— Мэри, будет лучше, если мы представимся как брат и сестра, — заговорил герцог по пути в столовую.
— Хорошо, … — чуть не добавила «сэр», вовремя спохватилась. Хотя, вчерашняя выходка Роджера скорее была не самой удачной шуткой. Ну не собирается же он, в самом деле, целовать меня каждый раз, когда я обращусь к нему официально. И все же, на всякий случай я решила этого не делать и следить за тем, что и как говорю.
Путешествовать брату с сестрой было, действительно, намного удобнее, нежели молодым мужчине и женщине, не находящимся в родстве. Тем более, что компаньонку себе я позволить не могла, а сплетни всегда распространяются очень быстро. Да и не хотелось мне, чтобы за нашими с герцогом спинами шептались представители высшего класса.
— И еще… вы, наверное, уже догадались, что Хопс — не моя настоящая фамилия. Думаю, пришло время представиться вам официально на тот случай, если вдруг на одном с нами корабле плывет кто-то из моих знакомых. Герцог Роджер Норман к вашим услугам, первый маг Его величества короля, временно находящийся в отставке, — шутливо поклонился он. Но как бы он сам не относился к своему разоблачению, а мне оказанное доверие было приятно. Только вот встречаться с его знакомыми из прошлой жизни как-то не хотелось. Ведь тогда и миф о нашем родстве развеется. Оставалось надеяться, что этого не случиться.
— Леди Мария Свейн, — подыграла я герцогу, сделав легкий реверанс, и протянула руку. — Приятно познакомиться!
— Но наше пари никто не отменял, — подмигнул мне герцог, моментально вгоняя в краску.
В столовую я входила с легким трепетом, под впечатлением слов герцога, что его могут узнать. Слава Богу, ничего такого не случилось. Нашими соседями по столу оказалась пожилая пара, которая навещала в Уоксе дочь, недавно вышедшую замуж. Весь завтрак мать этой самой дочери жаловалась, что из всех возможных женихов их малышка выбрала именно этого, чтобы уехать за ним в самый ужасный климат. При этом она демонстративно кашляла, доказывая на деле пагубное воздействие на людей этого самого климата. Ее супруг по большей части молчал, лишь изредка вставляя короткие реплики и посмеиваясь в усы над женой. Мы же с герцогом могли не говорить вовсе, по той простой причине, что пауз мадам в своей речи не делала.
После завтрака герцог проводил меня в каюту, а сам удалился. Заняться на корабле было особенно нечем, но и сидеть в четырех стенах в духоте мне не хотелось. А потому я решила воспользоваться местной библиотекой, любезно предоставленной пассажирам первого класса, и гостевым залом, где можно было расположиться в удобном кресле и почитать или отдохнуть.
Так, за дамским романом, я скоротала время до обеда. Герцог появился лишь тогда, когда подошло время идти в столовую. Неужели даже на корабле он занимается своими опытами? Но спросить об этом напрямую я не рискнула.
После обеда, когда герцог сообщил, что собирается снова запереться у себя в каюте, я решила присоединиться к играющим в бридж. И пусть я не очень уважала карты и считалась слабым игроком, но перед приглашением четы Челси — наших соседей по столу, устоять не смогла. Перспектива провести еще полдня в одиночестве мне не улыбалась.
А когда наступило время вечернего чаепития, для которого накрывали прямо в гостевой комнате, вошла скрипачка и заиграла на своем волшебном инструменте. Звуки скрипки неизменно рождали в моем воображении неясные, но очень романтические, фантазии. Вот и сейчас я полностью отдалась во власть приятной мелодии и не заметила, как наступил вечер. Один день морского путешествия остался позади. И кажется, прошел он довольно благополучно.
Я как раз собиралась покинуть гостевую комнату, когда на пороге столкнулась с герцогом. Вместе мы вышли на палубу, чтобы подышать свежим воздухом перед ужином.
— Как вы смотрите, если на ужин я приглашу вас в свою каюту? — без обиняков спросил герцог. — Если вам, конечно, тоже успела надоесть болтовня мадам Челси, — усмехнулся он. — Признаться, мои уши немного подустали.
Ужин в каюте, наедине с герцогом? Прилично ли это?
— Не забывайте, Мэри, что вы моя сестра, — рассмеялся он, наблюдая за моим лицом. — Обещаю не переступать дозволенного между братом и сестрой.
По сравнению с утром, настроение герцога сейчас было приподнятое. Наверное, все задуманное на сегодня, получилось у него так, как он того желал. И сейчас он предлагал отметить собственный успех.
— Ну если вы обещаете вести себя прилично…
— Торжественно вам в этом клянусь! — разве что не отсалютовал герцог.
— Хорошо, я согласна.
— Тогда жду вас ровно в восемь, Мэри, — поклонился он и снова оставил меня одну продолжать наслаждаться свежим воздухом.
В этой части моря туман уже был не таким частым гостем, как в Уоксе, и я, наконец-то, смогла увидеть звездное небо. Как же я, оказывается, истосковалась по нему! Казалось бы, такое знакомое с детства, сейчас оно не позволяло отвести от себя взгляда. Я смотрела на темнеющую высь и чувствовала, как погружаюсь в нее все глубже. В какой-то момент мне даже показалось, что небо засасывает меня в свою черноту, вот тогда стало страшно, и по телу пробежал озноб. Не считая раннего утра и разговора с Кристофером, впервые за сегодняшний день меня посетили нехорошие предчувствия. И виной тому стали всего лишь звезды.
Каюта герцога была в точности такой же, как и моя. К моему приходу там уже был сервирован круглый столик, и герцог ожидал меня при полном параде, сменив пиджак на фрак. Сама же я не могла похвастать нарядом, поскольку в дорогу взяла всего два платья и сейчас сменила то, в котором провела весь день, на второе и тоже повседневное. Но гораздо сильнее собственной внешности меня беспокоил внутренний настрой. Вечер всколыхнул во мне романтические воспоминания, как отголоски вчерашней нашей с герцогом прогулки. Я вспомнила его поцелуй… Сама не знала, что испытываю сейчас: желание, чтобы все повторилось, или страх, что герцог может нарушить данное мне слово и снова захотеть поцеловать меня.
— Хочу преподнести вам подарок, — сообщил герцог, когда мы разместились с ним за столом, и он разлил по бокалам вино. — Очень надеюсь, что вы не станете ругать меня за некоторую вольность.
— Подарок? Вы меня заинтриговали.
Мне понравился игривый тон, который задал Роджер с самого начала нашего ужина. Даже намека на какие-либо вольности он себе не позволил, и я разрешила себе расслабиться и наслаждаться вечером в приятной компании.
Герцог протянул мне что-то плоское и прямоугольное, завернутое в бумагу.
— Что это? — повертела я сверток в руках.
— Ну если вы его не развернете, то так и не узнаете, ведь правда? — рассмеялся он.
Подарок оказался моим портретом, выполненным, как я поняла, с того самого наброска, что сделал герцог однажды в своем кабинете, и который тут же спрятал в стол, не желая мне показывать. Сейчас это уже был не набросок, а законченная картина, которая обрела жизнь. Я чувствовала, как лицо мое все сильнее заливает краска стыда, как перетекает она на шею, как трудно становится дышать… И все эти чувства вызывал во мне мой же портрет. На нем я была изображена словно без одежды. Нет, там, где положено, портрет и заканчивался, не показывая ничего лишнего. Но плечи и верхняя часть меня были совершенно обнаженными, и складывалось впечатление, что и дальше на мне ничего нет.
