— Минут через десять. Встречайте.
Илья положил трубку.
— Что там? — поинтересовался Карякин.
— Молодая женщина. Везут к нам. Через десять минут будут. Я пошел в приемный покой.
— Да, Илюш, спускайся, — кивнул Карякин, — я тоже скоро подойду. А Никитин у меня получит! Где только шляется? Я пришлю тебе бригаду и все необходимое.
Илья спустился в приемный покой, где всегда людно. Послышался сигнал реанимобиля, въезжавшего на территорию больницы. Илья вышел на улицу.
Санитары скорой помощи работали оперативно. Моментально выкатили из машины носилки, на которых лежала пострадавшая, укрытая белой простыней. Санитарка семенила рядом, держа штатив с капельницей. Несмотря на опускающиеся сумерки, было еще достаточно светло, и Илья увидел лицо пострадавшей. Он почувствовал, как земля уходит из-под ставших внезапно ватными ног. Сердце сделало сильный рывок, а потом на какое-то мгновение перестало биться. Перед глазами все поплыло. Он смотрел на лицо Александры, которое было бледным и безжизненным, напоминая лицо мертвеца.
— Илья Сергеевич, — тормошила его медсестра, которая только что тоже спустилась в приемный покой, — куда ее? Что с вами, Илья Сергеевич? Вам плохо? — голос с трудом проникал в сознание. — Люба, звони Карякину, похоже ему плохо.
— Нет, нет, все в порядке, — непослушными губами произнес Илья. — Каково состояние больной? — обратился он к высокому уже немолодому мужчине, догадавшись, что это врач скорой помощи.
— Гемодинамика и неврологическое состояние сейчас стабильны, — врач удивленно рассматривал очень бледного Илью. — А вы-то в порядке?
— Срочно на рентгенографию, — уже громче скомандовал Илья. «Возьми себя в руки, она жива, она жива. А будет ли так и дальше теперь зависит только от тебя», — внушал он себе. — Нужно исключить перелом шейного отдела позвоночника.
Илья находился в какой-то прострации. Он стоял и наблюдал, как руки Александры во время исследования рентгенографом в боковой проекции тянут вниз, чтобы осмотреть все семь шейных и верхние грудные позвонки. Все это напоминало ему злую шутку. Этого не может происходить на самом деле. Он машинально, профессиональными движениями проверил тонус в конечностях, не снижен ли, что могло указывать на повреждение спинного мозга. Вроде, в порядке. Он даже не отдавал себе отчет, что эти самые конечности принадлежат любимому человеку. Нереальность происходящего не покидала.
— Так, что тут у нас? — донесся с порога голос Карякина. — О, Господи! — бросив взгляд на Александру, произнес он. — Илья, Илюш, ты как? — медсестры, стоявшие рядом и наблюдающие за ними, ничего не понимали.
— Нормально, — белыми губами прошептал Илья.
— Так, все, отойди в сторону. Усадите его на кушетку, — гаркнул он так, что девушки подскочили. — Дальше я сам все сделаю. В реанимацию, срочно! Валя, ты будешь дежурить, не спускать с нее глаз. Поняла?
Транспортировка заняла не более пяти минут. Все это время, держась рядом с каталкой, Карякин пытался уговорить Илью подождать в кабинете. Тот лишь упрямо качал головой, не произнося ни слова.
— Так, больная в коме. Нужна интубация трахеи и начать искусственную вентиляцию легких. Интубацию будем делать оротрахеальную, катетер! — Карякин быстрыми манипуляциями ввел трубку в трахею Александры. — Начните со стопроцентного кислорода в режиме гипервентиляции. Ей достаточно… — он окинул взглядом хрупкую фигуру, — 750-1000 миллилитров, а частоту вдуваний — двенадцать — четырнадцать. Не забывайте постоянно контролировать газовый состав артериальной крови. Возьмите кровь на анализ. Постарайтесь сделать это как можно быстрее, — проворная медсестра уже суетилась, перетягивая руку Александры жгутом и наполняя шприц густой темной кровью. — Не забудьте произвести токсикологическое исследование, — Карякин тяжело перевел дыхание и с опаской посмотрел на Илью, которой сидел все в той же позе, в какой оставил его заведующий, не мигая глядя на Александру. — Девушки, вы знаете, что делать дальше. В первую очередь — томограмму. Делаем только на уровне предполагаемого повреждения, вот здесь, — он указал на лобно — височную часть головы Александры. — Других проекций не дожидаемся. Результаты сразу ко мне.
Карякин подошел к Илье, схватил его за плечи, поставил на ноги и вывел упирающегося из реанимации.
— Возьми себя в руки! — строго сказал Карякин, когда они с Ильей вернулись в кабинет. — Ты врач. Что бы ни случилось, ты не должен терять присутствия духа.
— В какой-то момент мне показалось, что она умерла, — тихо признался Илья.
— И ты решил сам умереть? Да? — с возмущением воззрился на него друг. — Ты выглядишь сейчас хуже нее. С ней все будет в порядке. Сейчас посмотрим снимок головы и решим, что делать дальше. Состояние у нее стабильное. Тяжелое, но стабильное. Думаю, что кома продлится недолго. Гораздо хуже ей станет потом, — он тяжело вздохнул, — бедняжка. Не знаешь, кто были те двое с ней в машине? — Илья отрицательно качнул головой. — В любом случае, не чужие ей люди.
У Ильи зазвонил мобильный телефон.
— Ответь, — велел ему Карякин, когда заметил непонимание во взгляде друга, — может что-то важное.
— Ало, — хрипло произнес Илья и закашлялся. Затем на какое-то время в кабинете повисла тишина, слышно было только тиканье настенных часов. — Она здесь, — ответил он кому-то. — В коме, состояние стабильное тяжелое. Не надо, пока не приезжай. Лучше завтра. А еще лучше, я сам тебе позвоню, когда полностью обследуем, — он отключился и машинально вернул телефон в карман. — Звонил Лев. В машине с ней были родители. У ее отца сегодня день рождения, — он замолчал.
— И день смерти. Да, это настоящая трагедия, — грустно произнес Карякин. — Не раскисай. Единственный, кто сейчас может ее поддержать — это ты.
Дверь открылась и вошла медсестра, занося снимок. Карякин его пристально рассматривал в течение пяти минут. Илья ждал приговора, боясь приближаться к другу.
— Ну что ж, будем делать операцию, — как можно бодрее произнес Карякин. — У нее эпидуральная гематома, — при этих словах Илья дернулся как от удара. — Не падай духом, — поспешил успокоить его друг. — Это еще не самое страшное. Крови скопилось немного. У нее перелом височной кости. Операцию будем делать немедленно. Теперь понятно, почему она не приходит в себя.
— Кто будет оперировать? — глухо спросил Илья.
— Как кто? Я, — уверенно ответил Карякин. — Хочешь, можешь ассестировать, но лучше не надо. Лучше попробуй поспать.
— Нет, я пойду с вами. Неведение хуже всего. Я должен видеть.
— Дело твое, — ответил Карякин. — Пойду дам необходимые распоряжения.
Илья остался один в кабинете заведующего. Еще час назад он был абсолютно счастлив, а сейчас под угрозой находится жизнь любимого человека. А ее дальнейшая жизнь, если операция пройдет успешно? Сможет ли она оправиться от удара? Потерять родителей. Операция. Кома. Неизвестно еще, когда она из нее выйдет. А ему нужно уезжать через две недели. И не ехать он не может. Все самое дорогое, все те, кого он любит, ускользают от него. Нужны нечеловеческие силы, чтобы выдержать все это. Нужно их откуда-то взять.
