Сами мирзы жили в уезде, но имели дворы в самом Романове; с ними там жили и их люди, братья и племянники725. Служилые татары имели свои городские дворы в особой полосе, за посадом726. По дозору 1592–1594 гг. в Романове «на посадцких на дворовых местех да на выпусках, на дву пожнях на Каливецкой да на Подольской» стояла татарская слобода, существовавшая, вероятно, еще со времени поселения ногаев в Романове при Иване IѴ. По числу мирз слобода делилась на три части: центром первой был двор мирзы Эля бин Юсуфа (будущие Юсуповы); около него группировались 54 двора его казаков, т. е. служилых татар, людей во дворах было 76 человек; во второй части той же слободы находился двор мирзы Айдара бин Кутума (будущие Кутумовы) и 16 дворов, в них 28 человек его казаков; в третьей части стоял двор мирзы Али бин Кутума (будущие Кутумовы) и 27 дворов, в них 38 человек его казаков727. Всего, таким образом, на посадской земле находилось 3 двора ногайских мирз и в 98 дворах числилось 142 человека служилых татар-казаков728.
Ногайские мирзы обязывались содержать и выставлять на службу 225 казаков. Между рядовыми казаками были разделены почти 5,5 тыс. четей (ок. 2,7 тыс. га) земельных угодий; мирзам в 1579 г. принадлежало 4,9 тыс. четей (почти 2,5 тыс. га) земли729.
Из указания московского посла в Стамбуле в 1577 г. видно, что в Романове была как минимум одна мечеть:
…восе у государя нашего в его государстве Саинбулат-царь, Кайбула-царевич, Ибак-царевич и многие мирзы нагайские, и за Саин-булатом-царем город Касимов и к нему многие городы, а за Кайбулою-царевичем [Кайбулла бин Аккубек] город Юрьев [-Польский], а за Ибаком-царевичем место великое Суражек, а за нагайскими мирзами город Романов, и в тех городех мусульманские веры люди по своему обычаю и мизгити и кишени держат, и государь их ничем от их веры не нудит и мольбищ их не рушит — всякой иноземец в своей вере живет730.
Есть мнение, что мечеть была построена из дерева либо ее фундамент стал основанием для других зданий. Кроме нее, деревянная мечеть была в с. Богородское (в непосредственной близости от Романова) — первой временной резиденции мирзы Эля бин Юсуфа. Предположительно мечети существовали также в других поселениях в окрестностях Романова, в т. ч. в селах Никольское и Чирково, которыми владели Эль и его наследники731.
Власть московского воеводы в городе первоначально была неполной: до воцарения Михаила Федоровича романовский воевода фактически являлся проводником власти мирз. Суд в делах между татарами принадлежал мирзам, причем каждый мирза судил своих татар. В перекрестных делах посадских людей с татарами правом суда обладал воевода при участии 2 «лучших» людей романовских мирз, а также 2 «лучших» служилых татар. Все сношения Москвы по делам о служилых татарах велись исключительно через мирз732. Не только фактически, но и юридически город управлялся татарскими мирзами733.
Однако после воцарения в Москве новой династии Романовых полномочия воеводы расширялись за счет ущемления интересов мирзы Сююша бин Эля: новый воеводский наказ 1614 г. констатировал, что с этого момента основной властной фигурой в Романове является царский воевода и что мирзы никаких самостоятельных прав не имеют, а только служат со своими татарами из земли и денежного оклада. Данными мерами жалованные грамоты мирзам постепенно превратились просто в акты земельного владения734.
В 1617 г. из-за злоупотреблений мирз по отношению к посадскому православному населению г. Романова и из-за изменения отношения московских властей к татарской знати у служилых мирз отняли их военные отряды и посад Романова. Казакам было велено «государеву службу служити о себе» (т. е. выйти из подчинения мирзам. — Б. Р.). На это согласилось 120 татар. При этом у мирзы Сююша бин Эля было 125, а у мирзы Барая 100 человек, т. е всего 225 человек. Московское государство явно несло потери.
Поэтому в 1621 г. этот военный отряд оказался восстановлен, при этом мирзы должны были своих татар «землями устроити из своих и из их земель, как им мочно». Одновременно у мирз Юсуповых и Кутумовых отняли доходы с посада г. Романова и передали в Посольский приказ735 (мирзы стали получать на содержание своих казаков по 500 рублей государева жалованья, но уже не доходами, а деньгами). В дальнейшем посада мирзам не вернули, и сумма в 500 рублей, очевидно, выражала эквивалент его доходов, которые до тех пор шли в пользу романовских мирз736.
После этого начался постепенный упадок романовских татар: мирзы стали отказываться от поместий и переходить на кормовое содержание. Ряд мирз перешел в разряд ярославских служилых татар. Тогда же мирзы и рядовые татары начали постепенно принимать православие737.
Со смертью Сююша бин Эля в 1656 г. вся власть в Романове перешла в руки воевод; тем самым татарское владение de facto было ликвидировано738. Романовских татар и ногаев возглавляло теперь семейство мирз Кутумовых. Начиная с 1625 г, затем с 1680-х гг. знатные семьи романовских татар (ногаев), не пожелавших креститься, переселялись под Кострому, основав там Татарскую подгороднюю слободу. После крещения князья Кутумовы и Юсуповы начали нести придворную службу и потеряли связь со своими казаками. Кутумовы к концу XѴII в. сошли с исторической сцены.
Показательно, что изменение статуса романовских мирз и касимовских правителей началось практически одновременно. Что касается рядовых татар, то они постепенно начинают принимать крещение и переводиться в ведение иных приказов, как правило, в Иноземный739. В 1721 г. в Костроме значится 26 дворов костромских слободских татар, «которые после мирз люди» из Романова. К 1760-м гг. под Кострому переселились последние романовские татары, не пожелавшие креститься.
Многие из перечисленных городов и их уездов в разное время являлись уделами представителей различных ветвей московского правящего дома. Сюда следует отнести Каширу, Звенигород, Серпухов. Можно отметить, что в ряде случаев пожалования данных территорий Калитичам и Чингисидам осуществлялись попеременно740. При этом при пожаловании Чингисидам соблюдалась та же иерархическая последовательность, что и при пожаловании Калитичам. Так, Кашира доставалась старшему сыну великого князя. Далее следовал Звенигород741.
Скорее всего, это было неслучайно. Эти пожалования указывают на положение Чингисидов в служилой среде, а именно на то, что московское руководство пыталось приравнивать татарский ханов и султанов к удельным Калитичам. Также следует отметить, что на некоторых территориях служилые татары были известны и ранее742.
Можно предположить, что пожалование того или иного Чингисида доходами с конкретного уезда или волости, вполне возможно, зависело в том числе и от наличия и размеров военного отряда, выехавшего со своим сюзереном. Большой отряд требовал значительных средств на его содержание. Царевич, выехавший только со своим ближайшим окружением, обходился значительно дешевле. На его содержание могли выделить небольшой уезд или даже дворцовую волость. В таком случае Чингисид мог проживать в Москве743.
