В бухгалтерии Оля ушла на больничный, Инна была в отпуске. Если б еще и я легла в больницу с ребёнком, моим коллегам пришлось бы сложно. Что касается подработки, у меня также были срочные дела. Я была в полной растерянности и не понимала, как мне быть.
Я поделилась мыслями с Ниной, на что она ответила:
– Твой бывший не может в больницу лечь?
И я подумала: «А действительно?!»
Я позвонила Леше и объяснила ситуацию. Он согласился лечь с сыном без лишних уговоров, чему я была очень рада. Да, я мать, но и у отца ответственности не меньше. И, конечно, в день операции я договорилась с врачом и была в палате.
Я не буду вдаваться в детали. Когда болеют дети, у каждой матери возникают похожие чувства. И каждая мать, когда её ребенок нездоров, волнуется, расстраивается, плачет, но на людях старается держаться и всем без конца повторяет фразу: «Все будет хорошо».
Я понимала, мне необходимо терпение и время. Есть периоды, на которых ты никак не можешь повлиять. Их надо пережить и все.
Леша продолжал помогать и после выписки из больницы. Когда он был у нас, я всегда приглашала его к столу, а однажды вслух поблагодарила:
– Спасибо большое. Надеюсь, тебе не делают замечание, что ты много времени с нами проводишь.
– Я там больше там не живу, – признался он. – Я переехал к матери.
От неожиданности я застыла, но быстро вышла из ступора.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Не срослось, – ответил Лёша и посмотрел на меня растерянным взглядом.
Если бы я сейчас села с ним рядом, положила ладонь на его руку и попросила вернуться, то он согласился.
Но это действительно я этого хочу? В браке есть свои плюсы: стабильность, возможность разделить трудности на двоих. Леша малоэмоциональный человек, но как отец всегда позаботится о своем ребенке, как мужчина, он довольно умелый в бытовом плане, как добытчик, не будет скупиться на деньги.
– Пап, у меня нога болит, – крикнул сын из комнаты, и Леша тут же помчался к нему.
До позднего вечера он развлекал Стаса, а когда стал собираться домой, сын не захотел его отпускать.
– Оставайся, – сказала я Леше, – на диване с сыном поспишь. А Лариса придет поздно и ляжет в моей комнате.
Когда дочь вернулась домой, я ещё не спала: занималась делами по второй работе.
– Ты долго, мам, – спросила дочь, укладываясь в постель.
– Все, – ответила я, выключая ноутбук.
Я прилегла рядом с Ларисой на кровать.
– Мам, – тихо позвала дочь.
– Да, – откликнулась я.
– Мне не надо тебе это говорить, но не сказать я не могу.
– Заинтриговала, – усмехнулась я.
– Гоша приходил в наше кафе сегодня с блондинкой. Меня заметил только в конце.
Я ощутила легкий укол ревности, но тут же запретила себе погружаться в это чувство. После спектакля в ресторане я приказала себе не думать о нем и не отвечать на его звонки. А Гоша особо не настаивал. За все время он попытался со мной связаться раза два или три.
– Жена у него шатенка. Это наверняка очередная, – я хотела сказать любовница, но осеклась.
– Извини, что расстроила, мам.
– Ничего. Я уже поняла, что Гоша не принц, а всего лишь женатый мужик, склонный к изменам.
– Скажи, ты могла бы простить. Лёшу? – неожиданно спросила Лариса.
Я задумалась. Простить? А разве я на него обижена?
– Ты хочешь, чтобы мы снова были вместе, – догадалась я.
– В целом он хороший, сейчас мало достойных парней, – неожиданно проговорила Лариса.
Я удивилась её словам:
– Тебе только восемнадцать. Рановато ты это поняла.
Вторая попытка
К моим заботам прибавилась еще одна неприятность. У матери случился гипертонический кризис. Я отпросилась с работы и поехала в больницу. Я пробыла рядом с матерью в палате до конца дня, а потом поехала домой на такси. По дороге я обдумывала дела на вечер. В первую очередь необходимо приготовить ужин и проверить уроки сына. Завтра должен был прийти учитель по английскому языку. Еще нужно доделать отчет по второй работе.
Я очень устала, вдобавок перенервничала, но отдыхать будем потом. В последнее время у меня одна проблема следовала за другой. Ну почему я не могу просто жить, смакуя каждый час, словно вкусную конфету?
Я зашла в квартиру и первое, что ощутила это запах жареной картошки. Неужели Лариса решила что-то приготовить? Хотя сегодня она должна была выйти на работу.
Я сняла пальто и прошла на кухню. У плиты стоял Лёша.
– Привет, вот решил картошечку сделать. Стас попросил. А из мясного у нас сосиски, – проговорил он.
Леша наложил еду мне на тарелку и поставил на стол.
– Вино будешь?
Я кивнула.
Он быстро откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
– Устала? – спросил Лёша, присаживаясь рядом.
Я хотела ответить, но неожиданно к горлу подступили слезы. Я попыталась их сдержать, но не смогла. Уткнувшись в плечо Леши, я разрыдалась.
Почему я расплакалась? От усталости, от беспокойства за сына, от обиды на Гошу, от одиночества. Я слишком долго пыталась быть сильной и сдерживала эмоции. Вот они и вырвались наружу.
На пороге появился сын. За своими всхлипываниями я не услышала стук передвигающихся костылей.
– Мам, прости папу, я хочу, чтоб он снова жил с нами, – попросил Стас.
Я посмотрела на Лёшу.
– Прости меня, – проговорил он, – я обещаю исправиться.
Как там сказала дочь, достойных парней очень мало?
– Я подумаю, – проговорила я с улыбкой и добавила: – Стас, садись поешь с нами.
В тот вечер мы вместе поужинали. Потом Леша сделал английский с сыном, а я занялась срочным отчетом по подработке.
А ночью мы с Лёшей окончательно помирились.
Утром я отправилась к матери в больницу. Ей стало немного лучше. А когда я сообщила новость о моем воссоединении с мужем, то мать заметно повеселела.
– Я знала, что Лёша вернется, – заметила она.
«А я вот не знала, что захочу вернуть его назад», – подумала я.
После снятия гипса Стас восстанавливался медленно. Первые два дня сын боялся наступить на ногу. Потом начал потихоньку передвигаться с палочкой. Две недели Леша возил его в поликлинику на физиопроцедуры. А еще спустя полмесяца Стас пошел в школу. В тот день я переживала за него: как он дойдёт, как будет там, но все обошлось.
Я по-прежнему трудилась на двух работах, правда, уменьшила нагрузку по подработке. Ведь теперь у меня был муж, которому необходимо было уделить внимание.
