— Жду тебя на кухне. Позавтракаем, а потом выведу тебя на прогулку.
Как собачонку. Вымою, покормлю, выгуляю, полюблю… На последней мысли запнулась. Как-то не вписывалась она в логический ряд. А так хотелось! В глубине души не могла не мечтать о повторении блаженства. Сильнее хотела только оказаться дома, проснуться и понять, что приснился страшный сон.
В шкафу нашла толстый свитер и джинсы. Все оказалось впору, и я с удовольствием облачилась в нормальную одежду, а не дурацкий халат. Даже носкам с начесом обрадовалась, как сундуку с сокровищами. Как мало мне стало нужно для счастья! Обычная одежда, а я чуть не расцеловала шкаф от восторга.
Еще на лестнице я почувствовала аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. На запах и шла, так как точно не знала, где находится это царство кулинарии.
Филипп стоял у плиты и что-то помешивал в сковороде. А я-то думала, кто ему тут готовит? А он, оказывается, сам? И никаких ублажительниц? Или он и их тоже периодически вывозит сюда для восстановления сил?
Разыгравшийся аппетит не позволил и дальше изводить себя сарказмом и ревностью. Я уселась за стол на манер почетной гостьи и принялась рассматривать кухню. Огромная, обставленная современной мебелью с встроенной техникой. Такие я видела только по телевизору. Все такое чистое и блестящее. Кто же у него тут убирается?
Филипп уже переоделся после купания, сменил футболку и джинсы на сухие. Он гармонично вписывался в обстановку кухни, как самый яркий ее элемент. Выбивался из общей гармонии цветастый фартук, которым он подвязался. Я чуть не рассмеялась, когда он, со сковородой в руках, повернулся, и я разглядела это буйство флоры. Еле сдержалась, предугадывая его реакцию.
— Яичница с колбасой и помидорами подойдет? — деловито спросил он, ставя сковородку в центр стола и доставая из буфета тарелки и вилки.
Я так проголодалась, что съела бы яйца и сырыми. А от запаха вообще сходила с ума. Но признаваться не собиралась, а лишь снисходительно кивнула головой.
— Тогда, налетай! — он снял со сковороды крышку и сунул мне в руку лопатку. — Накладывай, сколько хочешь, а я пока организую напитки. Ты что будешь, чай, кофе?
— Молоко, — решила повредничать я. — Теплое, пожалуйста.
На него я уже не смотрела, накладывая аппетитное месиво, божественно пахнущее. Никогда не пробовала такой вкуснятины! Да он просто бог кулинарии! И колбаса… это так по-человечески.
— Ну, как? — поинтересовался он, ставя передо мной стакан молока.
— Вкусно, — решила я быть честной. — Обалденно! — не удержалась, добавила.
Филипп неожиданно рассмеялся, а я чуть не подавилась. Интересно, по какому поводу веселье? Цирк ему тут не устраивали и в клоуны не записывались! Я с возмущением уставилась на смеющегося него.
— Ты так ешь, как будто в последнее время тебя кормили не изысканными блюдами, а баландой.
— Соскучилась по колбасе, — моментально нашлась я с ответом. Не дождется он больше похвалы от меня.
Филипп сел напротив меня и принялся гипнотизировать взглядом, прихлебывая из маленькой чашки ароматный черный кофе. Я обожала кофе по утрам. Зачем только потребовала молока? Лишила себя забытого удовольствия. Решив, что виновато молоко, я залпом осушила стакан, чтобы оно не маячило передо мной.
Есть под пристальным наблюдением становилось все более неудобно по мере утоления аппетита.
— Может, займешься делом, — сварливо спросила. — А то мне кусок в горло не лезет.
— Не сказал бы, — опять рассмеялся он. — Исчезают с тарелки только так.
— А теперь не лезет. Чего вылупился? И почему сам не ешь?
— Мой завтрак — чашка кофе, — умозаключил Филипп. Вид у него, при этом, прямо профессорским стал.
— Интересно… А там, значит, ты ел исключительно из чувства солидарности?
Не хотелось даже думать о противном подземелье, не то что называть его вслух. Сразу вспоминались страшные женские лица, красивые мужские, повсеместная раздражающая зелень и блеск черного. От отвращения передернула плечами, что не укрылось от Филиппа.
— Что-то не так? — всполошился Филипп. Ну точно наседка. — Получилось невкусно?
— Нормально, — буркнула я. Идиллия семейного завтрака развеялась от мрачного видения подземелья. Я буду не я, если не найду способ сбежать от этого соблазнительного тирана и всей их ненормальной шайки.
ГЛАВА 13
Теперь я понимала, чем их мир отличается от нашего. На первый взгляд все то же самое, даже смена времени года такая же, как у нас. Но тут все идеальное, куда ни глянешь. Чем-то деревья в лесу, особенно сейчас, в белом убранстве, как в соболином меху, напоминали мне их мужчин. Такие же красивые и надменные, лишенные сострадания и простых человеческих радостей. Здесь совершенно нет ветра, словно и ему запретили дуть, чтобы не нарушить идеальную картину спокойствия. На небе ни единого облачка, и что-то мне подсказывало, что тут всегда так. Но это же противоестественно для зимы, когда чаще наползают снеговые тучи и можно неделями ждать скупого солнечного света. Интересно, есть ли тут звери? Или к ним у населяющих этот мир мужчин примерно такое же отношение, как к своим женщинам? Хотя нет, судя потому, в каком дефиците у них тут мясо, животных либо очень мало, либо к ним относятся, как к святыне.
Я брела по ровной, утоптанной тропинке и не могла не думать, что ходят тут преимущественно одни мужчины. Судя по серости женских лиц, они годами, а то и десятилетиями не видят дневного цвета. Что же за гадство тут творится? И как можно допускать такое?
— Что-то ты сегодня молчаливая какая-то? — раздался за спиной голос Филиппа.
Он сопровождал меня на прогулку, разве что в ошейник не заковал. Шел на определенном расстоянии, не сокращая и не увеличивая его.
— А толку с тобой разговаривать? — буркнула я себе под нос, но он расслышал.
— В каком смысле?
— А в таком! — я резко развернулась, так что он чуть не налетел на меня. Выглядел при этом ошеломленным, чему я тихо порадовалась — хоть так удалось на время стереть маску надменности с этого красивого лица. — Еще ни на один вопрос ты мне не ответил? Или ты хочешь, чтобы я беседовала с тобой на отвлеченные темы? Может, поговорим о литературе? Или театре?
— У нас нет ни театров, ни книг, — без тени улыбки ответил он, уже успев совладать с собой.
— Естественно, зачем они вам?
Если кучка особей мужского пола считает себя идеальными во всех отношениях, то зачем им нужно просвещение и духовное воспитание. А их забитые женщины, наверное, и вовсе о таком не слышали.
— Но я люблю читать книги и часто бываю в ваших театрах.
Теперь настал мой черед удивляться. Скажите пожалуйста, да он ценитель прекрасного.
— Что еще ты хочешь узнать? — все так же спокойно поинтересовался Филипп.
