Надо было быть полным болваном, чтобы ожидать от него, что он сдержит обещание!
— Проклятье! — выкрикнул он. — Этот подлец убил Гаэля и украл кольчугу! Нам лучше было бы не терять времени, а сразу броситься в погоню за ним! Л сейчас он уже наверняка добрался до переправы!
— Мы не знаем, он ли украл кольчугу, — возразила Ллиэн.
— Кто же еще? Он вышел со свертком под мышкой, ведь так? Что же еще могло там быть? Мы должны догнать его!
— Нет…
Все в удивлении обернулись к Цимми.
— Нет, — повторил он.
