– Ты удивишься, если узнаешь, вокруг меня много людей, но они не спасают от одиночества, – признался патриарх, – а к концу дня тоже приходит усталость. Лишь ночью я могу отдохнуть от суеты. В это время я никого не допускаю в свои покои. Я знаю, что в мире нет ничего страшнее потери близких людей, но после этого надо пытаться продолжать жить, не стоит забывать, что нам самим не так много отмеряно. Твое дело должно развиваться. А когда настает пора уходить, ты передашь фонд жене нового президента. Это должно стать традицией. Это необходимо для людей, для страны.
– Я обещаю подумать, а пока вам лучше уйти, – пробормотала она, прижав ладони к вискам.
Патриарх медленно три раза перекрестил её и тихо произнес:
– Приводи ко мне сыновей, у них должен быть духовник.
Потом он поднялся и пошел прочь. Катя посмотрела ему вслед. Он прав. Тысячу раз прав. Но как же она устала разыгрывать этот спектакль!
Спустя неделю кортеж первой леди мчался по Москве. По приближению к центру она стала замечать группы людей у обочин с трехцветными флажками в руках. Катя приказала водителю сбавить скорость и, опустив стекло, помахала рукой. Они помахали в ответ, что-то прокричали. На подступах к Кремлю народу собралось еще больше. Катя улыбнулась и снова замахала рукой. Люди ответили ей тем же.
А едва первая леди вошла в двери Екатерининского зала, как присутствующие там граждане встали и поприветствовали её длительными аплодисментами. Исхудавшая, бледная, со смущенной улыбкой на губах, она прошла к трибуне и была приятно удивлена непривычно долгим овациям.
На приеме, устроенном после вручения наград выдающимся деятелям искусства, Катя поразилась желающим выразить слова благодарности, восхищения и радости.
Патриарх был прав, такие личности, как она, необходимы стране. И она не должна забирать у людей надежду и веру. От света рождается свет, а темнота не породит ничего, кроме холодного мрака.
Валера безотлучно находился рядом с женой, держал за руку, периодически интересовался:
– Ты не устала? Чего-нибудь принести? Не хочешь присесть?
Сегодня его забота Катю не раздражала. Ей необходимо было на кого-то опереться, она была еще очень слаба.
Валера также был с ней в машине по пути домой.
– Тебе что-то надо от меня, – неожиданно проговорила Катя, едва они выехали из города.
– Я не понимаю.
– Всем что-то надо от меня, – устало произнесла она, – а тебе в особенности. Не просто так, ты опекаешь меня.
– Давай, потом.
– Нет сейчас.
Валера замялся.
– Скоро десятилетие нашего брака. Событие нужно широко отпраздновать, – после паузы произнес он.
Катя рассмеялась тихим нервным смехом.
– Что ты хочешь от меня?
– Хорошо выглядеть и быть счастливой. Организацию я беру на себя.
Катя снова усмехнулась.
– Как-то мало ты просишь, – с горечью заметила она и продолжила: – У меня будет условие. Я больше не желаю жить с тобой под одной крышей.
Прошло еще несколько недель, прежде чем первая леди смогла отправиться с визитом в регионы. Она снова начала строить планы, разрабатывать идеи, но едва она пришла в себя, как её ожидал новый удар.
Позвонил бывший муж с неожиданной просьбой. Уже десять лет между Катей и Павлом существовали спокойные цивилизованные отношения. Но только внешне. Катя догадывалась, что Брагин продолжал тихо ненавидеть её. Иногда при личных встречах либо телефонном разговоре она отчетливо ощущала на себе его неприязнь. В таких случаях она снисходительно улыбалась. Павел не смог смириться с фактом, что бывшая жена оказалась сильнее его.
– Можно попросить привезти мне детей? – произнес он.
– А где ты?
– В Германии. Я кое-что должен сказать тебе и очень прошу не надо меня успокаивать, жалеть.
– Хорошо, – насторожилась Катя.
– Полгода назад мне сделали операцию, и были хорошие прогнозы. Но сейчас рак появился там, где его не ждали. Врачи дали мне несколько месяцев. Я не могу лететь к вам. Пока я неплохо выгляжу и могу передвигаться, привезешь детей? – голос Павла прозвучал обыденно и монотонно, словно он говорил о простуде.
– Конечно. Мы будем у тебя совсем скоро, – также монотонно и обыденно проговорила Катя и отключилась.
Она прикоснулась дрожащими пальцами к вискам. Этот звонок действительно был, или ей показалось? Неужели очень скоро её дети будут хоронить своего отца? Как они переживут это? Смогут ли справиться?! И что делать ей?!
«Я не вынесу это, я не вынесу», – пронеслось в её голове.
Через неделю первая леди разместила на сайте фонда следующее послание:
«Дорогие мои друзья! Я хочу взять небольшой отпуск. Обещаю вернуться к вам здоровой, красивой и счастливой. Очень прошу о понимании и поддержке. С пожеланиями всего наилучшего ваша Катерина Мишина».
На этот раз информация об отпуске жены президента не вызвала череды домыслов, сплетен и газетных расследований.
На следующий день после выхода обращения Катя с детьми тайно вылетела в Берлин. Их встреча с Брагиным состоялась в российском посольстве. Она увидела худого, осунувшегося мужчину с желтоватым оттенком кожи.
– Пап, что с тобой? – забеспокоился Корней.
– Решил заняться своим здоровьем, сел на диету, – ответил он. – А что мне не идет?
– Непривычно ты совсем другим стал.
Катя отвела взгляд в сторону, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы.
– Мы куда поедем? – спросил Матвей.
– В загородный дом. Но для начала мне нужно переговорить с вашей мамой. Оставите нас?
Мальчики послушно вышли.
– Я хочу попросить у тебя прощение, – неожиданно произнес Павел.
– Не стоит.
– Я испортил тебе жизнь. Я знаю.
Ну, почему, только находясь на краю могилы, люди понимают, как надо жить? Способны признать ошибки, выпустить наружу добро, взаимопонимание, любовь; подавить зло, лицемерие, подлость?!
– Если бы ты не вышла замуж за президента, то, скорее всего, увидела детей только сейчас, – продолжил он.
– Уже скоро десять лет, – заметила Катя, рассматривая обручальное кольцо.
– Я давно хотел спросить. Почему оно такое простенькое, обычное?
– Это мое желание. Мне приходится бывать в местах, где неуместно сверкать бриллиантами.
Катя снова посмотрела на кольцо. За все годы она так и не сняла его ни разу. Илью раздражал блеск украшения. Виталик его не замечал.
– Я тоже виновата: была чересчур независимой, привыкла все решать и делать сама, не умела считаться с чужим мнением. Успешный брак – это, прежде всего, умение уступать и понимать.
