Исповедуя христианство, Кьеркегор (он был лютеранином) ненавидел церковь как таковую. Он не мог принять того самодовольства, с которым вели себя те, кто полагал себя «добрыми христианами». Для него религия была делом мучительного выбора, а не удобным предлогом послушать хоровое пение. С его точки зрения, ту церковь, которую он видел, нельзя было назвать христианской, так как она искажала саму суть учения Христа. Разумеется, подобные воззрения не прибавляли ему популярности. Как и Сократ, Кьеркегор отлично умел злить окружающих людей своими едкими замечаниями и острой критикой.
Все это время я уверенно писал о воззрениях датского философа. Однако в реальности толкование его сочинений не является таким уж легким делом. Кьеркегор относится к тем писателям, которые стремятся заставить читателя думать самостоятельно. Он редко публиковал свои работы под собственным именем, предпочитая разнообразные псевдонимы. Так, например, работа «Страх и трепет» была опубликована под именем Иоханнеса де Силенцио (Ивана Молчаливого). Его цель заключалась не в том, чтобы замаскировать, кто на самом деле автор книги, – многие читатели догадывались об этом практически сразу (как, скорее всего, и было задумано). В этом есть некая игра. Вымышленные авторы сами становятся персонажами, имеющими собственный взгляд на жизнь. Этот прием позволяет реальному автору более полно представить свои идеи, а читателя заставляет более внимательно относиться к прочитанному. Реальный автор смотрит на мир глазами вымышленного автора и хочет оценить, насколько верно его понимание мира.
Чтение книг Кьеркегора подобно чтению романа. Сам философ часто использует литературные приемы для лучшего выражения своих идей. В «Или-или» воображаемый редактор книги, Виктор Эремит, пишет, что нашел манускрипт в секретном отделении купленного им на барахолке бюро. Манускрипт якобы был написан двумя разными людьми: «г-ном А.» и неким асессором Вильхельмом, который состоял в переписке с А. Господин А. провел жизнь в погоне за все новыми и новыми удовольствиями и всячески старался избежать скуки. А. описывает, как однажды соблазнил молодую девушку (иногда эта часть «Или-или» издается как самостоятельное произведение под названием «Дневник обольстителя»). Источником вдохновения здесь, видимо, стали отношения Кьеркегора с Региной; однако А., в отличие от философа, занимают только чувства. Первая часть, отражая интересы А., содержит короткие зарисовки об искусстве, богемной жизни и плотской любви. Кажется, будто автор (А.) не способен сосредоточиться на чем-то одном. Асессор Вильхельм, напротив, пишет о преимуществах нравственного образа жизни.
Кстати, если вы пожалели бедную отвергнутую Регину Ольсен, то ее жизнь сложилась неплохо: после сложных отношений с Кьеркегором она вышла замуж за государственного служащего и, повидимому, была счастлива в браке. Сам Кьеркегор так и не женился, более того, после разрыва с Региной он даже ни с кем не встречался. Видимо, эта девушка действительно была его единственной любовью, а их неудачные отношения стали источником вдохновения практически для всего, что Кьеркегор успел написать за свою короткую жизнь.
Как и многие другие философы, Кьеркегор не получил признания при жизни – он умер рано, в возрасте 42 лет. В XX веке все изменилось. Его книги обрели популярность с появлением нового направления в философии – экзистенциализма, одним из представителей которого был Жан-Поль Сартр (см. главу 33), который особенно интересовался проблемой свободы выбора и страхом, который этот выбор всегда сопровождает.
С точки зрения Кьеркегора, наиболее значима именно субъективная точка зрения конкретного индивида. Карл Маркс смотрел на проблему совершенно иначе. Как и Гегель до него, он был убежден, что история развивается сообразно определенным законам. В отличие от Кьеркегора, религия не была для него источником спасения.
Глава 27. Пролетарии всех стран, соединяйтесь. Карл Маркс
В XIX веке на севере Англии находились тысячи фабрик по производству текстиля. День и ночь из высоких труб валил черный дым, и все вокруг на несколько километров было покрыто толстым слоем сажи. На этих фабриках мужчины, женщины и даже дети работали по 14 часов в сутки – прядильные станки не останавливались ни на минуту. Конечно же, людей, не отходивших от станка, нельзя было назвать рабами в полном смысле этого слова, однако их жалованье было ничтожным, а условия труда – тяжелыми и подчас опасными для жизни и здоровья. Ведь малейшая потеря внимания могла привести к травме или даже смерти. Медицина того времени была недостаточно развитой. Все это ужасно, но у большинства попросту не было выбора: отсутствие работы означало голодную смерть. Теоретически тот, кто не доволен, в любой момент мог уволиться, однако в реальности никто не уходил с работы, поскольку найти новую было (почти) невозможно. Следствием столь бесчеловечных условий был высокий уровень смертности, а также то, что у людей практически отсутствовало время, которое они могли бы потратить на самих себя.
Меж тем владельцы фабрик богатели. Кроме наживы, их ничего не интересовало. Им принадлежал капитал (те деньги, которые вкладываются, чтобы заработать еще большие деньги); им принадлежали производственные помещения и оборудование; по сути, им принадлежали и работающие на фабриках люди. Сами рабочие не имели ничего. Все, что они могли, – это продавать свою способность к труду, делая фабрикантов еще богаче. Ведь именно труд является источником прибавочной стоимости, которая появлялась после того, как необработанный хлопок, закупленный фабрикантом, перерабатывался в готовую продукцию. Естественно, готовая продукция стоит гораздо больше, нежели сырье, и разница практически полностью переходила в карман владельца фабрики. А рабочие вынуждены были трудиться за гроши, которых едва хватало для жизни. На случай сокращений – например, если предприятие закрывалось в связи с массовым падением спроса на производимую продукцию, – не было никакой страховки, и людей просто выгоняли на улицу. Таковы были реалии тридцатых годов XIX века, и не только в Англии, но и по всей Европе. Подобное могло бы разозлить кого угодно, и как раз в эти годы Карл Маркс публикует свою первую работу.
Маркс был поборником равноправия: он искренне верил в то, что все люди равны перед законом и должны иметь равные возможности. Однако в рамках капиталистической системы те, кто имел деньги (часто унаследованные от родителей), очевидно имел больше прав. У тебя есть деньги, и ты можешь все, а если у тебя денег нет, то твой удел – прозябать в нищете и подвергаться эксплуатации. С точки зрения Маркса, вся история человечества сводится к классовой борьбе: противостоянию между богатыми капиталистами (буржуазией) и рабочим классом (пролетариатом). Наличие классов определяет то, что люди не могут полностью раскрыть свой потенциал, а труд вместо радости созидания несет в себе лишь страдания и боль.
Маркс был весьма энергичным человеком, и он быстро заработал репутацию возмутителя спокойствия. Чтобы спастись от политических репрессий, он был вынужден кочевать по Европе. В итоге вместе со своей семьей (которая состояла из жены Дженни, семи детей и помощницы по хозяйству Елены Демут, от которой у него был незаконнорожденный сын) Маркс осел в Лондоне. Его друг Фридрих Энгельс помог ему устроиться на работу в издательство газеты и даже усыновил незаконнорожденного ребенка Маркса, чтобы избежать скандала. Несмотря на это, семейство всегда жило на грани нищеты, подчас у них не было денег даже на продукты или на дрова зимой, дети часто болели, а трое из них умерли в раннем возрасте.
