Когда головокружение прошло, и я снова могла адекватно мыслить, напрягла слух до предела. У меня получилось уловить отдельные фразы из их разговора.
— … Спешил к вам вчера.
— Да, время было позднее…
Как же мне мешали снующие вокруг и веселящиеся гости. Не ведая, что творю, я сделала несколько шагов к интересующей меня паре.
— Для меня это не проблема. Ну, если бы я не высказал горячее желание встретить вас, меня бы опередили. Желающих много, вы популярны…
Вот, значит, как? Если речь идет о событиях вчерашнего дня, то вовсе не ко мне торопился возлюбленный. Он спешил к ней. Точнее, за ней, и сам вызвался встретить ее. И время тут не играло никакой роли. Мысли вихрем проносились в голове. Значит ли это, что Лука назначил встречу и сознательно на нее не пришел? Косвенно оказался виноват в том, что я попала в лапы Гордею. А потом… Всего лишь чувство вины побудило его помочь мне…
Эта пытка казалась мне бесконечной. Глаза слезились от напряжения, и не смотреть на них не могла себя заставить. Вот женщина отвернулась, отвечая на вопрос другого гостя, но Лука не отходит от нее. Она сама забрала у него руку и отошла, перестала обращать на него внимание. Весь ее вид говорил о том, что с ее стороны их диалог — дань вежливости, не более. Но как он продолжал глядеть ей вслед! Не отрываясь, словно был околдован. Я же смотрела на него, чувствуя, как медленно холодеют ладони, а сердце так и норовит внезапно остановиться.
Конечно! Где я и где она! Эта потрясающая женщина не была похожа на остальных. Даже платье ее кричало роскошью, струясь по плавным изгибам фигуры. Волосы темными крупными волнами спадали на спину. В выразительных глазах плескалась такая энергия, что даже мой замутненный горем разум не мог не заметить этого. Магия уверенности, власти, достоинства. То, что может дать положение в обществе, внутренняя зрелость и образ жизни. Я не могла подобрать другого подходящего слова. Прекрасные украшения, роскошное платье — эти вещи не выражали ее достоинства, а лишь подчеркивали их. Эта женщина — очень и очень дорогая, сама по себе, без всяких побрякушек. Королева, одним словом!
Слезы обжигали глаза. Как же далеко мне до нее! Не только потому, что на мне, как и на других девушках этого вечера, подчеркивая наш статус, нет драгоценностей, а потому что я — игрушка, всего лишь танцовщица для развлечения. И неважно, что завтра меня уже здесь не будет, что моя свобода как никогда близка — здесь и сейчас я всего лишь вещь, не более ценная, чем любой предмет интерьера в этом зале. И сейчас, именно сейчас центр вселенной моего мужчины — эта небожительница из другого мира. Здесь, на моих глазах она крадет его у меня, практически без усилий, а я ничего не могу сделать.
Горечь и отчаяние захватили меня. Злые слезы готовы были политься из глаз нешуточным потоком. Я снова была маленькой девочкой, которая так любит плакать и плачет по любому поводу. Хорошо, что под маской не видно слез. Как скоротечно оказалось мое счастье, как иллюзорно! Мысленно я уже считала Луку своим. Но ведь так нельзя! Могут пострадать другие люди, я не должна быть так открыта и беззащитна. Соберись, тряпка! Ты должна бороться! За любовь нужно сражаться, и все у меня еще будет хорошо!
В самом разгаре моих душевных терзаний рядом нарисовалась Сайка. Не узнать ее было невозможно. И лишний раз вынуждена была отметить, что коренастость и мышцы нисколько не портили эту девушку. И глаза ее даже сквозь прорези в маске смотрели на меня нагло.
— Любуешься Елизаветой? — начала она. — Немудрено. Единственная медведица, добившаяся больших высот в своем клане. Известная интриганка. Всегда выбирает себе любовников помоложе, — проворковала Сайка, «добивая» меня.
— Господи, и откуда ты столько знаешь? — поразилась я ее осведомленности.
— Ну, покрутишься здесь с мое, научишься. Если конечно, сумеешь продержаться, — с намеком протянула она. — Вот, держи, — она сунула мне в руку бокал вина. — Пей.
— Зачем это мне? Я не хочу.
— Никто здесь и не спрашивает, чего ты хочешь. Так велела Виолетта. И еще она просила передать тебе, чтобы ты не стояла столбом. И не забывай, что долго пялиться на кого-то — неприлично. Как видно, Виолетте что-то известно про тебя. Ты под контролем, дорогая. — С этими словами, подмигнув мне, она, наконец, удалилась.
В каком-то смысле я была даже благодарна Виолетте за неожиданную поддержку. Отхлебнув вина, почувствовала, как внутри постепенно все начинает оттаивать. Одним глотком не ограничилась, припала к бокалу. Казалось, чувства обострились. Музыка становилась все более громкой и осязаемой, будто звуковые волны каким-то образом ласкают мое тело. Необъяснимое томление, от вина ли или от усталости охватило меня. Знакомый холодок прошелся между лопаток. От небольшой группы, что стояла чуть поодаль, отделились двое. Проходя мимо, кто-то из них ненароком задел меня плечом. Тело приняло мягкий толчок, и несколько капель вина пролились мне на руку. Я завороженно уставилась на них. Предчувствие захватило меня с головой. Стало душно и страшно. Жар опалил спину. Надо же, вино красное и тягучее…
— Будто кровь… — потрясенно смотрела я на свою руку, не осознавая, что произнесла это вслух.
И тут меня накрыло чувственной волной. Чье-то обжигающее тело прижалось ко мне со спины. Это был мужчина, я поняла сразу. Только вот не могла разобраться, как долго он так стоит. Показалась загорелая рука. Сильные теплые пальцы нежно стерли капли.
— Тш-ш-ш… — шепотом раздалось в ушах, отчего по шее побежали мурашки. — Осторожнее, Мара.
Я застыла, не решаясь оглянуться. Кого увижу, что ждет меня на этот раз? Судьба не перестает подкидывать мне испытания. Когда стоять и дальше так стало невтерпеж, а страх уже по-настоящему завладевал мною, я резко развернулась, чтобы рассмотреть того, кто был у меня за спиной и странным образом волновал меня.
Свет от канделябра падал на него сбоку, хорошо освещая лицо и фигуру. Он был мне незнаком. Как получилось, что я оказалась прижатой к колонне и перестала видеть за широкими плечами зал и гостей, я так и не поняла. Меня словно отрезали от окружающих.
Высокий, широкоплечий. Хищные острые черты лица, темные почти черные волосы слегка вьются, небрежно касаясь плеч. Довольно странная прическа, не похожая на стильную стрижку. Как будто этот брутал не очень-то и любит посещать парикмахера. На правой щеке — уродливый рваный шрам. Жуть! Меня слегка передернуло от вида его уродства, реакция последовала быстрее, чем успела сообразить. Какое некрасивое лицо! Но до чего же сильное и властное. И почему он так пристально смотрит на меня? Глаза серые и колючие. Как грозовой шторм, пришло на ум сравнение. Ощущение силы, исходящее от него, его невероятная энергетика и чувственный магнетизм ошеломляли. Возникло непреодолимое желание оказаться как можно дальше отсюда. Не хотела бы я быть врагом этого человека. Дикарь. Зверь.
— Кто вы? И откуда знаете мое имя? — дрожащим голосом спросила я, стараясь больше не смотреть на его лицо, в его глаза. Как он мог узнать меня в маске, если даже не знал до этого?
