— Скажи правду Оля, — настоял.
— Тебе не нужна моя правда! Я тебе не изменяла, это твой ребёнок! Вот хоть режь! — орала на меня и сука так честно, что аж тошно и взбесила.
— Твоя правда на мою правду, как-то не ложиться! Не кроет мать твою мой диагноз твоя правда! — тоже сорвался.
— Покроет! — стояла Ольга на своём.
Радовало только одно, что Артур всё же ошибся.
Нам необходимо было успокоиться, явно я перегнул палку. Не хотел, чтобы Ольга снова загремела в больничку, но эмоции снова взяли надо мной верх. Переступая через мусор, валяющийся на полу, подошёл к окну, чтобы выдохнуть и подождать пока Ольга успокоится. Минуту заставлял себя смотреть на улицу. Даже двор в последнее время стал выглядеть иначе. Мрачно и неухоженно. Всё в жизни как-то под откос и кувырком пошло с той новости о беременности, а я думал, что быстро расквитаюсь со всем этим. Только ни черта быстро не выходило, а чем дальше, тем больше голова становилась квадратной. Хотя в моей теории всё должно было быть наоборот. Ольга молчала, но из комнаты не уходила, я ждал, что она что-то скажет ещё, вместо слов позади меня раздался шум сминаемой коробки.
— Да что ты делаешь мать твою?! — возмутился обернувшись, наблюдая, как жена снова наводит порядок, утирая периодически слёзы.
— Если тебе и наплевать на Костика, то я не хочу, чтобы мой сын возвращался в этот бардак!
Вернулся к жене, подбирая слова помягче, а то на уме одни маты были.
— Малой это всё устроил, пусть сам и убирает, — сказал спокойно, отбирая у жены мусорный пакет, — Раз не убирался столько дней в собственной комнате, значит, ему нравится такая обстановка, — заметил резонно, но ожидая от Ольги очередного возмущения.
Как я уже успел убедиться, с резоном она вовсе не дружит, да и смотрела на меня словно кошка на стаю собак. Недобро.
— Иди поешь, я ужин заказал, — направил Ольгу к двери после недолгого молчания и игры в гляделки.
К моему удивлению, она, согласно кивнув, вышла из комнаты, а я остался. Хотелось подумать в одиночестве, а комната малого прям располагала для этого.
Самое паршивое было то, что Ольга была в целом права. Недалеко я от нашей биологической мамаши откатился. Дома грязь, малой сам по себе был до лагеря так точно, а я расслабился до такой степени, что какой-то гандон нагрел мою жену на семь миллионов.
Ещё уверенность Ольги не давала покоя. Так не давала, что я всерьёз задумался об очередной сдаче анализов.
Пока размышлял, автоматически копался на столе малого и было в чём. Весь стол был завален не только мусором, но и рисунками. Детская. Много вариантов. Ещё и для двоих, мальчику и девочке. Нашёл два самых законченных рисунка и убрал в карман. Зачем? Сам не мог пояснить. Так хотелось. А ещё хотелось выяснить кое-что у Ольги. То, что откладывал, отвергал, когда накатывали такие мысли. Ведь давно уже мог узнать и что-то прояснить. Нашёл её в столовой. На удивление она не только не стала спорить со мной, но ещё и разобрав пакеты из ресторана, накрыла стол и ужинала.
— Какой у тебя срок? — не стал откладывать в дальний ящик то, что хотел уточнить, а если Ольге нечего скрывать, то она скажет.
Она посмотрела на меня с удивлением, секундная заминка ничего не значила.
— Семь недель, восьмая пошла, — ответила спокойно и продолжила есть рыбу.
Не знал, что она захочет и заказывал то же самое, что она ела сегодня в ресторане при передаче денег и не ошибся. Ела она с аппетитом. Этими размышлениями оттягивал очевидное, но оно само лезло в голову. Ебучая хорошая память меня не подводила. Меня не было не то что в городе, даже в стране.
— Ты же не думаешь, что я забыл, что был в Пекине в это время. От секса по телефону ещё никто не беременел, — напомнил Ольге, пожалуй, впервые испытывая чёткое чувство горечи от её очевидного вранья.
— Всё верно, только я забеременела я после твоего возвращения. Это акушерские недели, а эмбриональных на две меньше, вот и считай. Ты был дома в это время.
Посмотрел на жену с недоверием, так складно и без запинки рассказывает, что в голову невольно лезут мысли о том, что давно подготовилась к такому разговору. Ну срок я мог уточнить и через Константина Дмитриевича, потому и выяснять дальше было бесполезно.
— Приятного аппетита, — хотел уйти скорей, пока снова не поругались.
— Олег подожди!
— Что? — остановился, было любопытно, что ещё Ольга скажет, почувствовав мою слабину.
Я и сам начал ощущать, что сдаю. Давно бы мог пошевелить Изотова, чтобы начал бракоразводный процесс, но вместо этого бухал и собрал ещё проблем до кучи с малым и баблом.
— Я про деньги хотела сказать, — говорила Ольга медля и неуверенно, словно ей неловко.
— Сказал же уже, что возмещу, что ещё? Доплатить за уборку кухни? — даже усмехнулся.
— Я не про это, — снова глянула на меня ошалевшей кошкой, злясь на мои предположения, — Водителя своего проверь, он знал про деньги и он мог их украсть, — подсказала Ольга, тут же теряя ко мне интерес и обращая всё своё внимание на контейнеры из ресторана.
Я вернулся к столу и прихватил что-то из еды. Надо было браться за голову и начинать хоть есть нормально.
Закрылся у себя в кабинете, и прежде чем поесть впервые нормально за долгие дни, записался уже в другую клинику на очередные анализы. На этот раз не стал пренебрегать всеми правилами. Перестать курить я бы уже не смог, но не пить три дня до сдачи был вполне готов. Правда, слабо верилось, что именно алкоголь мог так уж повлиять на результат. Сколько я там пил? Сутки. Ерунда какая-то.
Вторым пунктом было найти водилу. Уже одно то, что мы с Ольгой думали в одном направлении, не позволяло мне усомниться в его причастности. Только привлекать следопытов Артура мне резона не было. Не хотел его впутывать, даже зная, что потеряю время.
14
Ольга
Не верилось, что Олег меня начал слышать, даже надеяться было страшно. Максимально отгородилась от мыслей, что он пересдаст эти чёртовы анализы и всё встанет на свои места. Боялась пустых надежд, но всё равно сердце билось быстрей при этих мыслях, при воспоминании о том, как Олег спрашивал о сроках. Неужели он действительно думал, что я ему изменила?!
В голове не укладывалось, откуда у него могли возникнуть такие мысли, я ведь на других мужчин даже не смотрела. Но, вероятно, Марина была права, вся логика Олега укладывалась на основании его диагноза, и только.
Обидно было, что он поверил липовым бумажкам, но я тоже была хороша. Надо было настаивать на повторных анализах и обязательно в другой клинике, а не придумывать от обиды какие-то фантастические схемы по избавлению от меня.
Может быть, Олег и не признал бы, но для меня было очевидно, что он пытается найти оправдание моей беременности. Одна версия с изнасилованием чего стоила. Конечно, после такого я даже не думала обращаться в опеку и даже о разводе не думала. Готова была всё забыть и наладить отношения, ведь как ни крути, а заботу Олега не замечать было нельзя.
