Кажется я умудрилась проспать до вечера, а когда пробудилась, обнаружила в кресле рядом с кроватью спящего Калину. Украдкой наблюдала за ним, боясь разбудить. Но видно, мой взгляд действовал гипнотически — Калина вдруг распахнул глаза и уставился на меня, и лишь потом в них проявилось понимание.
— Как ты? — спросил он, выпрямляясь в кресле и слегка потягиваясь.
— Кажется, хорошо, — прислушалась я к себе и ответила.
— Рад слышать, — без тени улыбки ответил он. — Напугала ты меня сильно. Три дня была в горячке.
Ничего себе! Целых три дня? А мне казалось, что прошло не больше суток.
— Пойду, приготовлю тебе поесть, а потом мы поговорим.
Калина встал с кресла и не сказав больше ни слова, покинул комнату. Вот тут я поняла, что он очень зол на меня. Заслужила, чего уж там. Не обязан он рыскать по лесу и разыскивать не самых умных девушек. Но только ведь и я не по свой воле все это терплю. Ответное раздражение не заставило себя ждать. К разговору с Калиной я была готова как никогда. Только сейчас в голову пришла мысль, а почему я, собственно, сразу всего ему не рассказала? Да потому, что он не спрашивал, и разговаривали мы вообще очень мало. А еще с трудом верилось, что он не в курсе, какие бесчинства творит его любимая усопшая сестренка. Короче, к тому моменту, когда Калина вернулся в комнату с полным подносом и опустил его передо мной на кровать, я уже накрутила себя по полной и не видела в нем ничего, кроме отражения Елены.
— Ты смотришь на меня так, словно придумываешь самый изощренный и жестокий способ убийства, — усмехнулся Калина, опускаясь в кресло.
Отвечать на его попытку пошутить не собиралась. Вместо этого предпочла заняться картофельным пюре с котлетами. М-м-м, как же вкусно! Кажется, за один талант повара ему можно простить половину грехов. Я поглощала котлеты, чувствуя, как из меня испаряется злость. Периодически посматривала на Калину, но тот как сидел в расслабленной позе, так и продолжал сидеть. Взгляд его лениво скользил по мне, но ничего не выражал. По мере опустошения тарелки и утоления голода, ко мне возвращалось природное стеснение и есть под пристальным наблюдением становилось все более неудобно. А еще раздражало молчание. Уж не думает ли он, что я подавлюсь, если мы начнем беседовать во время еды?
В общем, пришлось мне в полнейшей тишине доесть все, что он приготовил и до последней капли допить компот. Лишь после того, как забрал у меня поднос, переставил его на журнальный столик и вернулся в кресло, Калина соизволил заговорить.
— Каково… тебя понесло в лес? И как ты смогла покинуть мою территорию?
Какое-то время я еще сохраняла молчание. Не потому, что решила позлить Калину, а просто не знала, с чего начать и как о таком вообще можно рассказать. Он терпеливо ждал, разве что взгляд его серебристых глаз становился все настороженнее, словно он ожидал от меня какой-то пакости.
— Не могу утверждать на сто процентов, но думаю, что выпустила меня твоя сестра, — наконец решилась заговорить я, стараясь выглядеть спокойной и рассудительной.
— Елена? Но как?.. И зачем?..
Ну хоть не отрицает, что окончательно свихнувшийся дух его драгоценной сестренки бродит по земле. Уже легче. Было бы сложно разговаривать с Калиной, включи он непонимание.
— Что как? Как выпустила меня? Не думаю, что она не в силах справиться с твоей магией, — усмехнулась я. — На второй вопрос ответить еще легче. Понадеялась, что я замерзну в лесу, и наверное, сейчас бесится из-за того, что ты в очередной раз спас меня.
Сама не понимала, откуда взялась бравада. Но я говорила так, как будто заранее была уверена в сговоре Калины и Елены. Да и одно то, что он знает, чем занимается его бестелесная сестренка, делало их соучастниками.
— Зачем Елене тебя убивать? — слава богу, спокойно уточнил Калина. Кажется, злиться он не собирался, и мой сварливый тон его не смущал.
Самый простой вопрос, ответить на который мне было ох как сложно. Сейчас я была уверена, что Калина не знает, кто я, чья дочь. Да, скорее всего, он в курсе, что привела меня сюда Елена, как и многих других девушек. Надо думать, как и все приближенные к верхушке самцы клана, он закрывает глаза на ее бесчинства, все списывает на капризы сестры и наслаждается возможностью иметь свой маленький гаремчик. Но сейчас речь зайдет о кровной мести, и я даже примерно не предугадывала, как Калина отнесется к моему следующему сообщению.
— Потому что я дочь того, кто убил ее, — выпалила я и даже зажмурилась, так внезапно испугалась. — Она хочет убить меня, чтобы отомстить отцу, — решилась добавить, хоть и голос уже вибрировал от страха, и глаза продолжали оставаться закрытыми.
— Ты дочь дикаря?
Лишь поняв, что в голосе Калины нет и тени злобы, а лишь безграничное удивление, я рискнула приоткрыть глаза. Он смотрел на меня так, словно я воскресла из мертвых. Хотя, скорее всего, он даже мысли не допускал, что у моего отца может быть дочь, а может, просто никогда об этом не думал.
— Почему вы зовете его дикарем? Он обычный человек и даже очень приличный с виду.
От мыслей об отце, страха и обиды за него на глазах моих выступили слезы.
— Для тебя да… Мы же его знаем совершенно другим, — задумчиво отозвался Калина. Он уже справился с первым изумлением и сейчас о чем-то усиленно размышлял, не глядя на меня. — Значит, она похитила тебя, чтобы отомстить? — вновь посмотрел он на меня и выражение глаз его мне не понравилось. Что-то нехорошее и опасное плескалось в их глубине.
— Теперь, когда ты знаешь, кто я, тоже захочешь убить меня? — срывающимся голосом спросила, хоть уже почти не получалось сохранять спокойствие. — Ведь именно это ты обещал своей сестре.
— Я обещал отомстить, — кивнул Калина, — но причем тут ты?
— Твоя сестра считает по-другому. Убив самого близкого и родного человека, она намерена отравить жизнь моему отцу, сделать ее невыносимой. Впрочем… — я запнулась, сообразив, что только что едва не проболталась. Для себя я еще далеко не решила, нужно ли рассказывать Калине о том, что поведала мне Елена про отца.
— Не бывать этому! — тряхнул Калина головой, и мне сразу же почему-то стало легче дышать. — Больше она и пальцем тебя не тронет.
— Ты не сможешь этому помешать, — невольно усмехнулась я, хоть в глубине души и была ему жутко благодарна за желание защитить. — Она приходит ночью, четко выбирая момент, когда никого нет рядом.
— И таких моментов больше не будет, — как-то слишком ласково улыбнулся Калина.
— В смысле?
— В самом прямом. Отныне все ночи мы будем проводить вместе. По крайней мере, так будет до тех пор, пока я не усмирю дух своей сестры и не заставлю ее отказаться от подобных планов.
Да он самонадеянный придурок! И возмущал меня даже не тот факт, что он надеется так легко образумить свою сестру, а то, что предлагает делить с ним постель.
