Я хочу выразить свои благодарности тем людям и организациям, без участия которых появление данной книги было бы невозможно. Работа над проектом была инициирована грантом Международной ассоциации гуманитариев (ІАН), далее она была поддержана фондом Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung). Исследования в библиотеках Гарвардского университета стали возможными благодаря гранту программы Фулбрайта (Fulbright Ѵisiting Scholar Program), в библиотеках Парижа — благодаря поддержке Франко-российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве. Большую часть времени работа выполнялась в Отделе средневековой истории Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Татарстана и была завершена в Центре исследований Золотой Орды и татарских ханств им. М. А. Усманова.
Большую помощь советами, консультациями и поддержкой мне оказали Д. М. Исхаков, И. Л. Измайлов, Д. А. Мустафина, Р. Ю. Почекаев, А. В. Мартынюк, М. М. Акчурин, И. К. Загидуллин, В. В. Трепавлов, Б. В. Черкас, Дональд Островски, Чарльз Галперин, Ян Кусбер, Андреас Каппелер, Людвиг Штайндорф, Пьер Гонно. Всем им выражаю искреннюю благодарность.
ОТРАЖЕНИЕ ПОЗДНЕЗОЛОТООРДЫНСКОЙ СИТУАЦИИ В ТЕКСТАХ
Политическая ситуация, сложившаяся в Дешт-и-Кипчаке
[19] после распада единого Улуса Джучи, пока еще недостаточно изучена в исторической науке и не может похвастать богатой источниковой обеспеченностью. Несмотря на появившиеся в последнее время работы специалистов5, людям, плохо знакомым с проблематикой, зачастую кажется, что Орда была дважды победоносно разгромлена — в 1380 и в 1480 гг., и ее многочисленные, но разрозненные наследники тщетно пытались прилагать усилия по ее восстановлению. Такой вырисовывается ситуация, исходя из обобщающих трудов. Одна из задач данной работы — показать, что экстраполяция позднейших реалий на предыдущие события неправомерна и противоречит источниковой картине.
Указанные в сноске научные труды содержат достаточно подробные обзоры источников и историографии по позднезолотоордынской проблематике. Поэтому я решил сделать не классический обзор источников и литературы в полном объеме, а ограничиться акцентированием внимания на наиболее значимых первоисточниках и научных исследованиях. Какого рода специфическую информацию можем мы извлечь из использованных видов первичных текстов? Где их сильные и слабые стороны в репрезентации реалий позднезолотоордынской политики? На что особенно обращали свое внимание различные исследователи? Какие их концептуальные выкладки автор счел полезными при собственной реконструкции событий? Вот круг вопросов, которые я постарался осветить в данном вспомогательном разделе книги.
Основные источники
Искусство познания прошлого зависит от умения анализировать источник. В нашем случае это умение формулировать вопросы к источнику, умение «интервьюировать» источник.
Все источники, использованные в данном исследовании, разделены на группы и приводятся в соответствии с их информационной ценностью для исследования. Это: дипломатическая документация, русские летописи, разнообразный русский актовый материал, материалы регистрационно-описательного характера (описи архивов, разрядные и писцовые книги), отличные от русских летописей повествовательные тексты («сказания иностранцев», «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, «Тарих-и Дост-султан» Утемиша-Хаджи
[20]). В подавляющем большинстве это материалы русского происхождения.
Основным источником для реконструкции позднезолотоордынских политических реалий является дипломатическая документация, созданная в результате обмена корреспонденцией между Москвой и татарскими государствами изучаемого периода6. Эти источники создавались в Москве; однако они содержат в себе русские переводы грамот, которые татарские правители и их приближенные отправляли в Московское государство. Данный вид источников можно с некоторыми оговорками отнести к актовым материалам. Дипломатическая документация включает в себя грамоты правителей разных государств друг к другу, описания пребывания в Московском царстве татарских послов, записи о переговорах, наказы (инструкции) русским послам и гонцам в татарские государства и их статейные списки (отчеты). Материалы дипломатической переписки и приказного делопроизводства объединялись в хронологическом порядке в посольские книги.
Посольские книги, или так называемые «посольства» (иногда их также называют «статейными списками»), — подробные отчеты дипломатических лиц, составленные по определенным разделам (статьям). Послы давали подробный отчет о своей деятельности в каком-либо государстве. В основу посольских книг положены записи послов о том, что они видели и слышали, сделанные непременно в тот же день. В состав посольских книг входила и программа деятельности посла и его «товарища», пунктуально определенная подробнейшим наказом официальных лиц, где порой были предусмотрены не только вопросы, но и ответы на наиболее вероятные вопросы другой стороны. В состав посольских книг входили и записи о переговорах с иноземными послами и гонцами, происходивших в Московском государстве. Посольские книги содержат информацию по самым разным вопросам, от военных действий до внутреннего положения в порубежных странах.
Более всего были использованы материалы по связям Москвы с Крымским ханством и Ногайской Ордой. Дополнительные данные были почерпнуты из переписки Московского великого княжества-царства с Османской империей, Великим княжеством Литовским и Короной Польской. Некоторые временные отрезки за период XѴ–XѴI вв. вообще не покрыты соответствующей посольской документацией — она безвозвратно утеряна.
Многие сотни писем, ходивших между Москвой и различными пунктами Степи на протяжении исследуемого периода, содержат многократные обсуждения московско-татарских взаимосвязей, как уже приобретенных, так и находящихся в процессе установления. Во многих отношениях эти документальные источники могут рассматриваться как неотъемлемая часть этих взаимоотношений, поскольку сами эти письма не только были средством установления связи между государствами, но и наглядно отражают ее природу.
Посольские дела представляют один из самых последовательных и ценных источников на русском языке. Они весьма подробны и обстоятельны в освещении реалий политической конъюнктуры высших правящих кругов позднезолотоордынских государств. С их помощью мы можем выяснить (с известной долей условности), что на самом деле было на уме у правителей и их приближенных и каким образом они пытались реализовывать свои планы (конечно, читая «посольства» с учетом эпохи и особенностей дипломатической культуры ХѴ-ХѴІ вв.). Их знание чрезвычайно важно для правильного понимания политики татарских ханств. По сути «они открывают нам новый мир информации, отражающий не только международные отношения, но и культуру и характер властных институтов татарских государств»7.
