Ну да, несмотря на солнце, все же на улице было прохладно. И ноги Милы в демисезонных ботинках начинали замерзать.
— Вов, а за что он Машу уволил? — вернулась Мила к интересующей ее теме, пока они ждали лифта. Благо, в это время они были единственными пассажирами, и холл пустовал.
— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Девчонки говорят, что кофе она ему не принесла по первому требованию. По мне, так это вообще дикость какая-то. Машка, конечно, глуповата была, но все равно как-то — вышвыривать человека не улицу, вот так вот… Да и бог с ней, синица! Ты лучше скажи, что сделала с собой? Почему это я сегодня глаз от тебя отвести не могу? — расплылся он в широкой улыбке, которая стала еще шире от вида румянца на щеках Милы.
— Просто, в парикмахерскую сходила, — провела она рукой по волосам и смущенно отвернулась. Она и сама сегодня в очередной раз залюбовалась их цветом, глядя на себя в зеркало.
— Ну это я заметил еще на стоянке. Классная прическа, тебе идет! А с глазами ты что сделала?
— Ничего, — оторвалась Мила от разглядывания дверей, которые в этот момент как раз распахнулись, впуская их внутрь.
— Тогда, почему они как яхонты горят? Кстати, откуда это?
— Есенин, — улыбнулась Мила.
Она любила стихи этого поэта, особенно его цикл «Любовь хулигана». Все они находили отклик в ее романтической душе. Многие строки даже заучивала наизусть.
— Молодец мужик! Умел про глаза писать…
— Это не про глаза! — рассмеялась Мила. — А про любовь, — тише добавила и процитировала: — «И ответил мне меняла кратко: О любви в словах не говорят. О любви вздыхают лишь украдкой, да глаза как яхонты горят».
Вова демонстративно вздохнул, как можно громче, и оба они рассмеялись как раз в тот момент, когда дверцы лифта разъехались в стороны. Так, хохоча, они и выскочили из лифта. Вот за что Мила любила этого весельчака — за то, что он неизменно действовал на нее, как антидепрессант, одним своим видом повышал настроение. Если бы в этот момент Мила обернулась, то заметила бы, что за ними наблюдают. И наверное, ей сразу же перехотелось бы смеяться от той маски презрения, что застыла на лице Вадима, смотрящего вслед удаляющейся паре. Но она не оглянулась, и отличное настроение продержалось весь день. Следуя строгим наставлениям подруги, Мила весь день сидела тише воды, ниже травы. Кабинет покидала только в крайних случаях, по поручению руководства и в обед. А вечером их всех собрал ВВ и торжественно сообщил:
— Милые дамы, — таких в их большом отделе трудилось ровно пятеро (два ведущих конструктора — дамы предпенсионного возраста, Светлана Викторовна — заместитель начальника отдела и мать пятерых!!! детей, Влада — младший конструктор, выпускница архитектурного института и довольно амбициозная натура, с которой у Милы не складывались отношения, и сама Мила) — все вы знаете, что завтра мы вас чествуем в торжественной обстановке. Банкет проводится в ресторане «Итальянские грезы», начало в 17.00. Все вы должны быть неотразимы! А потому я взял на себя смелость освободить вас завтра от работы. Отсыпайтесь, отдыхайте, но не наедайтесь. Ровно в пять ждем вас в ресторане. Явка строго обязательна! Как говорится, мероприятие добровольно — принудительное, — расплылся он в улыбке, что было большой редкостью на лице этого строгого, но в общем-то, справедливого мужчины. — А сейчас, марш по домам — готовить наряды!
— Подкинуть тебя до дому, синица? Мне сегодня как раз в твою сторону, — предложил Вова.
Такое случалось очень редко, потому что младший конструктор почти каждый день задерживался на работе, тогда как Мила торопилась уйти вовремя. Правда, со вчерашнего дня мама торжественно освободила ее от похода по вечерам в детский сад. Сказала, что теперь Лену они будут забирать по очереди с Сашкой. Но составить компанию Вове сегодня все равно не получится.
— За мной заедут, Вов, — вспомнила она, что в пять ее должна ждать Вика. Отчего-то настроение сразу поползло под гору. Опасалась Мила очередных наставлений подруги.
— Ладно, синица, жду тебя тогда завтра в ресторане. Буду приставать, уж не обессудь, — развел он руки в стороны, всем своими видом говоря: «Вот такой я — Казанова».
— Приставай! — рассмеялась Мила и треснула его сумочкой на выходе из кабинета.
Желтый фольксваген подруги она заметила издалека. Вика оказалась пунктуальной. Распрощавшись в Вовой до завтрашнего вечера, Мила бодро зашагала к машине, стараясь не думать о плохом и пытаясь продлить удовольствие от сегодняшнего дня.
— С кем это ты обжималась на крыльце? — вместо приветствия спросила Вика.
— Это Вовка — работаем вместе, — глянула Мила в окно на отъезжающую со стоянки машину друга.
— А ты со всеми, с кем работаешь, обнимаешься? — уточнила Вика, не смотря на нее, а тоже провожая машину Вовы взглядом.
— Он просто друг, Вик, и отличный парень, — вздохнула Мила.
— Ладно, проехали… — Вика завела мотор и плавно тронула машину со стоянки. — Во сколько завтра сбор?
Мила рассказала подруге последние новости, что на завтра у нее отгул, а в пять нужно быть в ресторане.
— Какой у тебя хороший начальник! — похвалила подруга. — Значит так, прибыть в ресторан ты должна в начале шестого, опоздать минут так… на десять, больше не нужно, — прикинула она что-то в уме.
— Вик, я не люблю опаздывать, — заикнулась было Мила.
— И не люби, я тебя заставляю что ли?! Но завтра так надо! — бросила та на нее многозначительный взгляд. — Ты должна с порога привлечь к себе внимание.
И сгореть со стыда, когда взгляды всех будут устремлены на нее, — подумала Мила, но спорить не стала. Надо, так надо.
— Это обязательный пункт плана, поняла? — пристально посмотрела на нее подруга.
— Да, поняла, поняла, — вновь вздохнула Мила.
— Я вчера всю голову сломала, придумывая что-то, что ты точно сможешь, — нахмурилась подруга. — Была бы ты другой…
— Какой, Вик?! — возмутилась Мила. — Я такая, какая есть!
— Вот именно! Вот именно, — зачем-то повторила Вика. — Слишком серьезная и скромная, а замахнулась вон на кого!
— Вик, я ведь тебя ни о чем не просила. И я не хочу…
— Помолчи! — беззлобно оборвала ее подруга и улыбнулась почти по-человечески, не только губами, но и глазами. На миг Мила узнала в ней прежнюю Вику. — Не волнуйся, не буду я заставлять тебя танцевать джигу на столе или напиваться и хохотать в пьяном угаре. Да и пошло это, согласись. А нам нужно действовать с умом и попасть в поле зрение твоего красавца, заставить его обратить на тебя внимание. И лучшее, что ты можешь сделать, — флиртовать на его глазах с другим, так, чтобы он это заметил. Как насчет друга и отличного парня?
— Вовы? — догадалась, о ком речь, Мила. — Ты хочешь, чтобы я флиртовала с Вовой?
— Ну да… А что, он не дурен собой, даже симпатяга, можно сказать. Кажется, тайно влюблен в тебя, ну или на пути к этому. Нужно воспользоваться этим.
