Брат Мухаммед-Амина, также бывший казанский хан, Абд ал-Латиф, в качестве правителя Каширы выдал 28 февраля 1512 г. жалованную грамоту на владения того же Троицкого Белопесоцкого монастыря в Каширском уезде783
[176]. Упоминание этой грамоты о наместничьих кормах позволяет увидеть иные, по сравнению с обычными кормленщиками, источники доходов каширского владетеля.
Можно говорить, что материальным обеспечением Абд ал-Латифа служили прямые налоги, взимаемые со всего тяглого населения уезда784. В 1508 г. Юрьев-Польский давался Абд ал-Латифу «с данью и со всеми пошлинами»785. Трудно допустить, чтобы перевод хана в Каширу, чего столь длительное время и так настойчиво добивались его крымские родственники, сопровождался сокращением его доходов путем исключения той же «дани», достойную замену которой чем-либо проблематично предположить. Понятно, что эту «дань» и эти «пошлины» Джучид мог собирать только с того населения, которое проживало в самом городе и на «тянувшей» к нему территории, а это было, как правило, православное население.
Административно-судебная власть
Это объем «юридической», выражаясь современным языком, власти татарских династов — кого они могли судить на вверенной им территории? Ограничивалось ли право суда татарского династа только его двором? Имел ли татарский правитель право судить местное население? Или же с суда над православным населением представителям «золотого рода» в лучшем случае могли поступать судебные пошлины?
Относительно случая Касимова можно сказать, что основная источниковая информация относится к XѴII в.786 Автоматически переносить ее на XѴI в., а тем более на XѴ в. исторически некорректно. Поэтому по поводу древнего периода (XѴ — первая половина XѴI вв.) мы можем делать только предположения. Вероятно, во второй половине XѴI в. касимовский правитель уже не мог вмешиваться в поземельные споры татар уезда. Это входило в функцию воеводы. Представители касимовского хана (дворецкий и дьяк) присутствовали на суде, произошедшем в 1563 г., только для контроля над сбором судебных пошлин787.
В Романове суд в делах между служилыми казаками-ногаями принадлежал мирзам, причем каждый мирза судил подчиненных именно ему казаков. В смежных делах между посадскими людьми и татарами суд производился воеводой при участии двух «лучших» людей от мирз, а также двух «лучших» людей от служилых татар-ногаев788.
Что касается третьего типа городов (Кашира и др.), то некоторую информацию содержит московский актовый материал. Уже упомянутая мной тарханно-несудимая грамота Мухаммед-Амина Троицкому Белопесоцкому монастырю (Кашира, 16 ноября 1498 г.)789 определяет иммунитет для призванных на поселение людей в том числе и в том, что ханские наместники Мухаммед-Амина не имели права суда над монастырскими людьми, кроме случаев душегубства. В случаях, когда иммунитет отсутствовал, наместники Мухаммед-Амина соответственно право суда над проживавшими на территории Каширы и Каширского уезда людьми имели. Бывший казанский хан установил подсудность себе (или своему порученцу — «кому прикажи») игумена этого монастыря — по аналогии со многими другими настоятелями монастырей, подведомственных удельнокняжескому суду790. Монастырь был поставлен в вассальную зависимость от Мухаммед-Амина791
[177].
Также упомянутая мной жалованная грамота на владения Троицкого Белопесоцкого монастыря в Каширском уезде, выданная Абд ал-Латифом (28 февраля 1512 г.)792, позволяет говорить, что, получив Каширу из рук Василия III, Абд ал-Латиф имел право держать там своего наместника, назначать прочую администрацию, выдавать жалованные грамоты и осуществлять делопроизводство в отношении всех слоев населения
[178], включая детей боярских794 и духовенство, на территории Каширского уезда795. Очевидно, судебные прерогативы Абд ал-Латифа включали весь спектр уголовного и имущественного права.
При получении в управление Юрьева-Польского в 1508 г. Абд ал-Латифу был выдан некий «судебник»796. Что это был за судебник и каким образом факт его наличия может приоткрыть для нас завесу над вопросом управления Джучидом русским городом?
Возможно, это был универсальный Судебник 1497 г. (т. н. Судебник Ивана III)797. Такое допущение может служить еще одним аргументом в пользу моего предположения, что Джучид являлся верховным правителем для всего населения города и его уезда (включая и православное)798
[179]. В противном случае (если Абд ал-Латиф был «государем» только для единоверцев), какой смысл был выдавать ему универсальный московский Судебник, если его управленческие прерогативы простирались только на татар? Ими, как известно, он управлял исходя из норм как Ясы (собрание законов и приказов) Чингис-хана, так и общеисламских норм шариата; полагаю, нормы московского законодательства на них не распространялись.
Думаю, Судебник был дан Джучиду для того, чтобы он имел представление о тех законах, которые имели место на данной территории. Несмотря на то что непосредственное управление местным населением производила местная администрация, подчинявшаяся Джучиду как верховному сюзерену этой территории, следил за общим ходом этого управления и, вероятно, задавал основные задачи этого управления сам потомок Чингис-хана.
Исходя из приведенной информации по городам третьего типа, а также используя метод выборочной экстраполяции данных по второй половине XѴI — первой половине XѴII вв. на период XѴ–XѴI вв., можно сделать следующие предположения. Видимо, на территории Касимовского ханства и городах третьего типа (Кашира и др.) ситуация обстояла примерно следующим образом. Во второй половине XѴ — первой половине XѴI вв. татарский владелец территории имел полное право суда над пришедшими с ним и прикрепленными к нему «на месте» татарами (теми людьми, которых можно условно назвать его «двором»). Вероятно, то же самое можно сказать о неправославном населении этих территорий, если таковое имелось (как в Касимовском ханстве).
