О «концептуальных» альбомах
Концептуальность всегда можно найти, если песни пишет одна и та же группа в одно и то же время. Раньше нас, например, интересовала библейская, философская и историческая тематика, потом более социальная. Все-таки мы растем и взрослеем. Но концепции как таковой не было. Я всегда мечтаю: хорошо бы записать концептуальный альбом, как «Стена» у Pink Floyd. Но я же не Роджер Уотерс – по крайней мере, не умею писать стихи такие, как у него (смеется). А писать плохой концептуальный альбом не хочется. И потом – чтобы написать такой альбом, в группе должен быть один автор. А пять человек, как Лебедь, Рак и Щука, договориться не смогут. Когда мы обсуждаем какие-то политические реалии или исторические вопросы, то редко приходим к общему выводу. У нас в группе есть поклонники совершенно разных точек зрения. А раз все по-разному смотрят на жизнь, о чем мы можем написать концептуальный альбом?
О злободневной подоплеке некоторых песен с «Химеры»
Мы ездили на Селигер и видели там тусовку «кремлядей». Это жуткое зрелище. Потом было какое-то движение «Наши». Ну и разные патриотические компании в начале 90-х. У некоторых из них были хорошие лозунги. У некоторых – не очень. Но в песнях речь была не об этом, а о том, что нужно иметь свою голову на плечах.
Лучшая песня
У меня уже давно нет амбиций написать песню, которая была бы лучше всех. Я не знаю, как второй раз написать такую вещь, как «Колизей». Сейчас мне это неинтересно. Мне интересно играть более сложную и более навороченную музыку, как, например, «Дым без огня». Понятно, что такая песня не может быть хитом, ее даже элементарно понять никто не может, там «трехэтажный» текст.
О формировании концертного репертуара
Альбом «Армагеддон» мы играли несколько раз целиком. Остальные пластинки, как правило, звучат на наших выступлениях не полностью. Дело в том, что на наши концерты приходят три поколения поклонников. Некоторые вообще Беркута в первый раз видели. Если для них сыграть весь альбом целиком, они больше не придут. Я помню, Judast Priest играл всего три новых песни из своего нового альбома на концерте в его поддержку – и то в середине концерта. Поклонники, которым по 30–50 лет, приходя на наши концерты, в любом случае, ждут «Улицу Роз» и «Героя асфальта». Все-таки мы придерживаемся международной практики: играем по пять-шесть новых песен. Через год меняем их на другие – и вновь играем пять-шесть новых… Тем более лично мы старые песни всегда играем с удовольствием, каждый раз заново их переживаем. Возьмем классических музыкантов – они же играют обычно одно и то же, да еще и чужую музыку. Но ведь каждое живое исполнение все равно неповторимо. Как-то в интервью нас в который уже раз спросили: «Вам не надоедает каждый раз играть ”Улицу Роз” 30 лет подряд?» А Сергей Попов ответил: «Когда вы занимаетесь сексом, вам не надоедает делать одно и то же?» Так что если ты любишь свою работу, свое дело, проблемы здесь нет вообще. Вот как Rolling Stones играют «Satisfaction» 50 лет подряд? Если песня хорошая, это совсем не мучительно и не противно.
Трибьют-альбом группы «Аэлла» «Мания величия 30 лет спустя»
Я очень удивился, когда услышал о том, что они готовят весь этот альбом. За границей Dream Theater переигрывает подобным образом Metallica, Iron Maiden, Rush, а у нас так, наверное, не делал еще никто. Девчонки – просто герои, они выучили все эти песни. Когда слушал, как всегда, испытывал неловкость, потому что мне всегда кажется, что я подобного еще не заслужил. Я же не Ричи Блэкмор, чтобы мои партии снимали (смеется). И, конечно, порадовался тому, как этот альбом звучит. У нас, разумеется, такого звука в то время не получилось… Нам всегда приятно, когда нашу музыку играют другие группы. Тем более так качественно. А уж если это девчонки, то приятно вдвойне.
Сергей Попов
О восприятии творчества «Арии» до прихода в нее
Ребят из «Арии» я знал еще до своего прихода в «Мастер». Я неплохо был знаком с их барабанщиком Игорем Молчановым. Потом, естественно, пересекались с ним и в «Мастере», играя на концертах и фестивалях. Ничего, кроме восхищения и уважения, я к ним не испытывал. Со стороны мне всегда казалось, что у них довольно сложная музыка, и я недоумевал, как же они все это запоминают и потом воспроизводят (смеется). Песни состояли из большого количества музыкальных частей, гитарных интервалов и т. д. Это всегда мне импонировало. За их творчеством я, правда, пристально не следил и все альбомы не отслушивал, но то, что мне доводилось видеть и слышать на концертах, очень нравилось.
Первые впечатления об «Арии»
Также мне памятны первые шоковые впечатления об «Арии», когда я увидел группу на «Рок-панораме», играя еще в составе ансамбля «Здравствуй, песня». Впрочем, это было шоком не только для меня, но и для остальных. Потрясали и их хеви-метал-формат, и поведение, и костюмы, и дым, и звук. Конечно, это было полное «убийство» публики!
Опыт, полученный в ВИА
Я думаю, что фирменный мелодизм Виталика происходит из его музыкальных пристрастий – в том числе Beatles, которых он очень любит и, главное, знает, не говоря уж о классике хеви-метала. Конечно, периоды нашей работы в ВИА мы и вспоминаем, и обсуждаем. Но я бы сказал, что этот опыт больше дал нам в плане профессионального отношения к музицированию. Потому что когда я впервые попал с друзьями в ВИА «Здравствуй, песня», мы были полными разгильдяями, которые не понимали, что такое выезд из гостиницы, пунктуальность и прочее. Понятие какой-то рабочей дисциплины нам не было знакомо. Через шишки и через ругань нашего директора мы к этому пришли. Это первое.
Второе – репертуар, конечно, у ВИА был нафталиновым и достаточно смешным – для тех, кто серьезно интересовался современной музыкой. Достаточно вспомнить, что это были уже 70-е годы, когда были записаны лучшие альбомы Deep Purple, Pink Floyd и др., так что было с чем сравнивать. Тем не менее в ВИА был достаточно серьезный музыкальный подход, начиная с репетиций. В той же «Здравствуй, песня» мы проводили и инструментальные репетиции, и отдельные вокальные. Клавишником у нас был небезызвестный Игорь Матвиенко, и все мы собирались около рояля и отрабатывали свои концертные партии от и до. Вот это подход! То же самое я могу сказать и об ансамбле «Лейся, песня». У них была великолепная вокальная подготовка, они пели на три-четыре голоса. Плюс график концертов был совершено бешеным: два выступления в день были обычным делом, а в субботу-воскресенье доходило и до трех-четырех. Конечно, это добавляло нам профессионализма и вырабатывало определенный навык. Что бы с тобой ни происходило, концерты ты играл в любом случае. Так что, в моем понимании, ВИА – прекрасная школа и отправная точка для нашего дальнейшего существования. Я думаю, такое же мнение и у Валеры Кипелова, и у всех остальных, кто прошел через ВИА.
Влияние ВИА на композиторскую манеру
Нет, каждый раз, когда я оказывался в новой группе, я будто начинал музыкальную жизнь заново. Когда я пришел в «Мастер» после ВИА, мне пришлось осваивать жесткие риффовые построения, ходы и интервалы. Для меня тогда это было вообще в новинку. Тем более, в ВИА мы больше тяготели к джаз-року и смеси рока с электропопом. В «Мастере» я переосмыслил эти увлечения. Потом у меня был большой перерыв, и, когда я пришел в «Арию», вновь начался этап переоценки ценностей. Дело в том, что в последний период в «Мастере» я уже был единственным гитаристом, поэтому специфика игры была более свободной. А когда ты играешь с другим гитаристом, у тебя уже более жестко зафиксированная партия. Недаром в «Арии» я пришел к тому, что играть нужно более дисциплинированно – более ответственно по звуку и, естественно, по нотам.
