Она ждала звонка Вадима, собрав полную сумку самых необходимых на первое время вещей. Но этот мужчина был полон сюрпризов, и очередной не заставил себя ждать. Когда в дверь позвонили, Мила даже не дернулась, чтоб открыть, а через минуту ломающийся голос брата прокричал из коридора, что к ней пришли. Как думаете, только Мила вышла на зов Сашки? Нет. В прихожей, где возле двери стоял улыбающийся Вадим, собралось все ее семейство. Брательник тоже присоединился к рядам любопытствующих.
— Вот, пришел познакомиться с твоей семьей, — разве что самую малость растерялся Вадим, но не перестал широко улыбаться, — и не с пустыми руками, — протянул он ей какую-то корзинку, полную чем-то накрытым ярким рушником. И это что-то характерно пахло.
— Тут рыба? — удивилась Мила. В отличие от Вадима она разволновалась не на шутку и не знала, на кого смотреть, взгляд ее перебегал на каждого по очереди.
— Собственного производства, — гордо сообщил Вадим. — Лещ и судак горячего копчения. Должны быть еще теплыми.
Корзина перешла в руки мамы, а Вадим представился каждому члену семьи Милы персонально, и даже Ленке важно пожал руку и одарил улыбкой. А малявка смотрела на него, как на принца, во все глаза и открыв рот.
Мила бросила взгляд на маму и поняла, что та немного оттаяла. Ну еще бы! Поступок Вадима подкупал безыскусственностью. Да и вообще, он сейчас ну никак не тянул на строгого босса крупной компании.
— От тебя пахнет костром, — счастливо протянула Мила, когда они закрылись в ее комнате и нацеловались в волю после разлуки, которая, судя по его реакции, не только ей показалась долгой. — И ты загорел…
— Скорее прокоптился, — рассмеялся Вадим.
— Ой, а разве на турбазах принято коптить рыбу? — спохватилась Мила.
— Конечно! — тут же ответил Вадим. — А еще там топят настоящую русскую печь, пьют чистый самогон, правда только иностранные гости, и парятся в баньке с дымком. А директор турбазы, дядя Ваня, еще просил передавать привет егозе-Викуське, цитирую дословно, что незаметно выросла в красивую бабу.
Ну ладно, самогон и баню Мила еще если и не могла понять, но допускала. Но причем тут Вика? Она совершенно растерялась, в то время как улыбка Вадима становилась все шире. Он пристально наблюдал за ее реакцией, и в глазах его она читала удовлетворение.
— Я так и думал, что тебя она тоже провела вокруг пальца, — кивнул Вадим.
— Ты о чем? — уточнила Мила, пытаясь определить, кто из них двоих более адекватный.
— Скажи-ка мне, синичка, — потянул ее Вадим за собой, сел в кресло, удобно вытягивая ноги, и заставил Милу опуститься к себе на колени, — как ты нашла эту турбазу?
— Я пересмотрела много вариантов, — как на экзамене начала отчитываться Мила, стараясь не отвлекаться на руку Вадима, что нежно водила по ее спине, периодически зарываясь в волосы и оглаживая шею. — Выбрала парочку подходящих вариантов… А потом Вика попросила отправить вас к ее хорошему знакомому, чья турбаза только что открылась.
— Примерно так я и думал, — улыбнулся Вадим, притянул ее голову к себе и поцеловал. — И знакомый оказался ее двоюродным дядькой, а турбаза насчитывает ровно одну развалюшку на краю деревни Чапаевка.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Мила. — Ты это о чем?..
— Ну я тебе расписываю, вернее пытаюсь это сделать, прелести нашего уикенда, — беззлобно рассмеялся Вадим. — Видела бы ты, как мастерски опрокидывал рюмки с самогоном Ричард, подбадриваемый Иваном Степановичем! Правда на утро ему было так дурно, что он даже собрался помирать. Помогла все та же стопочка самогона, ну а потом на рыбалке он забыл обо всем, как и о недомогании. А когда Степаныч парил нежного англичанина веником, я решил, что тот точно дух испустит. Но и тут выжил…
Постепенно до Милы начинало доходить, что за отдых она организовала для босса и его заграничного гостя. Краска стыда все сильнее заливала лицо, отчего то уже пылало, и Мила вынуждена была прижать прохладные ладони к горячим щекам.
— Какой кошмар! — в ужасе смотрела она на Вадима, понимая, что не Вика тут виновата, а она. Нет, Вика, конечно, тоже, но та-то думала, что на турбазу Вадим едет с подружкой, а никак не с инвестором. Эту важную подробность Мила забыла сообщить подруге.
— Да нет, как ни странно, — тряхнул головой Вадим, любуясь ее лицом. Ему безумно нравилось, как она краснеет. — Ричард оказался настоящим любителем экстремального отдыха. Он так и повторял: «Русский экстрим, русский экстрим…» Честное слово, не хватало только трескучего мороза, саней и медведя, выходящего из лесу. Тогда наш гость остался бы окончательно удовлетворенным. Впрочем, он и так доволен как слон. И даже сговорился со Степанычем, что приедет к тому отдыхать летом с семьей.
— Все равно, стыдно-то как…
— И ты за это расплатишься, — медленно проговорил Вадим, приближая к ней лицо. — Но не раньше, чем я приму ванну, — поставил он ее на ноги и встал с кресла. — Поехали скорее домой, а то я сам себе уже кажусь копченым лещом.
Мама вышла их проводить и выглядела уже более благодушной. По крайней мере, она нашла в себе силы улыбнуться Вадиму и сказать, как рада знакомству с ним. Мила радовалась уже тому, что прощание получилось в общем-то миролюбивым, и мама даже поцеловала ее.
Ну а впереди ее ждала новая жизнь, которая и радовала, и волновала, одновременно.
Глава 25
Мила
— Вов, ты не забыл про мой День рождения? — спросила Мила друга на обеде. Сегодня они решили посетить любимую блинную Вовы и насытиться вволю.
— Синица, ты уже определись, днюху твою мы празднуем или новую должность! — возмущенно пробубнил Вова, не забыв предварительно отправить в рот блинчик с ветчиной целиком. — На днюху принято дарить подарки, и к завтрему я не успею его прикупить, — смешно прошепелявил он на старинный манер.
— Тьфу, ну я забыла! Подарков мне точно никаких не нужно!
— Это другое дело, — благодушно улыбнулся Вова. — Тогда помню и буду. Про гитару тоже помню. Только я буду петь, раз уж беру эту бандуру с собой! — с вызовом закончил.
— А я, наконец-то, услышу, как ты это делаешь, — рассмеялась Мила.
Несмотря на то, что вот уже две недели Мила жила с Вадимом и могла назвать себя самой счастливой женщиной на свете, на работе их отношения по-прежнему для всех были тайной, как и для Вовы. Каким-то образом у них с Вадимом получалось скрывать от всех свою тягу друг к другу. Сложнее было, когда они оставались наедине. Вот тогда временами у них сносило крышу в буквальном смысле слова, и каждый раз только чудо спасало их от разоблачения.
Мила купалась в собственной любви, даря ее Вадиму со всей щедростью своей души. Он не оставался в долгу и платил ей тем же. Только вот у него никак не получалось заманить ее в ресторан или, не дай бог, к себе домой. Пока еще они открыто любили друг друга только у него дома. На людях же отношения не афишировали. Разве что, Вика была теперь в курсе. Но тут по-другому и не получилось бы. Как только подруга узнала (причем от мамы Милы и без всяких комментариев), что она переехала, так сразу же насела на нее и не слезла, пока Мила во всем не призналась. Это был вечер откровений, тогда она даже заночевала у Вики с позволения Вадима. Наконец-то, Мила кому-то изливала душу, рассказывала о своей любви. Держать и дальше все эти чувства в себе не было мочи.
