– Извини, – вздохнул он. – Я зря это сказал.
Я не собиралась так быстро принимать его извинения. Сколько еще он собирается вымещать на мне свои чувства? Я не была его грушей для битья.
– Какой же ты засранец.
– Извини, – повторил он, а потом взял мою ладонь и, положив ее себе на колени, начал водить пальцем по линиям судьбы, как мы делали в детстве, чтобы предсказывать друг другу будущее. Было щекотно, но руку я не отнимала. – Просто, понимаешь, Люк у нас – Мистер Совершенство, и это полный отстой. Он никогда не делает ошибок. А ты – ты как бы лучшая подруга Мэл. Избранная девочка. А я дерьмовый сын, который постоянно говорит и делает что-то не то.
– Ро, в этой ситуации нет правильных и неправильных действий, – проговорила я, чувствуя, как сжимается горло – так случалось всегда, когда мне хотелось плакать. Я положила голову ему на плечо. – Это худшее, что только происходило с нами. Самый ужасный вариант развития событий.
Ро не ответил. Когда его пальцы замерли, я взяла его руку и положила на свои колени, чтобы предсказать ему судьбу в ответ. Его ладонь оказалась очень сухой и более мозолистой, чем мне помнилось. Когда-то давно я могла провести пальцем по каждой из линий в полной темноте. Теперь же он становился для меня все более и более неизвестным.
– Я бы хотела, чтобы ты разговаривал со мной, даже если ты постоянно будешь говорить что-то не то.
– Теперь это не так просто, – наконец произнес Ро.
Я не понимала, что он имел в виду под словом «теперь».
Если он признавал, что раньше нам было просто делиться друг с другом всем на свете, почему он больше так не считал? Что изменилось?
СЕЙЧАС
Я не понимаю, что происходит.
Я стою в просторной комнате отдыха культурно-спортивного центра Винчестера и провожу перекличку в своей группе, которая состоит из непоседливых детишек от девяти до двенадцати лет, когда вдруг вижу, что на другом конце стоит Люк Коэн и наблюдает за мной.
Сначала я пытаюсь не обращать на него внимания.
Нужно просто называть одно имя за другим и смотреть куда угодно, только не на него, и тогда он исчезнет.
Но когда я мельком бросаю взгляд на западный выход, Люк по-прежнему стоит там.
– Уиллоу! – зову я, и она, будучи чудесным вторым капитаном, тут же появляется.
– Мм?
Ее длинные каштановые волосы заплетены в идеальный колосок, а безукоризненный макияж выглядит совершенно неуместно в детском лагере утром во вторник. Особенно если учесть, что еще даже нет восьми.
– Закончишь за меня, пожалуйста? – прошу я, вручая ей планшет для записей, и тут же направляюсь в другой конец комнаты.
– Эээ, без проблем, – говорит она и, проследив за моим взглядом, смотрит на парня в дверях, не спускающего с нас глаз.
Я внутренне готовлюсь, к тому, что у меня вот-вот заколотится сердце и сожмется желудок, как всегда происходит в присутствии Люка, но подготовка все равно не помогает. Когда я приближаюсь, он проводит рукой по подбородку, и я замечаю, что со вчерашнего дня он успел побриться. Теперь ему легче дать девятнадцать лет, и его вид больше не внушает ужас, но ни то ни другое не дает мне никаких преимуществ.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, останавливаясь напротив него, и складываю руки на груди в надежде произвести впечатление уверенной девушки, держащей ситуацию под контролем. Обычно на работе я ею и являюсь.
– А ты? – отвечает он вопросом на вопрос.
– Я здесь работаю, – говорю я. – И ты явно это знаешь, иначе тебя бы тут не было.
Он смотрит куда-то поверх моей головы, как будто наш разговор мало его интересует.
– И почему ты так думаешь?
– Я не видела тебя несколько месяцев, но за последние сорок восемь часов ты появляешься рядом уже третий раз. Очевидно, что ты за мной следишь.
Мои слова наконец привлекают его внимание.
– Или ты за мной.
– Что за чушь, – возражаю я. – Ты подстерегал меня у моего же дома.
– Никого я не подстерегал.
Я гневно откидываю волосы с лица.
– Я не хочу ссориться с тобой Люк. Пожалуйста, уходи.
– Я не могу уйти. Я здесь работаю.
– Как смешно, – говорю я. В следующую секунду меня накрывает волна ужаса. – С Мэл… все в порядке? Ты поэтому пришел?
– Двадцать минут назад все было нормально, – произносит Люк и снова отводит от меня взгляд. – Но она очень хочет еще раз с тобой увидеться.
Я настолько сбита с толку, что даже не чувствую облегчения.
– Ты рассказал ей правду?
– Какую ее часть?
Я отвечаю не сразу, стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение:
– Всю до конца.
Мэл начнет меня ненавидеть, но она заслуживает того, чтобы знать правду. А я заслуживаю ее гнев.
– Я не собираюсь так с ней поступать, – отвечает Люк. – По крайней мере сейчас, когда она думает, что мы встречаемся.
– Но мы не встречаемся, – замечаю я.
– Но она думает, что встречаемся, – отзывается он. – И я не собираюсь ее разубеждать.
У меня рот открывается от удивления.
– То есть ты собираешься и дальше ей врать?
– Она счастлива, – повторяет он те же слова, которые говорил вчерашним утром.
– Неважно, счастлива ли она. Ты говоришь ей гребаную ложь.
Я не могу поверить, как долго Люку удавалось водить всех за нос, прикидываясь святым.
Он прищуривается и смотрит на мою футболку.
– Ты разве не с детьми работаешь?
– И что?
Мне становится неловко, и я пытаюсь прикрыть руками плохо сидящую на мне футболку с идиотской надписью: «МЫ ВСЕГДА, ВСЕГДА, ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕМ, ЧЕГО БЫ НАМ ЭТО НИ СТОИЛО!». На спине напечатано: «ВИНЧЕСТЕРСКИЙ ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ „ЕЩЕ РАЗОК!“». Казалось бы, это более важная информация, но, видимо, нет.
– Значит, тебе не стоит ругаться. – Он выпрямляет спину и оглядывается по сторонам. – Ладно, кто тут главный?
– Если ты сейчас же не уйдешь, я позову управляющую.
Мои слова задумывались как угроза, но, похоже, Люк этого не замечает.
– Спасибо. Было бы здорово, – отвечает он.
Я захожу в один из кабинетов, которые находятся за дальней стеной комнаты отдыха.
– Можешь мне кое с чем помочь? – спрашиваю я Диану, и она встает из-за стола.
– Конечно. Что случилось?
Я искренне удивлена, что Люк не сдвинулся с места. Он стоит, опершись на стену, и листает что-то на телефоне. Я указываю на него Диане.
