Археолог вновь посмотрел на меня, в его голубых глазах, несколько расширенных и оттого казавшихся постоянно удивленными, промелькнул какой-то вопрос, но какой, я не понял. В слове «лесок» проскользнула легкая угроза, даже не угроза, а скорее намек на нее. Словно он приглашал клиента в лесок не за пистолетом, а чтобы оставить его там, зарыв вместо клада.
— Приехали. Я ему показываю на дерево. Видишь, дуб стоит? Подойдешь к нему и там на земле увидишь ориентир. Пойдешь по нему, увидишь пень, на пне мелом стрела нарисована. Пройдешь по ней, через двадцать шагов перед тобой появится яма. В ней найдешь то, что хотел.
— Нашел? — спрашиваю я.
— Нашел, а как же, — археолог выключил закипевший чайник. — Кофе будешь?
— Нет, я лучше чаю.
— Ну смотри, а я кофейку выпью. Надо взбодриться, а то я спал весь день. В общем, он нашел и тут же по телефону сообщил мусорам. Те тут как тут, он рядом, у них в руках пакет. В пакете — «ТТ».
Археолог замолчал, потягивая кофе.
— Так тебя за него арестовали?
— Да.
— Так что, там твои отпечатки были?
— Ха, ничего не было. Они мне показывают пакет и спрашивают: ваше? Я им — это, наверное, ваше, не мое точно. Они — обыск полный и давай на камеру снимать все подряд. Всю машину облазили, панели даже отвинчивали.
— А что искали-то?
— Как что, деньги. Он, прежде чем в лесок пойти, деньги мне стал совать. Вот тут-то я все и понял. Деньги не взял, не нужны мне твои деньги, говорю, а он мне их сует. Они упали на дно машины. Я их потом ногой из кабины выбросил в ямку. Там рядом была.
— Так если ты все понял, зачем ориентиры сказал?
— Так я сначала сказал, а уж потом понял, что это подстава, это меня под статью подводят.
Глаза у археолога заблестели, и на мгновение в них отразились лесок и яма. Показалось, что он зло улыбается. Но нет, он просто пил кофе.
— Ничего они не нашли. Хотя нет, пятак екатерининский нашли. Ха! Цирк! На камеру сняли. Где, спрашивают, деньги? Вот, говорю, и показываю свои, может быть, вы это ищете? Потом потащили меня в свою машину протокол писать. И после этого протокола один вдруг закричал и меня подвели к машине. И так демонстративно, под камеру, из воздушного фильтра вытащили деньги.
— Ты что, деньги в фильтр запихнул?
Археолога аж передернуло:
— Ничего я не пихал. В яме деньги были. Они их там нашли и ко мне в фильтр запихнули.
— А как доказали, что пистолет твой? Деньги, положим в фильтре, а пистолет-то в земле.
— Так этот дьявол весь наш разговор на пленку писал, потом они уже без меня, пока я сидел, сделали обыск в гараже и нашли там три рубашки от гранат. Я раньше состоял в группе поисковиков, которые ищут павших и все такое. В газете писали благодарности нам, находки в музей сдавали, а этих рубашек у них пруд пруди. Ну и не выбрасывать же их? Я и оставил у себя. В протоколе написали так: «найденные предметы похожие на гранаты и запалы к ним». Когда меня освободили, я туда пришел и говорю: покажите протоколы. Как это понять, похожие? Почему обыск без меня делали? Какие запалы, откуда? Так они тут же все бумаги потеряли. Ну вот, дали мне два с половиной года общего режима. Адвокат говорит мне: не бойся, мы тебя по половине вытащим. А я и думаю: так по половине я и сам выйду, по половине все выходят, ты мне зачем нужен? Потом этот адвокат говорит: сразу пиши касатку. А я думаю: зачем сразу? Есть же срок — десять дней с момента получения приговора на руки. А он: на тебя проект, чем быстрее напишешь, тем быстрее отпустят. А там мамочки… Он пишет так и настаивает, чтобы я переписал. Нашел, мол, большой схрон, взял оттуда только пистолет и гранаты, вину признаю полностью, и еще про кару.
— Про что?
— Ну кара, мол, кара настигла меня совершенно справедливо. Жду я приговор, жду, а его нет. Однажды в кормушку суют мне бумагу и говорят, распишитесь. А там протест прокурора, который требует отмены приговора за мягкостью. Представляешь, если бы я еще эту историю с схроном написал по совету адвоката, мне бы лет десять дали.
10 сентября. Под забор пролезла собачка, мелкая, рыжая, худая, жалкая и до крайности пугливая. Собачка сильно напоминала лису. Эдакая помесь лисы и пса, натуральный пугливый лисопес. Метров за тридцать завидев человека, убегала. Прошло лето, и я обнаружил возле себя ту же собачку, но уже не боявшуюся людей. Ее интересовала только наша помойка. За пару месяцев она ожирела и обнаглела. А собачка-то отожралась на зековской помойке!
Гражданка Бухалова, в девичестве Наливайко, по мужу Рюмкина.
Задвижник — смесь затворника с подвижником.
13 сентября. 54 дня не курю. Главное, не тянет. Вклад времени и энергии в собственное самоуважение — одна из лучших инвестиций, какие вы можете сделать.
Мы есть то, в чем убеждены и во что верим.
Шекспир сказал: на свете нет ничего хорошего или плохого, наше мышление делает вещи плохими или хорошими.
Из колонии сбежали двое. Один жил в комнате свиданий с девушкой в возрасте 17 лет. Поймали его на следующий день, у него же на квартире. Перережим. Бежал в июне, а УДО должно было быть в августе. Второй — так называемый смотрящий за общим. У этого УДО должно было наступить в ноябре.
13 октября. Брат в очередной раз прошел комиссию. Это уже четвертый раз.
Абдукция — форма мышления и рассуждений, так сказать, в сторону. К ней относятся истории, метафоры, стихи, аналоги, пословицы, загадки, шутки и т. д. Другими словами, вся религия, поэзия и искусство — абдукция.
Во время движения он выкидывал в стороны стопы не гнущихся в коленях ног. Походка с особым пришаркиванием. Всегда смотрит в землю, словно он что-то ищет или просто прячет лицо. Несмотря на ярко выраженную кавказскую внешность абсолютно чистая, русская, я бы сказал, интеллигентная речь.
19 ноября. Жду возможности переселения в город. Почему бы нет? Это же все-таки колония-поселение.
Несмотря на разруху, на чудовищные сортиры, где фекалии прямо вываливаются из лунок, нам присудили первое место по Брянску. Вероятно, в других колониях эти самые фекалии просто реками текут по пролетам.
Три брата: Ван, Иван, Хитрован.
21 ноября.
— Два дня тебя ищу.
— А что хотел?
— Почитать что-нибудь.
— Родителей на воле не пробовал почитать?
Хлопчик молчит.
