– Пойдешь туда? – быстро спросила меня Марго.
– Значит, ты тоже ее читала?
– Ну случайно получилось…
– Пойду. Хочу взглянуть на нее.
– Только смотри – никакого мордобоя! Тебе нужно о ребенке думать!
– Обещаю – мордобоя не будет. – Я сложила записку, отдала ее Марго и проговорила – Ну спасибо тебе за все, ты мне очень помогла.
– Мы, женщины, должны помогать друг другу!
– А теперь я поеду домой, очень спать хочется.
– Поезжай… а то хочешь, у меня оставайся, я тебе на диване постелю.
Предложение было очень соблазнительное, я жутко устала, но все же побоялась остаться в этом доме, так близко от Вадима. Опять же Цезарь. Хоть и сказала ему Марго, что я теперь своя, все же тревожно как-то рядом с таким чудовищем ночевать.
На обратном пути я раздумывала о содержимом записки.
«Кофейня возле Бомбардира…»
Что это за бомбардир, точнее – Бомбардир, с большой буквы?
И тут я вспомнила пешеходную зону на Васильевском острове. Там стоит памятник петровскому бомбардиру… возможно, именно его имела в виду та женщина. И кофейня поблизости наверняка имеется.
Значит, завтра нужно туда наведаться…
Точнее, уже сегодня, сообразила я, взглянув на часы. Четвертый час утра, скоро светать начнет.
К счастью, дверь нашей квартиры не была заперта на крюк, и скоро я вошла в свою депрессивную комнату. Дом, милый дом…
Спать хотелось жутко, и едва я доплелась до своей кровати, как тут же провалилась в сон.
Снилось мне что-то странное, какой-то исторический блокбастер – рыцари в потускневших от грязи и крови латах пробивались по узкому мосту к воротам крепости, со стен на них сбрасывали камни и лили кипящую смолу. Один из них повернулся ко мне и прокричал хриплым, срывающимся голосом:
– Жанна, надо отступать!
А я закричала в ответ:
– Вперед! Только вперед! Победа будет за нами!
Что-то тяжелое ударило меня по голове – и на этот раз я провалилась в глубокий сон без сновидений.
Вернувшись домой, Жанна никому не рассказала о своем видении – ибо боялась, что никто ей не поверит. И также страшилась уготованной ей судьбы. Но голоса снова звучали в ее сердце, и страдания человеческие переполняли чашу ее терпения.
Давно уже Франция не знала мира. Сколько себя помнила Жанна – столько знала она о войне французов с англичанами, которых называли в народе «Хвостатыми» – за то, что они мучили людей на земле, как прислужники дьявола, хвостатые черти и демоны, терзают грешников в аду.
В 1415 году Жанне было три или четыре года. В том году в битве при Азенкуре французская армия была разбита англичанами. В этой битве пали лучшие рыцари Франции. Париж был предан огню и мечу и оказался в руках врагов.
В том же году королева Изабелла Баварская, супруга безумного короля Карла VI, своей подписью отдала французский престол английскому королю Генриху V в приданое за своей дочерью.
Сын Генриха V, Генрих VI, грудной младенец, стал законным наследником французского королевства. Бургундский герцог вступил в союз с англичанами.
Сын безумного короля, дофин Карл, остался почти без войск, почти без подданных, почти без денег.
Бургундские отряды опустошали Францию. Следом за ними шли шайки разбойников, а за теми – волчьи стаи. Словно этого мало, на страну обрушилась черная смерть – чума.
Большая часть земли была заброшена, она заросла сорняками и репьями, потому что мало осталось лошадей, которых можно запрячь в плуг, и крестьян, которые могли за этим плугом идти. А те, что остались, боялись отходить далеко от крепостных стен – того и гляди, нагрянут бургундцы или простые разбойники. И даже если удастся вырастить урожай – вряд ли получится его собрать. Нагрянут вооруженные люди и все отберут…
Крестьяне обрабатывают землю только там, где видна сторожевая башня. Как только сторож на ней завидит вооруженных людей, он машет тряпицей, а звонарь бьет в колокол – и крестьяне спешат под защиту крепостных стен.
Жанна тоже пасет овец возле самой деревни. Она пасет своих овец – а в голове ее звучит все тот же Голос:
– Покинь свою деревню! Оставь отца и мать! Иди к дофину! Тебе суждено освободить Францию!
Страшно Жанне. Боится она покидать родные места, оставлять отца и мать – но Голос настойчив, ни днем, ни ночью не перестает он звать ее:
– Освободи Орлеан! Коронуй дофина!
– Я боюсь! – честно отвечает Жанна. – Кто я такая? Простая деревенская девушка…
– Ты избрана! – не смиряется Голос. – Взгляни на свою ладанку!
Жанна достает ладанку, видит начертанные на нем два имени, слитые в одно – Иисус-Мария.
– Ты избрана! – повторяет Голос.
Страшно Жанне. Неужели придется ей покинуть родной дом?
Однажды возвращалась Жанна из соседней деревни.
Смеркалось.
Вдруг на дороге перед ней появилась сгорбленная старуха в черном платье, с черной вуалью на лице.
– Постой, деточка! – прокаркала старуха, как простуженная ворона. – Пойдем со мной!
– Куда вы зовете меня, мадам?
– Я зову тебя в дом моего господина. Там тебя накормят вкусно и оденут, как ангела небесного. Там послушаешь ты ангельское пение – у моего господина прекрасный хор…
– Кто твой господин, мадам?
– Господин мой – знатный рыцарь. В доме у него множество красивых вещей и верных слуг. А еще у него есть кролики. Славные маленькие кролики с шелковистой шерсткой и длинными ушками. Ты хочешь поиграть с ними, деточка? Тебе подарят маленького кролика, накормят засахаренными фруктами…
– Мой Господин не велит мне ходить к чужим!
– Твой господин ничего не узнает.
– Мой Господин знает все. Ничто не укроется от его взгляда.
– Кто же он, деточка?
– Мой Господин – Царь Небесный!
– Да только он тебе не поможет! – Старуха откинула вуаль, и Жанна увидела ее лицо – крючковатый нос, злобные глаза и темное, морщинистое лицо. Протянула старуха кривую руку, схватила Жанну за воротник…
Вскрикнула Жанна раненой птицей, вытащила торопливо серебряную ладанку…
Вспыхнуло на ней двойное имя – Иисус-Мария.
Отшатнулась старуха, перекосилось ее темное лицо, и бросилась она прочь.
А Жанна вернулась домой и рассказала о том, что с ней случилось, знакомой женщине.
