Эта мысль – возможность того, что наша с Мэл близость друг к другу беспокоит маму, – ошеломляет меня. Бо́льшую часть своей жизни я думала, что она этого даже не замечает.
– Что случилось? – спрашивает Люк, как только открывает мне дверь.
Я качаю головой, пытаясь вернуться к реальности.
– Да так, кое-что с мамой.
Он вскидывает бровь.
– Снова приступ?
– Не совсем, – говорю я, не вдаваясь в подробности. Я прохожу мимо него в холл, а потом в гостиную.
– Привет Мэл! Извини, что не пришла раньше. Вырубилась, как только приехала домой.
Мэл бросает на меня озадаченный взгляд.
– Не пришла раньше?
– Ну да, ты же хотела меня видеть? – я с тревогой смотрю на Люка, но он сохраняет бесстрастное выражение лица. Неужели Мэл начала терять память?
– Ты говорила, Джесси умеет готовить твои кексы «Красный бархат», помнишь?
– Хмм… но это вроде было несколько дней назад, – говорит Мэл. – А может, я теряюсь во времени. Когда долго сидишь дома, все дни сливаются в один.
– Все нормально, – успокаиваю ее я и снова бросаю взгляд на Люка, но он выглядит спокойным, поэтому я тоже стараюсь не переживать. – Хочешь, чтобы я испекла кексы?
– Если тебе несложно, было бы здорово. Но я должна сказать честно: скорее всего, меня хватит только на то, чтобы откусить от кекса небольшой кусочек. И дело не в качестве твоей готовки!
Я смеюсь.
– Ты слишком в меня веришь.
– Нет. Это ты недостаточно веришь в себя, – настаивает она.
– Мэл, я даже ни разу не готовила их без тебя, – говорю я.
– Ну, если Люк прикатит мою коляску из гостевой комнаты, я думаю, смогу пойти с тобой и оказать тебе моральную поддержку.
– Я буду очень рада! – улыбаюсь я.
Раз я буду печь кексы, значит, задержусь здесь на целый час, а может быть, даже дольше. Я знаю, что мама хочет, чтобы я вернулась домой как можно быстрее, но я не уйду, пока не закончу. Пусть это и мелочь, но наконец появилось хоть что-то, что я могу сделать для Мэл.
Пока я ищу книгу рецептов Мэл и достаю ингредиенты, Люк привозит Мэл на кухню и оставляет ее коляску недалеко от столика.
Тем не менее Мэл настаивает, что ее присутствие необязательно.
– Я съем что бы ты ни приготовила, – говорит она. – Я уже и так стою на пороге смерти. Что еще плохого может случиться?
– Мам, – вздыхает Люк.
Мэл жестом просит его наклониться к ней, а потом берет его лицо в ладони и произносит:
– Мы уже можем позволить себе над этим посмеяться.
Я вижу, как Люк сглатывает комок, и знаю наверняка: он пытается сдержать слезы.
Он выпрямляется и оборачивается ко мне.
– Что я могу сделать?
– Ты хочешь помочь? – удивленно спрашиваю я.
– Конечно, он тебе поможет, – уверяет меня Мэл. – Знаешь, если бы я не боялась, что он случайно всех нас отравит, то заставила бы его делать нам кексы!
Люк добродушно закатывает глаза и подходит ко мне, явно ожидая, что я дам ему задание.
– Эээ, ну ладно, – произношу я и тут же отвожу от него взгляд, потому что в моей памяти всплывают непрошеные воспоминания о том, как накануне его руки касались моего тела. – Сможешь взбить масло с сахаром?
– Конечно.
Сначала я все делаю неуклюже, поскольку меня все еще отвлекают мысли о прошлой ночи. Но вскоре мы подстраиваемся под ритм друг друга; мы вместе взбиваем ингредиенты и замешиваем тесто, а потом выкладываем его в формы и убираемся за собой.
Люк настаивает на том, что сам помоет посуду, потому что считает свой вклад в общее дело «минимальным», так что я залезаю на столик и болтаю с Мэл. В детстве я делала это множество раз и всегда мечтала, что когда-нибудь посижу так на кухне вместе с мамой. Мы обсуждаем мои работы, а потом Мэл рассказывает мне про видео, которые ей отправили новые хозяева Сидни. Мы говорим про фильмы, книги и музыку. Единственное отличие от наших обычных бесед заключается в том, что сегодня нас слушает Люк. Мне интересно, о чем он думает и не осуждает ли меня. Возможно, он считает, что я краду у его мамы время, которое она могла бы провести с ним, – как когда-то, как мне казалось, считал Роуэн.
Мы достаем кексы из духовки, даем им охладиться и начинаем украшать. Мэл презирает готовые смеси для выпечки, но полностью одобряет кондитерскую глазурь. Поэтому мы с Люком стоим бок о бок и щедро выдавливаем на наши кексы ванильный сливочный крем. Так как ни он, ни я не можем похвастаться талантами в сфере украшения десертов, мы решаем подурачиться и пытаемся при помощи крема что-нибудь на них изобразить.
– Мам, я напишу на твоем кексе твое имя, – говорит Люк.
– Что? Это я делаю кекс для Мэл! – протестую я. – Он предназначался для нее с самого начала.
– Неа.
– Да! – настаиваю я.
– Ребята, меня хватит на вас обоих, – улыбается Мэл.
– Давай дадим ей два кекса и посмотрим, какой она выберет, – предлагает Люк.
Я мчусь по направлению к Мэл и уже почти добегаю до нее, когда меня вдруг поднимают на руки и относят назад метра на полтора от того места, где я находилась.
– Эй! – негодую я.
Люк смеется и несется к хохочущей Мэл. Я тяну его за подол футболки, чтобы замедлить его бег, но он выскальзывает из моей хватки и через мгновение уже протягивает свой кекс Мэл. Состроив недовольную физиономию, я настигаю его и предлагаю Мэл свой шедевр.
– Прости, сынок, но кекс Джесси выглядит более съедобным, – выносит свой вердикт Мэл.
– Вау, правда всплыла наружу! – восклицает Люк. – Столько времени прошло, но она по-прежнему твоя любимица?
Я рада, что он не называет меня «избранной».
– Я не рожала ее целых одиннадцать часов!
Я смеюсь и с видом победителя вручаю свой кекс Мэл. Люк подает ей ложку, и она отламывает крошечный кусочек. Теперь, когда я стою рядом с ней, то замечаю ее бледность и отяжелевшие веки. Она страшно истощена, но храбрится ради нас.
– Можешь доесть его завтра, – говорю я с фальшивым оптимизмом, когда становится понятно, что кроме этого кусочка она вряд ли сможет хоть что-то проглотить.
– Теперь я хочу попробовать тот, что приготовил Люк, – улыбается Мэл, и он протягивает ей свой кекс.
– Оба получились отлично, – говорит она. – Почти так же хорошо, как мои.
Люк смеется, и я пытаюсь убедить себя, что все в порядке. Возможно, мне просто показалось, и Мэл сегодня не бледнее обычного.
Я снова подхожу к столику, чтобы закончить с глазурью, а Люк возвращается к уборке. Когда все готово, я впиваюсь зубами в кекс, который не доела Мэл. Я все еще жую, когда ко мне присоединяется Люк со своим кексом в руке.
