Кажется, я проголодалась. Еще немного побродила по двору, наблюдая за вечерними тенями, и решила вернуться в дом. На крыльце заметила высокую фигуру. Калина пристально наблюдал за мной, засунув руки в карманы брюк.
— Возвращайся в дом — сказал он. — А то замерзнешь. Холодает…
Я кивнула и шагнула на ступень. Однако он и не думал освобождать проход. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, а затем он посторонился, пропуская в дом.
Почему, когда этот мужчина рядом, я чувствую напряжение во всем теле? Вот и сейчас иду, а спиной ощущаю его присутствие рядом. Даже в жар бросает. И вовсе не потому, что в доме натоплено…
— Я готовлю ужин, — остановил меня голос Калины, когда уже достигла лестницы. Замерла, не поворачиваясь к нему лицом. — Присоединяйся через несколько минут.
— Хорошо, — только и ответила. Поспешила в свою комнату, подальше от его сканирующего взгляда.
Отчего-то я сильно волновалась, даже сердце колотилось, как ненормальное. С чего бы это? Калина предлагает поужинать и только. К тому же, я успела сильно проголодаться. Так почему же трясусь, стоит только представить себя, сидящей напротив него за огромным столом, который заметила в гостиной. Да еще и этот чертов рояль тут же, глаза бы мои на него не глядели!
Я рассматривала платье, что заметила сразу, как только вошла в комнату и боролась с брезгливостью вкупе со злостью. В голове крутился совершенно немыслимый вопрос: «Скольким женщинам до меня его предлагали надеть?» Платье аккуратно разложили на кровати, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто его принес. Ничего особенного оно из себя не представляло, хоть и выглядело элегантным. Темно-синее, из довольно плотной ткани, слегка расширенное книзу, а по вороту оторочено золотой цепью.
Подарок был своевременным. Мой здешний гардероб составляли спортивный костюм, в котором бежала из клана, банный халат и легкое платье, которое о стольком напоминало. Почему же, в таком случае, мне до такой степени неприятен этот жест?
Сдернув платье с кровати, я приложила его к себе и посмотрелась в зеркало. До середины колена и, кажется, моего размера. Да и ношеным оно не выглядело.
Рассудив логически и решив не изводить больше себя по пустякам, я переоделась и даже понравилась себе в отражении. Несмотря на простоту, выглядела в нем я элегантно и утонченно. Да и цвет этот очень шел к моим волосам, которые я распустила и оставила свободно спадать на спину. Стоило отдать должное Калине — вкусом его природа не обделила.
Следовало уже давно спуститься в гостиную, если не хотела, чтобы Калина явился сюда за мной, но я все медлила. Непонятная робость мешала покинуть комнату, хоть чувство голода уже во всеуслышание заявляло о себе. Да и аппетитные запахи готовящейся еды доходили даже сюда.
Меня поджидал сюрприз. Калины в гостиной не было, и стол накрывать там он не собирался. С кухни лилась музыка, но на этот раз не классическая и в исполнении виртуозного пианиста, а обычная попса, довольно привычная слуху.
— Я решил накрыть тут, — встретил он меня словами. Я же едва сдержала смех, когда заметила на нем фартук с рисунком из больших цветов. Этот гигант до крайности нелепо выглядел в наряде домохозяйки. Не хватало только поварского колпака, но такого я точно не вынесла бы и покатилась со смеху. Сохранить видимость серьезности на лице удалось с трудом.
Небольшой стол уже был сервирован на две персоны, и Калина как раз что-то доставал из духовки, по всей видимости то, что и пахло настолько умопомрачительно. Аппетит мой разыгрался еще сильнее, затмив, наконец, все остальные мысли. Я села за стол, сложила руки на коленях и терпеливо ждала, когда уже можно будет приступать к ужину. Салат, судя по ингредиентам, что-то типа «Цезаря», манил наброситься на него, поправ все правила этикета. Румяные тосты источали аромат поджаренного хлеба. А когда в центр стола Калина поставил стеклянную емкость с чем-то запеченным под золотистой сырной корочкой, я и вовсе едва не потеряла сознание.
— Как ты относишься к мясу по-французски? — поинтересовался он, вооруженный лопаткой, и пытливо посмотрел мне в глаза. При этом я ощутила диссонанс. Взгляд его не вязался с внешним видом. Если выглядел он по-домашнему уютно, то смотрел, как хищник на добычу, которую решил до поры до времени не трогать, но из виду не выпускать.
— Положительно, — решила быть честной и не обращать внимания на странности. Да чего уж там, я бы сейчас съела и что-нибудь попроще, какую-нибудь котлету.
— Тебе идет платье, — сказал он, ставя на стол бутылку вина и бокалы. — Французское красное. Любишь?
— Не откажусь, — ответила я. — Кстати, откуда оно у тебя?
Имела ввиду платье, и Калина понял меня правильно, но отчего-то удивился.
— Как откуда? Купил. Тебе не нравится?
— Нравится. Спасибо.
Надо же, какая забота! И с размерами снова угадал. Дальше решила не развивать эту тему. Неловкость, что ощутимо висела между нами, выводила из себя, мешала думать и сковывала движения. Мне же хотелось просто насладиться вкусной пищей и приятным вином. С последним желательно не переборщить. Оставалось каким-то образом забыть, что нахожусь за столом не одна, ну или постараться завести непринужденный разговор.
Наконец еда была разложена по тарелкам, и наш ужин начался. Зря я опасалась. Каким-то непостижимым образом моя нервозность сходила на нет. Мясо по-французски показалось мне не просто шикарным, а отменным, как и молодое вино, оставляющее приятное послевкусие на языке. Калина ел много и с аппетитом, аккуратно орудуя ножом и вилкой. Впрочем, и я не отставала, нагуляв на свежем воздухе аппетит. Мне нравилось наблюдать за ним. У него были сильные и гибкие пальцы, а мысли о том, что он ими вытворял с моим телом, я гнала драной метлой, чувствуя, как внутри рождается волнение.
Калина неожиданно оказался приятным собеседником, атмосфера за столом постепенно становилась все более раскрепощенной. Время от времени он рассказывал, что больше всего любит готовить, и интересовался моими вкусами. Мне же почему-то хотелось отвечать честно. Правда в такие моменты я вспоминала маму, и слезы просились на глаза. Но их я усиленно прогоняла. Еще не хватало разреветься перед ним.
Постепенно вкусная еда и непринужденная беседа сделали свое дело — позволили мне расслабиться по полной. Зародилось любопытство, захотелось познакомиться с этим человеком поближе, раз уж судьба свела нас вместе.
— Как получилось, что ты умеешь готовить? — поинтересовалась я.
Калина пожал плечами.
— Я живу один, и у меня нет слуг. Откровенно говоря, предпочитаю уединенный образ жизни, подальше от клана и всяких неурядиц. Люблю готовить, музицирую по настроению…
Отставив бокал в сторону, я внимательно смотрела на него. С удивлением осознала, что мне интересен его рассказ. Да и говорил он так же складно, как и играл на рояле. Кто бы мог подумать, что в столь суровом человеке живет музыкант и прирожденный оратор.
