— Так тебе известно? — глухо прошептала Беттина. — Почему не предупредила меня, Мадди?
— Ты сама все знала, дорогая, и ожидала этого вот уже три года.
— Да, но не предполагала, что уеду за тридевять земель. Не хочу покидать Францию, — возразила Беттина, вновь охваченная гневом. — Я убегу!
— Вы не сделаете ничего подобного, юная дама! — укорила Мадлен, грозя пухлым пальцем. — А наоборот, покоритесь судьбе. Еще обрадуешься, что получила хорошего мужа! Он даст тебе много детей, и если Господь захочет, я их всех вынянчю!
Улыбнувшись, Беттина откинулась на спинку кресла. Мадлен права. Придется смириться, ничего не поделаешь. Она уже выросла, не к лицу такой взрослой девушке закатывать истерику.
Еще ребенком Беттина поняла, что отец не любит ее, но причины такого равнодушия не понимала. Это открытие легло тяжестью на юное сердце, но она упорно и изо всех сил пыталась завоевать отцовскую похвалу. Ей было недостаточно любви и заботы матери и Мадлен. Отношение к ней отца — вот что казалось главным. Девушке не было известно, что отец страстно хотел сына, но Жоссель после рождения дочери не могла иметь детей. Поэтому Беттина и стала такой строптивой, по малейшему поводу впадала в ярость, никого не слушалась, возненавидела отца за то, что тот отослал ее в монастырь. Лишь спустя несколько лет она смирилась с судьбой, поняв, что во всем виноват ее характер. Монахини смогли научить девушку держать себя в руках, быть терпеливой и покорной. Правда, ничего не изменилось. Отец по-прежнему был для нее чужим. Но Беттина привыкла к этому и больше не пыталась с ним сблизиться. Теперь девушке хватало любви матери и Мадлен. Она привыкла благодарить Бога за то, что имела, хотя иногда спрашивала себя, что испытывала бы, будь у нее нежный, любящий отец.
Но какая теперь разница? Скорее всего, она вообще больше никогда не увидит этого холодного, бесчувственного человека.
Глава 2
Вечером Жоссель Верлен вошла в комнату дочери, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз. Мать была, очевидно, сильно расстроена.
— Я пыталась, дорогая, как могла пыталась уговорить твоего отца не посылать тебя к этому человеку, — нервно пробормотала она, ломая руки, как делала всегда, когда была расстроена.
— Ничего, мама. Сначала я была очень огорчена, но только из-за того, что приходится уезжать так далеко. Я давно ожидала, что отец найдет мне жениха, так что не удивилась — просто рассержена. Андре давно уже вел переговоры, но счел нужным сообщить мне только вчера! Принять решение, ни с кем не посоветовавшись! Не подумать о том, что отсылает дочь к незнакомому человеку; вынуждать тебя жить в незнакомой стране с непривычным климатом!
Жоссель нервно заходила по комнате.
— Ты что-то хочешь сказать, мама? — пробормотала Беттина.
— Да, да, слушай! — ответила Жоссель по-английски с сильным акцентом.
И мать и отец часто говорили на этом языке — у Андре было много деловых партнеров среди англичан. Беттине тоже пришлось выучить английский в монастырской школе.
Жоссель все еще колебалась, и Беттина решила прервать затянувшееся молчание:
— Я буду ужасно скучать по тебе, когда уеду, мама. Неужели мы никогда больше не увидимся? — вздохнула она.
— Ну что ты, Беттина, конечно, увидимся. Если твой… муж не сможет привезти тебя погостить, тогда я попытаюсь убедить Андре отправиться на Сен-Мартен, — пообещала Жоссель, с тревогой глядя в глаза дочери. — О, моя малышка Беттина, мне так жаль, что отец настаивает на твоей помолвке! Я хотела, чтобы он разрешил тебе самой выбрать жениха. Если бы только отец позволил увезти тебя в Париж, там наверняка нашелся бы достойный человек, которого ты могла бы полюбить. В Париже есть из кого выбирать!
— Но разве граф де Ламбер недостойный человек? — удивилась Беттина.
— Возможно, но ведь ты его в жизни не видела и даже не знаешь, сможешь ли полюбить, найдешь ли с ним счастье. А это единственное, чего я хочу для тебя.
— Но отец выбрал графа де Ламбера, и тот хочет на мне жениться. Значит, он где-то видел меня?
— Да, год назад. Ты была в саду, когда пришел граф. Ах, Беттина, ты ведь такое прекрасное дитя и могла бы сама выбрать мужа, найти человека, с которым хотела бы провести всю жизнь. Но твой отец — приверженец традиций, и ему все равно, будешь ли ты счастлива, главное — соблюсти приличия.
— Таков обычай, мама. Я ничего другого не ожидала, — ответила Беттина.
— Ты очень хорошая, доверчивая девочка, а у меня сердце сжимается, как подумаю, что ты проживешь долгие годы с нелюбимым человеком. Поэтому я и пришла поговорить с тобой, хотя, возможно, не следовало этого делать.
— О чем ты, мама?
— Ты знаешь, что мой отец выбрал мне в мужья Андре Верлена. Я вышла замуж в четырнадцать лет и была готова любить мужа, стать ему хорошей женой, но через год поняла, что этому не суждено сбыться. Еще год спустя положение еще больше ухудшилось, ибо Андре хотел сына, а я все не рожала.
Страшное отчаяние охватило меня, и даже Мадлен не была защитой от злобных нападок мужа.
Поэтому я старалась уходить из дома, долго гуляла, отправлялась в город, бродила по улицам и однажды встретила матроса-ирландца с ярко-рыжими волосами и веселыми зелеными глазами. Его корабль был заведен в док на ремонт, а сам он отпросился навестить родителей, живших в деревне неподалеку от Мартена. Но так и не добрался туда. Мы встречались снова и снова, пока не стали любовниками.
— О, мама, как романтично!
Жоссель облегченно улыбнулась, обрадованная тем, что дочь не осудила ее.
— Да, очень, детка. Райан оставался в Аржентене три месяца, и все это время мы виделись друг с другом. Это были самые счастливые дни в моей жизни, и я всегда буду помнить и хранить в душе память об этих прекрасных мгновениях. Райан живет в тебе, Беттина, потому что он — твой настоящий отец.
— Значит… папа — мой отчим?
— Да, милая, всего-навсего. Я хотела, чтобы ты узнала о том счастье, которое подарила мне любовь. Я молюсь, чтобы ты полюбила графа Ламбера, но если этого не произойдет, буду просить Бога, чтобы тебя посетила истинная любовь. Не желаю, чтобы ты провела жизнь с постылым человеком и чувствовала себя виноватой, если встретишь другого. Конечно, я не говорю, чтобы ты пыталась искать его, но если любовь придет к тебе так же, как когда-то ко мне, прими ее и будь счастлива сколько сможешь.
Жоссель зарыдала, и Беттина, подбежав к матери, нежно ее обняла.
— Спасибо, мама. Спасибо за то, что сказала. Я теперь не так боюсь ехать на остров и постараюсь полюбить графа де Ламбера. Кто знает, может, и стараться не придется, все случится само собой.
— О, я всей душой молюсь об этом, дорогая. Беттина чуть отодвинулась и весело улыбнулась матери.
— Так, значит, я наполовину ирландка? А папа… то есть Андре, знает? И поэтому не любит меня?
