Ну а увлечения… Моей страстью всегда была наука. Что может быть увлекательнее познания окружающего тебя мира? Если бы с момента попадания в этот мир мне не приходилось постоянно заниматься лишь тем, чтобы спасать свою шкуру, то я наверняка закрылся бы на пару лет в самой большой библиотеке ну или в научной лаборатории. Только где тут такие возьмешь… Я даже в академической библиотеке побывать не успел.
– Видишь ли, Ксандр, – тяжело вздохнул настоятель, отойдя от стойки и присев на краешек моей лежанки, как до того делал Лан. – Очень многое зависит от того, сколько света осталось в твоей душе. Не того, выжигающего все на своем пути, прихода которого жаждут верховные септоны ордена Света, а того, что наполняет твою душу теплом. И если Тьма в твоем сердце возьмет верх, то этому миру придет конец. Владыки Бездны вырвутся на волю и сойдутся в битве с владыками Света. А после таких битв не остается ничего живого. Свет умеет убивать ничуть не хуже, чем Тьма. Ты – ключ. И если ты поддашься темной стороне силы…
Я не выдержал и хрюкнул.
– Я что, сказал что-то смешное? – удивленно поднял брови настоятель.
– Простите, одан-настоятель. Просто в моем мире это просто расхожая фраза.
Я изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться. Люк, я твой отец… Да пребудет с тобой Сила… Я посмотрел на вытянувшееся лицо настоятеля, и меня все-таки прорвало. Я смеялся самозабвенно, до слез, до колик в боку. Настоятель продолжал сидеть с непонимающим выражением лица, и каждый раз, взглянув на него, я вновь заходился в пароксизме смеха. Наконец меня отпустило.
– Простите, одан-настоятель. – Я вытер выступившие слезы и виновато склонил голову.
– Ничего-ничего, – успокаивающе поднял руку настоятель. – Смех – это хорошая энергия. Те, в ком царит холод мрака, не смеются. Но ты хотел о чем-то еще спросить. Я тебя слушаю.
– Каков мой статус в монастыре? То, что пророчество связано со мной, знаете только вы или все вокруг? Что мне делать с этим самым пророчеством? Далеко ли я от империи Тарун? Как мне вернуться? Ну и хотелось бы знать, во что бы мне одеться и где находится туалет. Никто больше утку из-под меня выносить не будет.
– Кхм… Утку? – округлил глаза настоятель. – Какую утку?
– Простите, так в моем мире называют поганое ведро, – смутился я.
– Интересный у тебя мир, – удивленно покачал головой старикан. – На эти вопросы я могу ответить. В монастыре ты гость. Пока гость. О пророчестве знаю только я. Что тебе с ним делать? Ничего. Просто поступай, как хочешь. Изменить или повлиять на пророчество ты не сможешь в любом случае. От империи Тарун ты в месяце пешего хода, и пройти этот путь будет очень непросто. Братья, что тебя несли из ущелья, как и крестьянин, который тебя нашел, будут держать язык за зубами, орден Света здесь никто не любит, уж поверь. Одежду мы тебе дадим, Лан принесет. А отхожее место, если ты его имеешь в виду, там. – Старик ткнул сухим пальцем в стену. – В конце коридора. Еще вопросы?
Старик ушел, оставив меня в полной прострации. Теперь я владею всей информацией о том, куда попал и чего мне стоит ожидать в будущем. Вернее, всей той информацией, которую мне сообщил настоятель. Не думаю, что он выложил мне все, такие люди дают инфу дозированно, только то, что мне положено знать. И опять мне приходится верить на слово, так как проверить слова одана-настоятеля не могу, другого источника у меня просто нет.
Я принялся раскладывать полученные данные по полочкам. Ситуация для меня складывалась не ахти. Раньше, еще до того как светлые сцепились с темными, существовала одна огромная страна, распространившаяся на весь континент. Все жили более-менее мирно, мелкие конфликты можно было не брать в расчет. А потом откуда ни возьмись появились люди. Откуда они пришли, настоятель сказать не смог. Ну или не захотел. Но, по его словам, поначалу люди вели себя тихо и мирно. Диких, не занятых никем земель хватало, и никаких конфликтов не возникало. Но потом… Люди каким-то образом смогли получить страшную силу. Силу тьмы.
Для меня было откровением и потрясением то, что в этом мире существовали боги. Я всегда считал себя атеистом, и то, о чем рассказывал настоятель, не укладывалось у меня в голове. Вот именно от темных богов люди и получили свою силу. Почему именно люди ее получили и при каких обстоятельствах это произошло, настоятель умолчал. Зато рассказал мне о камнях душ. Тогда, во время первой встречи с отцом в том парке, тот упоминал об этом. Оказалось, что камни действительно существовали. Всего их было два – камень Тьмы и камень Света. Выполнив определенные ритуалы с этими камнями, можно призвать бога из другого пласта реальности. Если это случится, то равновесию придет конец и мир обратится в прах. И конечно же именно я должен все это предотвратить. Как? Настоятель и сам не знал ответа на этот вопрос, только туманно сказав, что Путь мой зависит от меня самого.
Нет, определенно из нас двоих кто-то сошел с ума. Я и с тем полумертвым, закованным в аргитовые браслеты ангелом когда-то еле справился, да и то чуть не отправился на тот свет, а тут боги… Совершенно другая весовая категория. Но настоятель был серьезен, говоря все это. В монастыре имелось свое хранилище древних текстов, и мне было разрешено читать там любые книги, чему я страшно обрадовался. Пока заживает моя рана, буду изучать все, что есть. Надеюсь, мой внутренний переводчик не даст осечки, так как, по словам одана-настоятеля, древние манускрипты были написаны на давно мертвых языках и даже он не знал, что написано во многих из них.
Ну а потом мне придется тренироваться. Настоятель потыкал меня твердым, как железо, пальцем в мышцы ног и спины, недовольно поморщился и сказал, что я уже слишком стар, ученики начинают изучать искусство боя архатов чуть ли не с пеленок. Но кое-чему он меня все же сможет научить. И прежде всего – закрывать свой разум от Видящих. Видящие были в каждом крупном населенном пункте империи Света. Они высматривали в людях и нелюдях малейшие искры магии. И если находили… То судьба их была незавидна. Магия в империи Света была под строжайшим запретом, за этим ревностно следили псы верховного септона – наказующие. Разумного, которого заподозрили в том, что он владеет магией, ждала страшная участь. Владеть магией в этой стране имели право только септоны ордена Света.
Когда я это слушал, у меня волосы поднимались дыбом. Инквизиция, свирепствующая в Европе в Средние века, казалась просто белой и пушистой овечкой в сравнении со зверствами ордена Света. Магию из людей и нелюдей в прямом смысле выдирали вместе с жизнью, а тех, в ком было достаточно силы, отправляли в подвалы ордена, где их ждала еще более страшная участь. Их тела ломали, видоизменяли, лишали рассудка, внедряли в оставшийся разум, ставший по сути звериным, только одну установку – беспрекословное подчинение погонщику. Их превращали в монстров. Да, харгоры, ангелы и прочие жуткие твари, с которыми я сражался не на жизнь, а на смерть, когда-то были разумными существами.
– Эй, а тебе идет, Чонг! – Лан плюхнулся рядом на вытертую до блеска бесчисленными поколениями седалищ послушников деревянную скамью храмовой библиотеки, небрежно отодвинув пару тяжелых книг.
