Оливия представила, как бродит по городу размахивая клатчем, как шарахаются от нее случайные прохожие, а в конце улочки ждут мрачные санитары в серых робах монастырских служек… Но выхода не было.
Знахарка припрятала свои травки в пояса платьев миссис Олмидж, что-то насыпала в туфли, вплела в цветы для прически и даже постель обвела кругом из соли, смешанной с пеплом:
– Это для хорошего сна, миссис, некоторые души могут влиять на сон, так-то оно спокойнее будет.
После всех усилий Оливия могла спокойно находиться в доме, гулять в саду и передвигаться по городу. Первым, кого она развеяла стал бродяга на площади. Один небрежный взмах сумочкой, и крикливый призрак исчез. Остальные отпрянули, боязливо выглядывая из-за углов и из подворотен.
Урок был усвоен всеми. Теперь духи приближались к миссис Олмидж медленно, разговаривали вежливо, пустыми просьбами и криками не докучали. Как бы ни тяготило их такое существование, прерывать его они не хотели.
Со временем у супруги гробовщика появились любимчики: босоногая девочка, живущая на кладбище, мальчишка в фасонистой кепке и слишком больших ботинках, старушка в чистом переднике, «торгующая» семечками на углу. Еще был мрачный мужчина, по лицу которого бежали слезы и молодая женщина в платье молочницы. Они ничего не требовали, даже не говорили, только провожали «слышащую» тоскливыми взглядами, и тогда воздух слегка колебался, словно от нагретой солнцем земли поднимались теплые струи.
Летом в пекарне было жарко, так что едва потеплело, Оливия приказала сделать возле булочной навес, поставить столики и добавить к чаю, кофе и шоколаду мятную воду, оршад и лимонад.
Самый непривлекательный для покупателей столик стал ее своеобразной «конторой». Она усаживалась в уголке, открывала тетрадь с рецептами или список поставщиков, просила девчонку-помощницу подать ей мятный чай и писала, читала или проверяла счета. Спрятавшись за книжкой, можно было разглядывать духов, которые толпились поблизости, выслушивать их просьбы, а потом писать небольшие записочки их близким.
Записки обычно были короткими:
– Прошу вас заказать заупокойную службу по вашему родному дядюшке мистеру Пуррику.
Или:
– Ваш батюшка очень скорбит о вашем поведении и просит трижды в неделю посещать Храм до Светлого дня.
Конечно, мало кто верил странным листочкам без подписи, однако находились люди, которые выполняли то, о чем просил неизвестный, и внезапно в доме прекращались мелкие неприятности, собака переставала выть по ночам или находились давно потерянные мелочи, которых не хватало в повседневной жизни.
* * *
Горожане быстро выяснили, кто рассылает записки, и прозвище «миссис Смерть» закрепилось за Оливией окончательно. Одновременно с этим открытием к девушке стали обращаться с мелкими просьбами: умер родственник, припрятал кошелек, узнать бы, где? Вредная старушка «прибрала» украшения, не можем найти. Не помним, когда родился племянник, нельзя ли узнать точную дату у его матушки или бабушки?
Оберегая свой покой, Лив не отвечала прямо. Намекала, подсказывала, в крайнем случае посылала записку. Ей не хотелось становиться публичной персоной, а маленькие городки отлично хранят свои тайны от посторонних. Особенно нужные тайны.
Еще одним способом избавиться от призраков стали длинные прогулки по городу. В трущобы девушка не заходила, просто часто гуляла на кладбище, заглядывала в маленький сквер – гордость супруги мэра, бродила по торговой улице, вдоль витрин. Те, кто хотел ее увидеть и что-то передать родным, сами находили ее.
Постепенно Оливия разобралась с большей частью обиженных призраков и в один летний вечер подошла к старушке на углу. Та сидела на низеньком складном стульчике перед мешком семечек, держа в одной руке фунтик, а в другой мерный ковшичек.
– Скажите, – негромко спросила девушка, делая вид, что любуется витриной, – почему вы здесь? Почему не ушли?
– За внуком присматриваю, – бледно улыбнулась старушка, – один он у меня, как же я могла его оставить?
– Понятно, – Оливия лишь вздохнула, – может, хотите ему что-нибудь передать? – вот тут нужно было быть особенно осторожной. Почему-то души, получавшие шанс быть услышанными, вдруг преображались. Некоторые набрасывались на Оливию, пытаясь проникнуть в ее тело и только распределенные по одежде защитные знаки и обереги спасали девушку от одержимости. Поэтому и сумочку жена гробовщика держала, как щит.
– Нет, у него все хорошо, – так же тускло улыбнулась старушка, – я присматриваю. Вот женится и уйду…
– Доброй ночи! – невольно улыбнулась в ответ Оливия и поспешила домой. День выдался долгим, а в особняке ждали постоянно недовольная Луиза и, как всегда, тактичный лорд Вайберг.
К возвращению супруги гробовщика призрачная «королева» будуара успела растратить силы, полученные за завтраком. Теперь она бесплотным клочком тумана металась от стены к стене, возле накрытого для нее стола. Лив немного удивилась той скорости, с которой закутанный в кружева призрак тратит силы, но «угостила» духа и отправилась в свою спальню, ужинать в компании виконта.
В их доме постепенно сложился порядок, удобный для всех. Если не было гостей, мистер Олмидж просил накрывать ужин в будуаре, но на подносах, так что Оливия просто забирала свою половину и шла к себе. Когда были гости, хозяин дома желал перед сном пить чай с молодой женой, и все сладости, закуски и заедки, поданные в будуар, уходили на подпитку сил леди Луизы.
Устало присев в кресло у камина, Оливия смотрела на поднос и не чувствовала в себе сил налить чая или съесть кусочек вполне аппетитного жаркого. Лорд Вайберг, утром получивший обычный бифштекс с овощами, тосты и чай, вполне материальными руками налил в чашку крепкий напиток, сдобрил молоком, сахаром и помог поднести ко рту.
– Как вы себя чувствуете, мисс? – спросил он через некоторое время.
– Благодарю вас, милорд, теперь гораздо лучше! – допив чай, девушка уделила внимание остальным блюдам и вскоре чувствовала себя сытой и умиротворенной.
– Ваше сиятельство, – спросила она вдруг, – скажите, вы весь день проводите в кабинете моего супруга?
– Да, мисс, – немного смутился дух. – Конечно, мне бы стоило находиться в гостиной, но там часто бывают слуги… Это несколько неприятно, когда через тебя пытаются пройти или что-то стряхнуть.
– А чем занимается леди Луиза?
– Право, я не знаю, – развел руками призрак, – какие-то женские дела…
– У призрака? – скептически вопросила Оливия. – Мистер Олмидж весь день в конторе, утром я кормлю вас одинаково, но вы и вечером способны налить чай, а она становится туманом…
– О, мисс, простите меня, я об этом не задумывался! А ведь действительно, чем таким занимается леди Луиза? Распоряжения по хозяйству отдаете вы, слуги все равно ее не видят. Она не шьет, не танцует, не ездит верхом… Вашего милосердия хватает на пару дней обычного плотного существования!
