Однако, как видно из следующего примера, одних намерений недостаточно, чтобы сделать тот или иной поступок моральным или аморальным.
Вы снова слышите стук в дверь. Открываете и видите свою лучшую подругу. Она бледна, обеспокоена. Запыхавшись от бега, она говорит, что кто-то гонится за ней с ножом и хочет ее убить. Вы пускаете ее внутрь, и она бежит на второй этаж, чтобы спрятаться. Через некоторое время опять раздается стук в дверь. На этот раз перед вами предполагаемый убийца. В его глазах полыхает злоба. Он хочет знать, где ваша подруга. Может быть, она у вас дома? Может быть, спряталась в чулане? Вы знаете, что она наверху, однако вместо того, чтобы ответить правдиво, говорите, что она пошла гулять в парк. Без сомнения, вы поступили правильно, пустив потенциального убийцу по ложному следу. Этим вы, вероятно, спасли жизнь своей подруги. Какой еще поступок можно назвать нравственным, если не этот?
И тем не менее Кант бы с вами не согласился. Он полагал, что мы ни при каких обстоятельствах не должны лгать, даже когда от этого зависит спасение чьей-то жизни. Ложь этически не оправдана. Из этого правила нет исключений, так как невозможно сформулировать общий принцип, который говорил бы, что все могут лгать, когда им это выгодно. Может произойти и так, что вы соврете, а ваша подруга действительно окажется в парке (выбралась через окно), – тем самым вы не только не помешаете, но даже поможете убийце. И будете отчасти виноваты в ее смерти.
Этот пример (в обобщенном виде) приводит сам Кант, и он служит прекрасной иллюстрацией того, насколько радикальными были его воззрения. Для него не было исключений, которые позволяли бы прибегнуть ко лжи или избежать выполнения долга. Наша обязанность говорить правду абсолютна. Это, по Канту, – категорический императив, высший принцип нравственности. Под императивом понимается требование или приказ. Вообще, различают гипотетические и категорические императивы. Первые допускают условие: если ты чего-то хочешь избежать (или получить), то следует делать то-то и то-то. Например, если ты не хочешь попасть в тюрьму, то не стоит красть. Категорические императивы содержат инструкции. Без всякого «если» – красть нельзя. То есть это приказ, четко указывающий, в чем состоит ваша обязанность. Кант полагал, что этика является системой категорических императивов. Ваш нравственный долг остается неизменным, невзирая на обстоятельства и последствия.
Кант был убежден, что мы, люди, отличаемся от животных тем, что способны размышлять о собственном выборе. Можно и так: мы были бы подобны машинам, если бы не могли поступать в соответствии с собственными намерениями, целенаправленно. Вопрос «почему ты так поступил?» практически всегда имеет смысл. Нами руководят не только инстинкты, но также и определенные рациональные причины. Кант называл их максимами. Именно они чаще всего и являются ответом на вопрос «почему?» По сути, только они и имеют значение. В основе наших поступков должны лежать только такие максимы, действие которых можно распространить на всех. Иными словами, это означает, что каждый из нас должен поступать так, как следует поступать всем остальным в подобной ситуации. Всегда нужно задавать вопрос: «Что было бы, если бы все так поступали?» – это помогает определиться в поступках. А вот чего нельзя, так это считать свой случай уникальным, а себя – особенным. На практике, как замечает Кант, это означает, что не стоит использовать других людей – необходимо уважать их, признавать их независимость, а также способность принимать разумные решения. Уважение к самооценке других людей, уважение их достоинства легло в основу современной доктрины прав человека. В этом и состоит величайший вклад Канта в этику.
Лучше всего проиллюстрировать это на примере. Представьте, что вы торгуете фруктами. Со своими покупателями вы всегда вежливы и никогда их не обсчитываете. Возможно, вы поступаете так, потому что думаете, что это хорошо для вашего дела, так как повысит вероятность того, что люди будут ходить за покупками именно к вам. Если вы действительно так думаете, что тем самым вы просто используете своих клиентов, чтобы получить то, что необходимо вам. По мысли Канта, так как вы не можете, будучи в здравом уме, предполагать, что все так поступают со всеми, то ваше поведение нельзя назвать нравственным. Однако если вы ведете себя вышеописанным образом, так как полагаете, что ваш долг состоит в том, чтобы не обманывать других, то ваши действия соответствуют требованиям этики. Это объясняется тем, что они вытекают из максимы «не обманывай других» (которая, по мнению философа, может быть применена в любой ситуации). Обман предполагает использование другого человека как средства достижения собственной цели. Он, обман, не может лежать в основе этического принципа. Если бы все обманывали всех, то ни о каком доверии не могло бы идти и речи, так как никто не верил бы никому на слово.
Вот еще один пример по Канту. Представьте, что вы обанкротились. Банк не дает вам денег в долг, у вас нет ничего, что вы могли бы продать, а если вы не внесете арендую плату за квартиру, то окажетесь на улице. Вы решаете пойти к своему другу и просите его одолжить вам денег, клятвенно заверяя, что скоро все отдадите, но при этом осознаете, что не сможете этого сделать. Однако для вас это единственный выход – вы не знаете, где еще найти денег, чтобы заплатить за квартиру. Приемлемо ли подобное поведение? Кант утверждает, что оно является аморальным. Мы и сами с этим согласимся, если немного подумаем. Было бы абсурдно, если бы все обещали отдать долг, понимая, что не смогут рассчитаться. Подобную максиму невозможно сделать универсальной. Достаточно задать вопрос: «Что было бы, если бы все так поступали?» Если бы все давали ложные обещания, то обещания не имели бы никакой ценности в наших глазах. Таким образом, если это неправильно для всех, то это неправильно и для вас. Поэтому так поступать не следует.
Подобное рассуждение о том, что до́лжно, а что – нет, основанное на холодном расчете, а не на эмоциях, существенно отличается от философии Аристотеля (см. главу 2). С точки зрения Аристотеля, добродетельный человек испытывает правильные эмоции и, как следствие, правильно себя ведет. По Канту же, эмоции лишь вносят путаницу в вопрос, затрудняя понимание того, правильно ли поступает человек или не правильно. Иными словами, Кант сделал этику доступной любому здравомыслящему человеку, вне зависимости от того, какие эмоции он испытывает.
Этика Канта прямо противоположна этическому учению Иеремии Бентама, о котором пойдет речь в следующей главе. И если Кант полагал, что некоторые действия аморальны вне зависимости от последствий, то Бентам, наоборот, был убежден, что лишь последствия имеют значение.
Глава 21. Реальное счастье. Утилитаризм Иеремии Бентама
Если вам когда-нибудь доведется посетить Университетский колледж Лондона, вы будете весьма удивлены, увидев Иеремию Бентама (1748–1832), или, точнее, его останки, выставленные за стеклянной витриной. Он сидит и смотрит на проходящих мимо людей. У него на коленях лежит его любимая трость, которую он прозвал «Даппл» (пятнистая). Его голова изготовлена из воска. Настоящая же была подвергнута мумификации и хранится в деревянном ящике, хотя ранее она также была доступна всеобщему обозрению.
