— Ну так я и не…
— Помолчи! — прикрикнула Вика. — Я еще не закончила… У такого мужика баба должна быть мобильной.
— В каком смысле?
— А в таком, что у нее должна быть машина.
— Ну это…
— Да ты можешь не перебивать?! Я и сама знаю, что машины у тебя нет. Но зато есть права, и машина есть у меня, — расплылась она в улыбке. — Вот на ней и будешь ездить!
Права они когда-то получали вместе с Викой. Миле казалось, что с тех пор прошло сто лет. Да и тогда подруга уговорила ее пойти учиться за компанию. Желания водить машину у нее не было, как тогда, так и сейчас. Кроме того, несмотря на бытующее мнение, что езда на машине, как на велосипеде, — попробовав раз, не забудешь уже никогда, Мила сомневалась, что сможет хоть тронуться.
— Вик, я не умею водить. И это твоя машина, которая тебе и самой нужна.
— Нужна она мне или нет, решать не тебе. По будням не нужна точно. А как водить вспомнишь. Все! — хлопнула она ладонью по столу. — В субботу поедем на автодром, буду учить тебя премудростям вождения. Думаю, двух дней нам хватит, — прикидывала она что-то в уме. — В понедельник ты уже на работу отправишься не в забитом тружениками автобусе, а на личном авто! И ты должна сделать так, чтобы Вадим твой это заметил.
Идея с машиной настолько не нравилась Миле, что вопрос прозвучал уныло, если и вовсе не убито:
— И как он увидит, если я на работу прихожу раньше? И уезжает он частенько до окончания рабочего дня…
— Об этом мы подумаем потом, — отмахнулась Вика. — А сейчас доедай пиццу и пошли по домам. У меня сегодня еще поход в театр с маман, — посмотрела подруга на часы.
— Вик, — спохватилась Мила, вспомнив, о чем хотела поговорить. — У меня небольшая проблема.
— И? — удостоили ее подозрительно-недовольного взгляда.
Она быстренько рассказала про коленки и отсутствие брюк. И посокрушалась, что не хочет быть из-за этого уволенной.
— Есть брюки. Сейчас забежим ко мне, и я тебе дам.
Возвращалась домой Мила взбудораженная, как обычно после встречи с подругой. Брюки та ей вручила — черные дудки и велела наверх одеть что-нибудь пооткровенней. А что? Разве что свитер ручной вязки, который ей смастерила мама. Из тонкой акриловой нити он смотрелся довольно откровенно. Ну белье под ним точно просвечивало. Интересно, если она оденется так, не влетит ей от босса за развратный вид, на этот раз?
Глава 9
Вадим, Мила..
Вечером позвонила Катя. Вот уж кого Вадим точно не ожидал услышать, так это ее. Голос ее звучал так обыденно, словно она отлучилась на вечерок — провести время в компании подружек, как изредка практиковала.
— Привет! Как ты там? — спросила Катя.
И что она хочет услышать в ответ? Что ему тоскливо в этих стенах, где еще недавно все было заполнено ее вещами, запахом, даже аурой? Не дождется. Вадим почувствовал, как с силой сжал трубку мобильного, и та предупреждающе скрипнула.
— Нормально, — только и ответил. Несмотря на приступ неконтролируемой злости, ссориться с ней не хотел. Все же, отношения их (ну с его стороны точно) были построены не только на любви и страсти, но еще и на уважении. Вадиму всегда нравились Катины рассудительность и уравновешенность. — У тебя как дела?
— Тоже хорошо, — в голосе ее послышалась улыбка. Вадиму даже показалось, что она выдохнула с облегчением. Неужто ждала скандала? — Спасибо тебе за вещи, что собрал и прислал. Только ты кое-что забыл.
Разве? Вадим оглянулся, словно это «кое-что» лежало где-то рядом.
— И что же?
— Картину, что я получила в подарок.
Ах, картину… Да — она продолжала висеть на стене. На нее-то Вадим даже внимания не обратил, до такой степени за год та стала неотъемлемой частью интерьера.
Эту картину Кате подарила мама на день рождения. Вадиму она тоже нравилась, правда он не понимал того, что на ней было изображено. Какие-то причудливо переплетающиеся геометрические фигуры. Разве что цвета были подобраны удачно — все постельные, они плавно перетекали один в другой и жили отдельно от изображения. Но Катя видела в картине какой-то особенный смысл и могла по долгу смотреть на нее. Говорила, что созерцание ее заряжает энергией.
— Вадим, я возле твоего подъезда сейчас. Можно подняться за картиной? — робко попросила она.
Можно, отчего же нельзя. Пока ждал Катю, Вадим размышлял, какие чувства испытывает? Заметное волнение и еще грусть, — пришел он к выводу. Но слава богу, не было ни злости, ни раздражения. Впервые он подумал, что, наверное, пройдет время, и они смогут остаться друзьями.
— Выпить хочешь? — спросил он, едва она появилась на пороге — все такая же красивая и стильная. А может даже более чем раньше, потому что теперь она была не его.
— Нет, спасибо! Я за рулем.
Вадим не знал, что еще можно было сказать. А Катя так и продолжала топтаться возле порога, пока он не сообразил, что должен сам снять картину и отдать ей.
— Завернуть не во что, извини, — протянул он ей небольшое полотно.
— Не страшно, — улыбнулась Катя и взялась за ручку двери. А потом повернулась и попросила: — Ты не сердись на меня, ладно? Ты один из лучших мужчин, которых я только знала. Но… — она не договорила — вышла за дверь и тихонько прикрыла ее. Вадим же так и не нашелся, что можно ответить.
А вот потом он выпил. Не чтоб напиться, как в прошлый раз, а лишь для снятия напряжения, что не хотело покидать его после ухода Кати. И еще долго перед глазами стояло ее лицо с печальными глазами.
* * *
— Мам, как я тебе? — зашла Мила в кухню, где мама накрывала стол к ужину.
Она примерила брюки, что одолжила ей Вика. И из недр шкафа достала вязанную кофточку нежного сиреневого цвета. Долго думала, какой бюстгальтер под нее надеть. Белый и черный сильно просвечивали и смотрелись вульгарно. Оставался телесный, но в нем казалось, что под кофтой на ней не надето вообще ничего. А вообще Мила самой себе понравилась в отражении, только вот показалась слишком яркой и заметной. И тут же поняла, что настало время менять имидж — тут она не могла не согласиться с Викой. А еще Мила дала себе слово с первой же новой зарплаты купить брюки наподобие. Эти и сидели, и смотрелись, как вторая кожа, Мила их даже не чувствовала на себе.
— Знатная задница, — раздался за спиной голос брата, а потом и он сам проскользнул мимо Милы на кухню.
— Идиот! — буркнула она, а от мамы ему достался такой тяжелый взгляд, которого боялись все. Мила даже считала, что пусть уж лучше мама кричит, чем вот так вот смотрит. Ну и Сашка тоже поежился под таким ее взглядом.
— Ты похожа на Мальвину, — умильно сложила ручки Лена, что сидела тут же, на кухне и играла на краешке стола в куклы. — Только волосы у тебя другого цвета и глаза черные. А у Мальвины они голубые, как небо.
