В этом отношении теория Беркли гораздо более последовательна. С его точки зрения, мы воспринимаем мир непосредственно, так как он состоит исключительно из идей.
Все, что мы видим, все, что можем потрогать, и все, с чем мы взаимодействуем, по мнению Беркли, реально существует лишь в нашей голове. Любой объект материального мира – это совокупность представлений о нем, и ничего более. Если объект вне поля нашего внимания, он перестает существовать, так все, что вокруг, есть мысль человека (и Бога) об этих объектах. Суть своей концепции Беркли выразил латинской максимой Esse est percipi – «быть (существовать) – значит быть воспринимаемым».
Может показаться, что, согласно имматериализму Беркли, при закрытой дверце свет в холодильнике точно не горит, а падающее дерево не произведет никаких звуков, если рядом нет наблюдателя. Однако это не совсем так. Беркли не говорил, будто объекты постоянно исчезают и появляются. Это было бы странно даже по его мнению. А что тогда не странно? Философ полагал, что существование идей гарантировано Богом, который постоянно наблюдает за всем сущим, и благодаря Его заботам все вокруг нас продолжает существовать.
Это мнимое противоречие было отражено в паре лимериков. В первом из них речь идет о том, что было бы странно, если бы дерево перестало существовать, когда за ним никто не наблюдает.
Жил да был молодой человек, который сказал:
«Богу должно показаться чрезвычайно забавным,
Если он обнаружит, что это дерево
Продолжает существовать
Даже тогда, когда нет никого во дворе».
Звучит разумно, ведь, пожалуй, самой неудобоваримой частью концепции Беркли является то, что никакого дерева не будет, когда за ним никто не наблюдает.
Второй лимерик, написанный в форме послания от Бога, предлагает решение проблемы.
Ответ:
«Дорогой сэр,
Ваше удивление странно:
Я всегда во дворе,
И вот почему дерево будет существовать,
Наблюдаемое
Вашим покорным слугой.
Искренне Ваш,
Бог».
Кто-то скажет, что философия Беркли не способна объяснить, в чем мы можем заблуждаться. Ведь если существуют лишь идеи и нет никакого «реального» мира за их пределами, то как нам отличить реальность от оптической иллюзии? Сам Беркли говорил, что разница между нашим представлением о том, что мы называем реальностью, и нашим представлением об иллюзии заключается в том, что в случае «реальности» наши идеи не вступают в противоречие друг с другом. Так, например, весло, опущенное в воду, кажется искривленным. Для реалиста Локка истина состоит в том, что весло на самом деле является прямым – оно лишь кажется искривленным. С точки зрения Беркли, у нас есть две противоречивые идеи – прямого и изогнутого весла. Если мы не поленимся опустить руку в воду, первая из них получит подтверждение.
Беркли отнюдь не проводил все дни напролет, отстаивая свои философские воззрения. У него было чем заняться помимо этого. Как рассказывают, по натуре он был приятным в общении человеком, и у него было полно друзей, один из которых – Джонатан Свифт, автор «Путешествий Гулливера». На склоне лет Беркли загорелся идеей основать колледж на Бермудских островах. Ему даже удалось собрать достаточно крупную сумму для этого. Но, к сожалению, его планам не суждено было осуществиться, во-многом потому, что Беркли плохо представлял, насколько далеко Бермуды расположены от материка и как трудно будет туда добираться. Тем не менее его имя носит один из университетов Калифорнии. Так произошло, потому что одному из основателей учебного заведения понравилась строчка из стихотворения философа: «Империя движется на Запад».
Пожалуй, еще больше удивления, нежели его имматериализм, вызывает страсть Беркли к пропаганде «смоляной воды» (народное целебное средство из Америки, смесь сосновой смолы с водой). Он говорил, что это лекарство от всех болезней, и даже написал целую поэму о «смоляной воде». Средство действительно стало популярным и, возможно, даже помогло вылечить некоторые недуги, так как смола – слабый антисептик, но оно довольно быстро вышла из моды, как, впрочем, и идеализм Беркли.
Беркли – прекрасный пример философа, который готов следовать за мыслью, куда бы она его ни вела, даже если полученные им выводы противоречат здравому смыслу. Напротив, Вольтер был весьма критично настроен не только к философам подобного рода, но и к философам вообще.
Глава 16. Наилучший из возможных миров? Вольтер и Готфрид Лейбниц
Если бы вы решали, каким должен быть этот мир, оставили бы вы все как есть? Скорее всего, нет. Однако в XVIII веке некоторые люди были убеждены, что они живут в лучшем из возможных миров. Так, английский поэт Александр Поуп (1688–1744) писал: «Поистине – все хорошо, что есть». Разовьем его мысль. Все в этом мире существует не просто так – все вокруг сотворено всемогущим и всеблагим Богом. Поэтому, даже если кому-то и кажется, что повода для оптимизма нет, на самом деле это не так. Болезни, наводнения, землетрясения, пожары и засухи – все это часть Божественного плана. Наша же ошибка состоит в том, что мы слишком сосредоточены на деталях и не видим всей картины целиком. Если бы мы могли увидеть Вселенную такой, какой ее видит Бог, то мы бы, конечно, осознали, насколько она совершенна, и каждая, даже самая маленькая деталь, восхитила бы нас, а зло и несчастья – не более чем иллюзия.
Поуп был не одинок в своем оптимизме. Немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) использовал принцип достаточного основания, чтобы прийти к такому же выводу. Он предположил, что у всего на свете есть логическое объяснение. Так как Бог – это воплощенное совершенство (одно из общепринятых определений), то у Него наверняка были хорошие причины сделать мир именно таким, каким Он его сотворил. Ничто в мире не случайно, и нужно понимать, что мир, созданный Богом, не может быть безукоризненным, в противном случае сам мир был бы Богом, ведь только Бог может воплощать в себе совершенство. Но при этом Бог постарался сделать наш мир наилучшим из возможных, то есть миром, в котором зла – ровно столько, сколько необходимо для достижения поставленного результата.
Франсуа-Мари Аруэ (1694–1778), более известный как Вольтер, эту идею не принял. Слишком уж просто доказательство того, что все идет хорошо. Вольтеру казались подозрительными любые всеобъемлющие философские системы, а тех философов, у которых на кончике языка всегда был ответ на любой вопрос, он, мягко говоря, недолюбливал. Французский писатель-сатирик (да, Вольтер был не только философом) прославился на всю Европу своими радикальными для того времени идеями. Знаменитая скульптура авторства Жана-Антуана Гудо-на прекрасно передает скептическую улыбку этого остроумного и храброго человека.
Защитник свободы слова и сторонник веротерпимости, он был противоречивой фигурой. Так, ему приписывают следующие слова: «Мне противно то, что вы говорите, однако я готов до самой смерти защищать ваше право говорить это». Если отбросить эмоции, даже та точка зрения, которая вам ненавистна, заслуживает быть услышанной, – вот что хотел сказать Вольтер. В Европе XVIII века католическая церковь жестко контролировала все, что попадало в печать. Поэтому многие труды Вольтера были запрещены цензурой, а некоторые публично сожжены. Он дважды был приговорен к заключению в Бастилию – за то, что оскорбил влиятельных лиц, – но ничто не могло помешать ему высмеивать предубеждения и предрассудки окружающих.
