Книга Время твари. Том 2, страница 19. Автор книги Роман Злотников, Антон Корнилов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Время твари. Том 2»

Cтраница 19

— Когда я обратил свой меч против заговорщиков, мне пришлось сражаться, — говорил Кай. — Против меня и двух моих братьев — сэра Эрла и сэра Оттара — обрушились сотни гвардейцев и отряды боевых магов. Я не собирался убивать людей, я пытался их вразумить и отвернуть от нас всеми доступными средствами, но… у меня не было выбора. Противников оказалось так много, что были и убитые… Было много убитых. Люди погибали под обломками рухнувших стен, от направленных в меня и отраженных мною заклинаний, затаптывали в толпе друг друга… Так я нарушил еще одно правило Кодекса. Но мне удалось вывести ее высочество принцессу и братьев-рыцарей из Дарбиона. Я исполнил долг перед ее высочеством и своими друзьями.

— Убивая людей — даже против своего желания, — сэр Кай безусловно нарушил Кодекс, — негромко проговорил Магистр Скар, точно для самого себя выделяя нужную мысль.

— Ты сказал, брат Кай, — обернулся к юноше Герб, — что у тебя не было выбора. Знай: у болотника всегда есть выбор, даже тогда, когда кажется, что его нет. У тебя был выбор. Между Долгом, который ты поклялся нести всю жизнь, Долгом защищать всех людей — и долгом перед теми, кто дорог твоему сердцу. «На двух скачущих рысаках не усидеть…» — говорили у меня на родине. Но дело в том, что брат Кай, как и каждый из присутствующих здесь, с легкостью сможет проделать и не такое. И все же… На двух скачущих рысаках не усидишь.

— Сердце — плохой советчик, — медленно выговорил Магистр. — И перед болотником никогда не должен стоять выбор: соблюсти то или иное правило Кодекса или нет. Исполнение Долга невозможно без неукоснительного соблюдения правил Кодекса, — повторил он сказанное ранее.

Кай понимал: то, что говорит Герб, — правда. Но и то, что говорит Скар, — тоже правда. Но как в этих двух правдах отыскать истину? Только болотники могли полностью осознавать, что близ Порога допущение даже крошечного шажка в сторону от любого из правил Кодекса — неотвратимая смерть. Собственная смерть и смерть братьев, которых ты подведешь. И даже если знаешь, что, соблюдая правило, ты обрекаешь братьев на гибель, следует соблюдать правило. И у тех, кто сражается рядом с тобой, не возникнет и малейшей мысли о том, что ты поступил неправильно. Но… это за Стеной, близ Порога, в битве с безжалостными болотными Тварями… А в Большом Мире?

Он припомнил ту ночь во дворце, испуганно притихшую темь, липнувшую к безмолвным холодным камням, ту ночь, когда он решился облачиться в доспехи и обнажить меч, чтобы скрестить его с мечами людей. Тогда он был уверен, что поступает единственно верно. Но сейчас…

— Продолжай, сэр Кай, — велел Магистр.

Кай посмотрел на него.

— Когда ты отправлял меня в Большой Мир, сэр Скар, — сказал он, — ты сказал мне, что Твари встречаются не только близ Порога. Ты сказал мне, что мой Долг — защищать людей и сражаться с Тварями, даже если люди не в состоянии понять и оценить мой подвиг… Маг-узурпатор Константин послал в погоню за нами тех, кого называют чернолицыми. Знает ли кто-нибудь из братьев, кто это — чернолицые?

— Я знаю, — сказал Герб. — Я слышал о них, но никогда мне не приходилось встречать их.

— Я тоже слышал о чернолицых, — сказал Гар. — Второе имя их — Дети Ибаса.

— Я не мог вразумить их, как по правилу Кодекса положено поступать по отношению к людям, которые стремятся уничтожить тебя, — произнес Кай. — Я не мог вразумить их, потому что они не подлежат вразумлению. Они перестают быть людьми раньше, чем осознают себя кем-либо. Чернолицые — это клан, служащий Ибасу, Последней Упавшей Звезде, Убийце Из Бездны. Они убивают за золото и все свои жертвы посвящают Блуждающему Богу, Великому Чернолицему, а полученным за кровь золотом отделывают свои тайные храмы. Адепты Ибаса крадут человеческих детей, отсекают им язык и гениталии, чтобы лишить возможности женщин познать мужчину, а мужчин — познать женщину. Их кожу сплошь покрывают черной татуировкой, глаза чернят порошком перемолотых драконьих костей, а зубы — ядовитым отваром из желчи василиска. Над ними проводят особый обряд, чтобы отнять у них человеческое, а образовавшуюся пустоту заполнить Тьмой и Силой Блуждающего Бога. Затем их обучают искусству убивать. Они не подлежат вразумлению, а ведь всякого из людей возможно вразумить. Они когда-то были людьми, но Твари сделали из них Тварей. Когда я понял это, я сражался с ними как с Тварями и уничтожил их как Тварей…

— Люди могут становиться Тварями, — проговорил Магистр Скар, обменявшись взглядом с Гербом и Гаром. — Но крайне редко. История Ордена знает лишь один такой случай. Когда человек навсегда перерождается в оборотня и уже не может совладать с жаждой бессмысленного убийства. Оборотень — несомненно Тварь. И подлежит безоговорочному уничтожению. Но рыцари-болотники никогда не сражались с теми, кого ты зовешь чернолицыми. Ты стал первым. Эти создания никогда не изучались рыцарями-болотниками, поэтому нельзя сейчас сказать определенно, Твари они или нет. Как и вопрос о том, Твари эльфы или нет. Спор о том, Твари ли оборотни, шел много лет. А тебе, сэр Кай, хватило совсем немного времени, чтобы вынести приговор. И в случае с эльфами. И в случае с чернолицыми.

— Возможно ли было сохранять жизнь ее высочества и сэра Оттара, не убивая чернолицых? — задал вопрос Гар, и голос его прозвучал сурово, ни нотки обычной простоватости в этом голосе не читалось.

— Да, — помедлив, глухо ответил Кай.

На лице Магистра резче обозначились морщины. Герб нахмурил брови.

— У тебя есть что сказать еще, брат Кай? — спросил Герб.

— Да, — повторил Кай.

— Говори.

— Люди убивают Тварей, зверей и себе подобных, — начал снова говорить Кай. — Голод заставляет людей убивать. Ненависть, любовь, злоба, жажда власти и золота заставляют людей убивать. Но всякий человек, даже самый дурной, все же способен пощадить свою жертву… Тварь же не знает пощады и убивает не по причине ненависти и прочих страстей. Боги создали человека так, что он не может убить другого человека просто так, безо всякой причины. Это было бы — все равно как убить самого себя. Чтобы решиться на убийство, человек должен уподобить свою жертву какому-либо образу, рожденному своим сознанием. Человек не убивает человека. Человек убивает насильника, вора, чужестранца, лгуна, развратника, нечестного богатея или отвратительного уродаищего… Но когда человек сталкивается с чем-то неведомым и чужим для себя — он уничтожает это чужое не раздумывая, по первому велению души. Так давят вползших на стол пауков, неприятных на вид, но безобидных. Или… Иногда у домашней козы рождается козленок-урод, имеющий пять ног вместо полагающихся четырех… или лишний хвост. Таких козлят режут немедленно при рождении, но никогда не употребят в пищу, пусть даже будут умирать с голоду. Режут и сжигают трупы, развеивают пепел по ветру, чтобы ничего не осталось, даже праха. Неведомое и чужое — всегда пугает и отталкивает человека, потому что несет в себе опасность. Тварь чужда человеку, и он всегда будет стремиться ее уничтожить. Человек чужд Твари, поэтому Твари безжалостно убивают людей. Люди и Твари — создания совершенно разных миров. В каждом из них изначально заложено стремление взаимного уничтожения: Человек и Тварь уничтожают друг друга — безмысленно, инстинктивно. Вот суть этого древнего противостояния…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация