К слову, теперь у меня есть свой личный тень — Генрих. Этого молчаливого и где-то даже сурового помощника Роджер привязал ко мне, и именно он занимается работами в оранжерее. Ну а поскольку я ценю спокойствие и рассудительность, то мы с ним быстро нашли общий язык.
Как же живется всеми нами любимому Кристоферу в замке? О! Кристофера теперь не узнать. Одевается он непременно во фрак. Роджер потрудился над ним и подарил ему довольно-таки привлекательную внешность. Разве что тень все еще немного темноват и очертания его порой слегка расплываются, но теперь он может похвастаться статной фигурой и довольно необычными зелеными глазами. И до сих пор он больше всего любит сочинять стихи, хоть герцог его и назначил личным помощником тетушки Пэм. Правда последняя все еще немного пугается добродушного Кристофера, но что-то мне подсказывает, что делает она это больше из упрямства или по привычке. Дядюшка же Сэм не упускает возможность лишний раз поподтрунивать над ней, но уже давно и не одна я заметили, что сердце этого добродушного старика находится в надежных руках хозяйственной толстушки.
Нередко к нам в гости наведывается Энтони. От моей былой неприязни к нему не осталось и следа. Можно даже сказать, что теперь он больше мой друг, нежели герцога. Однако последнее обстоятельство порой приводит к недоразумениям, когда Роджеру вдруг взбредает в голову приревновать меня к Энтони. Но это даже вносит разнообразие в нашу довольно замкнутую жизнь. С Клариссой Энтони больше не общается. Но именно от него мы узнали, что она осталась в Ордене стальных сердец в роли особы приближенной к главарю.
Здесь я хочу сделать небольшое отступление и поделиться своими страхами, а возможно, и надеждами. Вот уже прошло пять лет с того момента, когда мы спасли Серину из лап Роланда. Пока он остается верен своему слову, и порой я даже ловлю себя на мысли, что неделями не вспоминаю о нем. Но нет-нет, да меня посещают опасения, что если он нарушит договор. В такие минуты лучше всех утешает меня Роджер, внушая мысль, что магический договор, подписанный кровью, не в силах разорвать никто. Хотела бы и я в это так же свято верить. Но что-то мне подсказывает, что то, что является табу для белого мага, совсем не те же чувства вызывает у черного. Но видит Бог, я надеюсь на лучшее.
Два раза в год мы выбираемся в столицу. И тогда мы гостим по паре дней у матушки, в поместье графа Лэнглея и во дворце короля, которому я была представлена со всеми полагающимися почестями. Реджина очень счастлива со своими мужем и подарила ему двух замечательных девочек. Одну назвали в мою честь, Мэрил, а вторую — в честь матушки графа, Деборой.
Ну вот я и подошла к самому главному — тому, что и делает меня по-настоящему счастливой, а жизнь мою наполненной до краев всевозможными красками. В тот день, когда Роджер сделал мне предложение руки и сердца, мы вернулись в замок втроем, а не вдвоем, как покидали его. С нами приехала шестилетняя Оливия — серьезная и даже слегка замкнутая девочка. Мы с герцогом одновременно обратили на нее внимание и выделили из всех остальных детей. Чем именно она привлекла нас тогда, затрудняюсь ответить. Возможно, тем, что сидела одна в сторонке и выглядела не по-детски несчастной. Как бы там ни было, именно она и стала нашей второй дочерью.
Серина поначалу отнеслась к Оливии с недоверием и дичилась ее несколько дней. Та же, напротив, потянулась к строптивице всем своими детским сердечком. И уже через неделю они стали парочкой, не разлей вода. И порой мы с Роджером даже терялись, кто же у них является заводилой — резвая, порой даже чересчур, Серина, или тихая Оливия, с затаенным лукавством в глазах. Но как бы там ни было, эти двое отлично ладили и дополняли друг друга. Я же научилась любить Ливи так же быстро, как привязалась в свое время к Рине (отныне у них появились сокращенные имена, которых раньше не было). Сейчас девочки уже входят в пору, когда их принято называть девушками, но шалить меньше они от этого не стали.
Любовь Роджера к дочери распускалась, как самые редкие и капризные цветы в моей оранжерее. Порой я даже впадала в отчаяние, что никогда он не позволит стать девочке ближе к себе, так и будет держать на расстоянии, одаривая редкими улыбками и похвалами. Но через год после свадьбы у нас родился Терри, и сама я уже не смогла уделять девочкам так много времени и внимания, как раньше. Теперь почти все мое время, как и мысли, занимал маленький карапуз, вечно требующий еды. Вот тогда я поняла, что Роджер любит свою дочь, только делает это как умеет. В его любви не было излишней нежности, как и на ласки она была достаточно скупа. Но терпение его к Серине стало поистине безграничным, которое он распространял и на Ливи. С тех пор, как в нашей жизни появился сын, герцог стал гораздо больше времени поводить с девочками. Даже на занятиях, которые я продолжила вести и после свадьбы, он частенько заменял меня.
Вот и все, мои дорогие! Мои откровения подошли к концу, и как бы не хотелось и дальше рассказывать вам о себе, но боюсь описание моего счастья быстро вам наскучит. В заключение хочу сказать, что всех нас что-то свое делает счастливыми. Для меня такой стала любовь к Роджеру и его ко мне. Я счастлива уже оттого, что довелось испытать это ни с чем не сравнимое чувство. А всем вам я желаю встретить свою любовь. И пусть она вам кружит голову всю оставшуюся жизнь!
Ваша Мэри.
