А ещё его тревожило, что с той ночи он ни разу не ощутил присутствия Франчески. Неужели она всё-таки ускользнула? Или нарочно прячется от него? Не доверяет?
Он представил себя на её месте и подумал, что сам бы никому не доверял.
Выйдя от Фалетруса, он нанял гондолу, чтобы добраться до Дворца дожей. По обеим берегам канала красовались стройные палаццо во всём предвечернем блеске. Даже сквозь мутную усталость последних дней Алессандро не мог не оценить великолепие Венетты: оно ручьями лилось с фасадов, сгущалось под портиками церквей в маленьких кампо, шумно и весело клокотало в Большом канале. В этом городе некрасивый человек чувствовал себя изгоем. Готовясь к ночному торжеству, Венетта отряхивала свой жемчужный плащ и примеряла бриллианты огней. Алессандро поневоле восхищался её энергией, но вместе с тем видел в ней соперницу, спрятавшую от него Франческу в складках многоцветного парчового одеяния.
На площади перед дворцом уже установили сцену, пока что закрытую занавесом. Перед ней как раз зажигали факелы, и пламя бросало оранжевые отблески на доспехи стражников, отгоняющих любопытных зевак. Алессандро отметил опытным взглядом, что караулов было больше, чем обычно. Трагедия, случившаяся в Арсенале, вынудила Совет десяти усилить меры предосторожности.
На верхней галерее собирались члены знатных семейств. В центре пёстрой компании стояла догаресса Джоанна, как всегда предпочитавшая яркие наряды и броские украшения. Рядом с ней Алессандро заметил бледное худощавое лицо Бьянки Граначчи и упрекнул себя за то, что больше не нашёл времени её навестить. Ведь Рикардо просил его! В отличие от остальных дам, разодетых так, что их шёлковые платья только чудом не падали с плеч, донна Бьянка выбрала для сегодняшнего торжества закрытое темное одеяние. Это, пожалуй, больше соответствовало траурному поводу, которому была посвящена эта ночь.
Подойдя к одному из стражников в бело-зелёной форме, Алессандро протянул ему письмо и печать, полученные сегодня днём. Тот внимательно оглядел рекомендацию, кивнул и подозвал слугу, чтобы тот проводил синьора ди Горо внутрь. Они прошли по длинному сводчатому коридору, увешанному гобеленами, затем миновали несколько лестниц. Золотой дворец представлял собой как бы Венетту в миниатюре: здесь имелись и парадные залы с роскошными фресками и картинами, и неприметные закутки, и даже тюремные камеры. Чем дальше вы забирались в паутину его коридоров, тем теснее были проходы, скромнее обстановка и тем выше ставки, что вы сможете с той же лёгкостью выйти обратно.
Пока вся Венетта готовилась к торжествам, дон Сакетти уединился в своём кабинете, как сыч. Горевшие свечи придавали его лицу землистый оттенок, и, судя по виду, его тяготила то ли какая-то болезнь, то ли тяжёлые думы. Алессандро доложил, что три галеры готовы и в любой момент могут выйти из порта Сан-Николос, чтобы сопровождать ценный груз.
— «Анжело» тоже уже загружен, — ответил Сакетти. — Кстати, у меня возникла идея, что мы могли бы использовать эту экспедицию как приманку для дона Маньяско!
Алессандро удивился:
— Вы рассчитываете поймать капитана в ловушку?
Эта затея показалась ему сомнительной. Где теперь этот Маньяско? Ищи ветра в море! Но в желтоватом осунувшемся лице дона Сакетти светилась такая одержимость, будто у него имелась личная причина схватить чересчур удачливого фиескийца.
— Вряд ли он осмелится напасть на конвой, — размышлял Алессандро. — Если он действительно виновен в том, что случилось на пороховом складе, то теперь будет держаться подальше от всего, что связано с Венеттой!
— Он обязательно нападёт, — с нажимом сказал Сакетти. — Я давно приглядываюсь к этому человеку. Нам известно, что Маньяско был в Арсенале в тот день, когда все верфи, словно улей, гудели слухами, что мы отправляем тысячу бочек пороха для снабжения крепостей. Он не сможет упустить такую добычу! Далее, нам известно, что у него есть тайная база на Иллирийских островах, где он держит в засаде несколько галер. Чует моё сердце, что он уже засел там и ждёт! Маньяско непременно попробует захватить «купца», но ты сможешь его остановить. Твои галеры быстрее фиескийских.
— Это потому, что на моих галерах нет рабов, — недобро усмехнулся Алессандро.
Дон Сакетти сделал вид, будто не расслышал, хотя именно он в прошлом году предложил использовать пленников в качестве бесплатных гребцов. К счастью, это предложение не встретило одобрения у других сенаторов.
— Я хотел поручить сопровождение корабля командирам Реньеру и Альбицци, — предложил Алессандро. — Уверен, что они справятся. Оба — опытные моряки и надёжные люди.
— Нет! — отрезал Сакетти. — Ты отправишься лично! Это ты доказывал в Сенате, что наши крепости отчаянно нуждаются в припасах! И это ты будешь виноват, если из-за потери корабля весь порох, дерево и заготовки для клинков попадут в руки фиескийцев!
Дож чеканил каждую фразу, так, что любой из них можно было поставить точку в разговоре. Возразить было нечего — долг есть долг. И всё же Алессандро не мог прогнать мысли о Франческе… Из-за всех этих хлопот и визита в госпиталь он не успел повидаться с Маттео. Тот, наверное, ждёт его сейчас возле казарм. Вдруг он сумел узнать на острове Мираколо что-нибудь новое?
Он попробовал зайти с другой стороны:
— Но расследование ещё не закончено. Разве не подозрительно, что кто-то поспешил избавиться от Манриоло как раз накануне допроса? Может, мы могли бы больше узнать о намерениях дона Маньяско, сосредоточившись на расследовании в Венетте, вместо того чтобы ловить его посреди моря?
Ответом ему был мелкий неприятный смех:
— О, не беспокойся, здесь следствие завершат без тебя, — с непонятной улыбкой процедил дон Сакетти. — Да, мы потеряли возможность допросить Манриоло, зато нам удалось поймать его сообщника!
В голосе дожа слышалось злорадное торжество. Он картинным жестом распахнул ещё одну дверь, ведущую из кабинета. Алессандро поднял голову и дыхание у него перехватило, будто он с разбегу налетел на невидимую стену.
Там, в дверях, между двух дюжих охранников стояла Франческа.
Глава 13
Джулия всегда говорила: то, чего ты боишься больше всего, обязательно случается. Закон подлости. Больше всего в Венетте я боялась тюрьмы — и вот я здесь. В кабинете дона Сакетти меня надолго не задержали. Такое впечатление, будто дож нарочно хотел свести нас с Алессандро, чтобы посмотреть на нашу реакцию при встрече, поэтому я постаралась принять безразличный вид, уставившись на какой-то гобелен, скупо освещённый канделябром.
Дон Сакетти что-то раздражённо говорил, но я не слышала. В ушах отдавался стук сердца, а ещё меня вдруг охватил жгучий стыд от того, что Алессандро увидел меня в таком жалком положении. Вовсе не так я мечтала с ним встретиться! Но даже в моём взвинченном состоянии было заметно, что дож чем-то обеспокоен, и у них с Алессандро, похоже, был какой-то конфликт. Мне хотелось прикинуться мебелью и задержаться подольше, но дон Сакетти подал знак охраннику, и тот, схватив лапой меня за плечо, потащил в какую-то дверь. Я думала, это шкаф, оказалось — за дверью скрывался другой выход, который вёл в узкий тёмный коридор.
