В 1858 году Дарвин все еще работал над своей книгой, стремясь сделать ее как можно лучше. Другой биолог по имени Альфред Рассел Уоллес (1823–1913) прислал ему черновик своей работы, в которой излагалась очень похожая теория. Это сподвигло Дарвина поторопиться с публикацией своих идей. Впервые его теория была представлена в Лондонском Линнеевском обществе, а в следующем, 1859 году, была наконец опубликована его книга «Происхождение видов». Посвятив большую часть жизни работе над своей теорией, Дарвин не хотел, чтобы вся слава досталась Уоллесу. Вполне законное желание – благодаря своей книге Дарвин в одночасье стал знаменит.
Конечно же, далеко не все были согласны с доводами ученого. Так, например, Роберт Фицрой, капитан корабля, на котором плавал Дарвин, сам был ученым (например, как глава метеорологического департамента, он занимался прогнозированием погоды). Он также был глубоко верующим человеком и горько сожалел о том, что его действия косвенно пошатнули веру многих людей. Фицрой проклинал в сердцах тот момент, когда разрешил Дарвину подняться на борт своего корабля. Однако подавляющее большинство ученых были убеждены в том, что теория Дарвина корректно описывает эволюционные процессы. Отчасти это так, потому что с момента ее опубликования появилось множество фактов, которые косвенно свидетельствуют в ее пользу. Так, например, генетика объяснила, как работает наследственность. Мы узнали о генах и хромосомах и о биохимическом механизме передачи тех или иных качеств. Также к настоящему моменту найдено гораздо больше ископаемых останков, нежели во времена Дарвина. Вследствие гигантского массива собранных доказательств теорию эволюции уже нельзя назвать «просто гипотезой».
Можно сказать, что теория Дарвина подорвала сами основы креационизма и пошатнула веру многих людей в Бога. Однако, как это ни парадоксально, сам ученый никогда не был атеистом. В письмах к своим коллегам он говорил, что по этому вопросу невозможно прийти к однозначному заключению, так как данный предмет слишком сложен для понимания. По его мнению, у нас столько же шансов постичь разум Бога, «сколь у собаки – разум Ньютона».
В противоположность Дарвину, Серён Кьеркегор был мыслителем, который всю свою жизнь посвятил размышлению о проблемах религии и веры.
Глава 26. Тот, кто идет на жертвы. Серён Кьеркегор
Бог отдает Аврааму ужасающий по своей жестокости приказ: принести в жертву единственного сына, Исаака. Авраама раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, он всем сердцем любит сына, а с другой – безгранично предан Богу и знает, что обязан Ему во всем подчиняться.
Согласно Ветхому Завету (Быт. 22. 1–19), Авраам отводит своего сына в землю Мориа, раскладывает жертвенник для всесожжения, и уже заносит над сыном нож, когда с небес раздался голос посланного Богом ангела. Вместо Исаака в жертву был принесен пойманный неподалеку овен. Таким образом, Бог вознаграждает преданность Авраама, подарив жизнь его сыну.
Традиционно принято считать, что мораль этой истории в том, что нужно «верить в Бога, исполнять Его повеления, и все будет хорошо». Нет никакой нужды сомневаться в слове Божьем. Однако с точки зрения датского философа Серёна Кьеркегора (1813–1855) все далеко не так просто. В своей книге «Страх и трепет» (1842) он попытался представить, что творилось в голове Авраама, какими вопросами он задавался, какие страхи его терзали в течение трехдневного путешествия к месту, где, как он думал, ему придется принести в жертву своего любимого сына.
Кьеркегор был достаточно эксцентричен, и его, пожалуй, знали все в Копенгагене, городе, где он прожил всю жизнь. Днем этот невысокий и очень худой человек любил прогуливаться, беседуя с кем-то из своих знакомых, – Кьеркегору нравилось думать о себе, как о датском Сократе. По вечерам, при свете свечей, он писал, и делал это по своему обыкновению стоя. К числу его странностей относится и то, что он часто появлялся в театре в антракте, делая вид, будто, как и все, с самого начала наслаждался пьесой, хотя на самом деле работал дома. Действительно, работе он уделял очень много времени.
В личной жизни у него было не все столь радужно. Кьеркегор полюбил молодую девушку по имени Регина Ольсен и сделал ей предложение. Она ответила согласием. Однако философа терзали сомнения – он считал себя слишком мрачным и слишком религиозным для брака. Но больше всего он боялся, что его фамилия («кьеркегор» с датского переводится как «кладбище») станет его проклятием. В итоге он написал возлюбленной, что разрывает помолвку. Это решение далось ему нелегко, и много ночей он провел в слезах. Регина умоляла его вернуться, но Кьеркегор был неумолим.
Нет ничего удивительного в том, что все последующие сочинения философа были посвящены проблеме выбора и тому, как нам быть уверенным в том, что мы не допустили ошибку. Именно этому вопрос и посвящена его известная работа «Или-или» (1843). В ней он предлагает читателю сделать выбор между жизнью, полной наслаждений и красоты, и жизнью, подчиненной правилам морали, – между эстетикой и этикой.
Однако главной темой, к которой он постоянно возвращался в своем творчестве, была вера в Бога. С точки зрения Кьеркегора, в вере нет ничего простого, она требует от человека «прыжка в пустоту», то есть решения, которое может противоречить здравому смыслу и логике.
Если бы Авраам принес в жертву собственного сына, то его поступок можно было бы назвать аморальным, поскольку любой отец в первую очередь должен заботиться о благополучии своего ребенка, а уж о том, чтобы лишить его жизни и речи быть не может. Но Бог попросил Авраама проигнорировать требования морали и совершить «прыжок веры». В Библии Авраам вознагражден за свою готовность проигнорировать личные представления о том, что хорошо, а что – плохо, и принести в жертву Исаака. Однако что было бы, если бы Авраам заблуждался? Что, если приказ исходил не от Бога? Может быть, это была галлюцинация, или же Авраам просто сошел с ума и «слышал голоса». Как мы можем знать наверняка? Если бы он заранее знал, что Бог остановит его в последний момент, то все это было бы постановочным фарсом. Но Авраам этого не знал и занес нож над сыном, ни на секунду не сомневаясь, что тот умрет. Именно в этом, с точки зрения Библии, и состоит весь смысл притчи. Вера в Бога со стороны Авраама достойна уважения потому, что именно она, а не соображения этики или здравого смысла, определяет поступки этого человека. Для Авраама она стоит на первом месте, будь по-другому, ее нельзя было бы назвать верой. Вера предполагает риск. По своей природе она иррациональна, то есть не совместима с требованиями разума.
Кьеркегор полагает, что иногда обыденные обязательства, как например долг отца защищать своего сына, должны уступать место чему-то более важному. Так, обязанность подчиниться Богу стоит выше обязанности быть хорошим отцом, как, впрочем, и любой другой обязанности. С точки зрения здравого смысла, Авраам может показаться бессердечным – как он мог допустить саму мысль о том, чтобы принести в жертву сына? Однако приказ Бога, каково бы ни было его содержание, подобен козырной карте, которая способна побить любую другую карту в игре, а потому человеческая этика уже не имеет значения. И все же тому, кто готов отказаться от этики в пользу веры, предстоит весьма трудное решение. Этому человеку придется поставить на карту всё, хотя он не может знать заранее, что получит в итоге. Он даже не будет знать наверняка, действительно ли общался с Богом. Таким образом, те, кто выбирает путь веры, всегда одиноки.
