— Хэй, я всегда душка! — с этими словами рыжий, симметрично мне, притерся под бок дракону и захлопал ресницами.
Вышло настолько забавно, что не удержался никто: я с хохотом уткнулась в плечо дракону, вдыхая такой привычный запах нагретого на солнце камня. Для меня Кетайро всегда пах именно так. Сам красноволосый пытался хрипло смеяться, но быстро зашелся в кашле, привлекшим Саахаши. Змеелюд шипел, делал пассы руками, но исправно вливал в мужчину зелья. Идиллия была прервана вспышкой почтового заклинания. Мы с Канто обреченно вздохнули: Тэреш как всегда «вовремя».
— Кто будет читать очередной опус?
— Дайте мне, — перехватил свиток дракон, — вы уже наразвлекались.
— Тебе смеяться нельзя! — в три голоса.
Кей лишь фыркнул, показывая свое отношение к нашему мнению, и раскрыл свиток. С полминуты его глаза бегали по мелким убористым строчкам, а после брови поползли вверх, плечи мелко задрожали. Он отложил бумагу и все-таки хохотнул, утирая выступившую слезу.
Я забрала письмо и вчиталась. Да… похоже, присутствие эльфа совсем разжижило ей мозги. Интересно, он ей по ним с такой регулярностью проходится, что ли? Этот вопрос и задаю нагу. Тот пожимает плечами:
— Неустойчивость к ментальным воздействиям. Онирэл из древних, он помнит еще последних Близнецов, так что силы ему не занимать.
— Говорят, — подал голос Канто, — что в лучшие годы он мог целые армии обращать в «овощи», хотя и выкладывался ради этого полностью. Но годы берут свое…
Я невольно задалась вопросом: рассказать им про ночное видение или нет. Решаю, что нечего разводить секреты на пустом месте, только прошу позвать еще и некроса, в конце-концов, он косвенно причастен к произошедшему. Ллахэ слушает не мигая, напрягая взглядом и меня, и всех остальных. Как ни странно, его больше интересует визит эльфа в мой сон, нежели явление Мирены.
— Жаль, что не получилось узнать, что он собирается предложить. С другой стороны — он явно заинтересован в сотрудничестве. Не худший союзник, на самом деле, хоть и редкостная мразь, — не давая нам возмутиться предложением такого «сотрудничества», продолжает. — Он таким стал относительно недавно. Да и родственные связи для него не пустой звук…
— Ты о чем? — Канто пытается что-нибудь прочитать по лукавой усмешке мерфолька.
— Дженталь…
— Что с ним не так? — теперь подбираюсь я.
— Он — единственный, кому ничего не грозило в плену. Оринэл не тронул бы единокровного брата, — проговорил он это с крайне заинтересованным выражением лица.
— Он… что? — мерфольк явно наслаждался моей реакцией, а я вскочила и попыталась рвануть мимо змеелюда к выходу. — Ну я ему… Уши откручу!
— Кому именно? — меня обвил хвост, не давая покинуть пещеру.
— Дженталю, для начала! А потом и его братцу! Только выковыряю их обоих из тех нор, где они окопались!
Меня все тем же хвостом опрокинули на кровать, где меня уже сгреб в охапку дракон, принявшись бормотать на ухо что-то о том, что он мне лично поможет их ловить, но сначала ему надо восстановиться. Этот аргумент — а может и поцелуи в шею? — заставил меня обмякнуть, а Канто и Саахаши — деликатно покинуть помещение. Я почти расслабилась, как вдруг вспомнила…
— Тебя ничего не смущает? — смотрю в упор на мерфолька.
— Нет-нет, продолжайте, вы меня не смущаете, — он встряхивает отросшими волосами.
Впрочем, даже Ллахэ ныряет с тихим плеском. Весь настрой сбил, зараза. Кей выдыхает мне в затылок, заставляя повернуться к нему. Какое-то время просто молчим, обнявшись. Кетайро задумчиво гладит меня по волосам, временами прикладываясь к той бурде, что в большом объеме оставил змей. Рядом с ним тепло, и ощущаешь себя как-то… на своем месте уютно.
— Что случилось после моего развоплощения?
Кратко пересказываю, опуская детали своих взаимоотношений с Эрихом, зато со смаком прохожусь по Кеарто. Дракон понимающе хмыкает — отец и ему в свое время попил крови, поражая тем, какими путями в его голове ходят мысли. Иногда даже здравые, но такие извращенные… На эту формулировку я, не удержавшись, хмыкнула. Кей прикрыл веки, не став ничего говорить о том, что в моей голове, вообще-то, мысли тоже ходят очень замысловато. Впрочем, зачем говорить о том, что и так всем известно?
Красные пряди скользят меж пальцев, и дракон, словно большой кот, подставляется под нехитрую ласку. Повинуясь порыву, начинаю стягивать с дракона простынь, которой он укрыт. Тот приподнимается на локтях, рассматривая меня.
Начинаю с шеи, все-таки у всех моих хищников она «слабое» место, чувствительное, особенно прямо под челюстью. Губы от предвкушения пересыхают, нервно их облизываю, задевая при этом кончиком языка пульсирующую вену. Кей откидывает голову, подставляя горло. Универсальный животный жест.
Чуть прихватываю зубами кожу, заставляя его инстинктивно напрячься, прежде чем продолжить с каким-то внезапным урчанием вылизывать шею. Кей хрипло выдыхает, скользя горячими ладонями вверх по моей спине, надавливает на плечи. Послушно сползаю вниз, не отрываясь от дракона, которого получилось отвоевать у смерти. Со стороны слишком легко, но только со стороны. Надо будет узнать у Ллахэ, что он хочет в качестве оплаты, но это потом…
Внезапно, меня дергают вверх. Готовлюсь с рыком высказать все, что я думаю о том самоубийце, который вздумал меня оторвать, как падаю на подушки. Кетайро в притворной задумчивости рассматривает меня неожиданно приобретшими яркий золотистый цвет глазами:
— Привязывать ли тебя?
Чувствую, как дрожит нить, идущая от меня к «ошейнику», сначала напитываясь силой и утолщаясь, а затем — начиная плавиться. Мотнув головой — а то еще и простыней свяжет — цепляюсь руками за изголовье. Когти сами намертво входят в дерево, едва дракон нависает надо мной, а последней разумной мыслью становится: «Надо что-то делать с этими трансформациями». Кей устраивается сверху, окончательно лишая возможности на что-то повлиять.
Близость дракона сжигает. От проникновения кажется, что я хлебнула чистого спирта мгновенно разнесшегося по крови. Заблокированные руки не дают никакой возможности хоть как-то выплеснуть пыл, рычать не получается из-за застрявшего в горле горячим комком воздуха. Даже стонать не выходит, пока красноволосый не начинает двигаться.
Мечтая о его возвращении, представляла, что из постели его не выпущу сутки как минимум. Сейчас понимаю, что эти сутки мы будем исключительно разговоры разговаривать — мне хватает нескольких движений, чтобы с прерывистым стоном кончить.
— Какое нетренированное тело, Элина, — выдыхает дракон, продолжая двигаться.
Просто едва улыбаюсь, что тут можно ответить. Его собственная истощенность тоже дает о себе знать, когда он с рыком цепляется в мое плечо. Вздрагиваю, от неожиданности, даже когти исчезают. Глажу взмокшего Кея по волосам и спине, в его жаре не ощущая уже жара от брачной связи.
