А которые люди вышли на Резань от царевича (касимовского правителя Данияра. — Б. Р.) и от его князей… бесерменин, или мордвин, или мачарин, черные люди, которые ясак царевичю дают770.
Как видим, в числе подвластных султану Данияру людей мы не видим христианского населения. Возможно, это говорит нам о том, что оно не входило в судебную и финансовую юрисдикцию султана; хотя не исключено, что оно по какой-либо причине просто не упомянуто в этой грамоте.
Исходя из текста документа, можно предположить, что царевич обладал правом суда и сбора налогов (ясака) с мусульманского населения («бесерменин»), мордвы («мордвин») и мещеры («мачарин»). Эту практику мы видим и в Кадоме, входившем в состав территории Касимовского ханства. Там татарские князья, по крайней мере в первой половине XѴI в., обладали правом суда над мордвой тех бейликов (беляков)
[173], что платили им ясак771.
Вероятно, Чингисид распоряжался и городскими доходами с Касимова (с посадского населения, таможен и кабаков), хотя, возможно, это более поздняя практика772. Возможно, что Чингисид являлся только конечным получателем этих финансовых средств — не исключено, что татарские представители выполняли только контролирующую функцию при русских сборщиках налогов. Видимо, для этой цели (непосредственный сбор денег), а также для управления православным населением города и уезда, как и других городов и уездов Касимовского ханства, использовались местные наместники и волостели (позже воеводы), назначаемые Москвой. Непосредственно самим собирать налоги с населения татарской элите было затруднительно хотя бы в силу незнания (или плохого знания) местных законов и языка. Думаю, эта работа воспринималась как «черновая» и непрестижная. Однако на раннем этапе (XѴ в.) татары (их даруги) могли и сами заниматься сбором налогов.
Таким образом, можно предположить, что население сельских территорий Касимовского ханства в финансовом отношении касимовским владельцам было подчинено опосредованно, через местную администрацию. Посадское население городов Касимовского ханства, которое составляли в том числе и православные люди, входило в финансовую юрисдикцию касимовских владельцев.
Вероятно, касимовские правители не являлись земельными собственниками всех территорий, которые входили в состав Касимовского ханства773. Они, по всей видимости, были только кем-то вроде кормленщиков, то есть получали с этих территорий денежные средства. При этом, видимо, они могли распоряжаться некоторыми землями как их условные владельцы — жаловать тем, кому сочтут нужным, выдавать иммунитетные грамоты, заниматься их перераспределением. Касимовский хан мог передать любому татарину своего двора часть земель с крестьянами или без них из своих собственных поместий. Но для Москвы официальным держателем земель по-прежнему оставался касимовский хан774.
В целом то же самое можно сказать и о романовских ногайских мирзах, но, вероятно, объем их прав был меньшим, чем у касимовских ханов и султанов. За свою службу романовские мирзы получили от царя Ивана IѴ город Романов с доходами и дворцовые села в Романовском уезде. Романовские мирзы являлись крупными помещиками (но не вотчинниками Романовского уезда)775. Они имели полную власть над своими татарами в изучаемый период: судили их, верстали поместными и денежными окладами из своих поместий.
Видимо, изначально (с 1564 г.) мирзы собирали в свою пользу все доходы с Романова. Православное население, соответственно, финансово было подвластно мирзам. Сбор налогов, по всей видимости, происходил с помощью местной администрации, но конечными получателями всех денег были мирзы. Однако их власть и компетенция постепенно сворачиваются Москвой.
При царе Федоре Ивановиче был поставлен вопрос о предельных размерах доходов с Романова; при этом была сделана попытка перевести мирз с самостоятельного сбора налогов на своеобразно понимаемое жалованье. В 1584 г. вместо денег из государевой казны мирзы получили жалованную грамоту за приписью дьяка Андрея Щелкалова:776
Иль-мирзу ж з братьею пожаловали есмя, велели им давати нашего денежнаго жалованья годового, Иль-мирзе Юсуповичу по двести по пятидесят рублев на год, Айдар-мирзе по семидесят рублев на год, а Алей-мирзе по шуидесят рублев на год из романовских доходов, ис тех, что збирается с Романова с посаду и с Романовскаго уезда ямских денег и тамги и с кабаков и иных доходов777.
В 1592/93 г. грамота была выдана вновь:
С посаду с Романова с посадцких людей оброк, и за рыбную ловлю, и с романовских кабаков кабатцких, и мытных, и перевозных денег велено имати Иль-мирзе Исупову сыну княжова з братьею с Аидар-мирзою да с Алей-мирзою в годовое жалованье всего триста рублев на год. А по кольну за что имати, и того порознь не написано778.
Таким образом, речь следует вести о назначении жалованья мирзам в 300 рублей. При царе Михаиле Федоровиче мирзы получали денежное жалованье в размере 500 рублей779. Мирз это новое положение не устраивало, и они не раз били челом о возвращении к прежнему порядку вещей. В результате установился следующий компромисс: села в уезде были отданы мирзам со всеми доходами; мирзы могли брать с крестьян те доходы, которыми они их «изоброчат»; с этих сел Москва не брала никаких податей780.
Что касается третьего типа городов (Кашира и др.), то, по всей видимости, местное население финансово было подвластно временному татарскому сюзерену территории. В Кашире 16 ноября 1498 г. бывший казанский хан Мухаммед-Амин выдал Троицкому Белопесоцкому монастырю очень щедрую тарханно-несудимую грамоту781
[174]. Хан передает монастырю пустой лес в Туровской волости и Растовском стане, что «лежит от века не пахан». Податный иммунитет для призванных на поселение людей определен следующим образом:
Тем людем ненадобе моя царева дань, ни поворотная, ни на ям подвод не имать, ни тамга, ни коня моего не кормят, ни сен моих не косят, ни гостиное, ни померное, ни убрусное; ни к дворскому, ни к сотцому, ни к десятцому с тяглыми людьми не тянут ни в каторые проторы
[175], ни в разметы; ни иные им никаторые пошлины не надобеть782.
Не должны были взиматься наместничьи кормы. Соответственно, при обычных обстоятельствах (когда податный иммунитет отсутствовал) все эти тяготы для населения (а оно было русским) присутствовали.
Как показывает эта жалованная грамота, Джучиды могли производить пожалованье недвижимостью (они распоряжались великокняжеским земельным фондом, при вероятном отсутствии у султанов вотчинных прав на какие-либо земли).
