«Уходи! – произнес он. – Немедленно уходи!»
Что ж, голос прав. Но легко сказать – уходи! Как мне уйти из бассейна без одежды, без вещей?
Я боязливо взглянула на шкафчик…
Дождаться, когда из раздевалки все уйдут?
Но когда еще это будет!
Те две девицы неторопливо переодевались, обсуждая какого-то общего знакомого, а в раздевалку тем временем зашли еще несколько женщин. Похоже, теперь здесь будет людно, ну да, выходной же. Не могу же я здесь стоять целый час, дожидаясь, пока все разойдутся! Тем более не могу стоять перед этим шкафчиком.
При мысли о его содержимом меня передернуло.
Тут я поняла, что даже если раздевалка опустеет, я не смогу снова открыть шкафчик с трупом, и уж тем более достать оттуда свои вещи. Ведь для этого мне придется дотронуться до трупа, больше того – вытащить его оттуда…
Бр-р! Невозможно это представить!
Я снова в тоске уставилась на шкафчик…
И тут увидела на полу перед ним ключ. Плоский маленький ключик, точно такой же, как тот, которым я только что открыла свой шкафчик, а потом закрыла его.
Мой ключ был у меня в руке, значит, это… ключик мертвой девицы! Должно быть, он упал, когда ее заталкивали в шкафчик.
И тут в голове у меня возникла гениальная идея. Или безумная – не знаю, как точнее.
Мертвая девица была примерно одного со мной роста и такого же телосложения. Значит, я могу уйти из бассейна в ее одежде…
Наверное, эта идея была все же безумной – но ничего лучшего я не придумала. Я взглянула на ключ – на нем стоял номер семнадцать.
Я быстро нашла семнадцатый шкафчик, открыла его. Руки мои при этом дрожали – я не знала, что меня ждет, вдруг там еще один труп…
Но в шкафчике не было ничего особенного. Там стояла большая спортивная сумка, а еще, разумеется, была одежда – смена белья, узкие черные джинсы и красная куртка с капюшоном.
К счастью, все это оказалось мне более-менее впору, даже ботинки налезли, хоть и были чуть маловаты.
Я торопливо переоделась и наконец вышла из раздевалки.
Спортивную сумку я взяла, чтобы не оставлять ее на виду и не отличаться от остальных посетителей – все были с такими же сумками.
На выходе из бассейна я вспомнила, что сдала дежурной свою сумочку с деньгами и документами. Отдать ее мне должны были в обмен на ключ. Я сунула руку в карман, достала ключ, но в последний момент сообразила взглянуть на него.
Ключ был от шкафчика номер семнадцать, то есть не мой, а той, мертвой девицы. Я быстро положила этот ключ обратно в карман и достала другой, от своего, двадцать четвертого шкафчика, протянула его заспанной дежурной.
Она без слова отдала мне сумочку, я положила ее в большую сумку и наконец вышла из бассейна.
Только теперь я перевела дыхание и немного расслабилась.
Что за ужасный день!
Сначала проснулась в чужой, совершенно незнакомой квартире, потом обнаружила в шкафчике труп…
Когда же это кончится?
Моросил мелкий унылый дождь, я подняла капюшон и побрела по улице – домой, пусть и в жуткую коммуналку, но все же там можно закрыться на ключ в комнате и плюхнуться на продавленный диван, заснуть и ни о чем не думать хотя бы до завтрашнего утра.
Дождь усилился. Я припустила быстрее и вдруг услышала за спиной громкий голос:
– Жанна!
Я вздрогнула и обернулась.
Кому это я вдруг понадобилась?
Рядом с тротуаром стояла большая темно-синяя машина, и из нее выглядывал здоровенный мордатый тип с квадратной челюстью и коротко стриженными темными волосами. Челюсть его ритмично, безостановочно двигалась, как будто он пережевывал жвачку. Впрочем, это не мешало ему говорить.
– Жанна! – повторил он недовольно. – Садись в машину! Садись быстро, кому говорят!
– С чего это? – пробормотала я.
Тип был совершенно незнакомый, а к незнакомым в машину я никогда не сажусь. Но тогда откуда он знает мое имя?
Видимо, от всех перенесенных неприятностей у меня что-то случилось с головой, и реакция замедлилась. Во всяком случае, я не успела и шагу сделать, как тип с квадратной челюстью выскочил из машины, втащил меня на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу.
– Эй, ты что? – запоздало запротестовала я. – Ты вообще кто такой? Что тебе от меня нужно?
Он ничего не ответил, только неприязненно зыркнул на меня и выжал сцепление. Машина резко сорвалась с места.
– Ты что – глухой? – проговорила я, стараясь не показать, насколько испугана. – Что тебе нужно?
– Какого черта ты потащилась в бассейн? – прошипел он в ответ, не переставая пережевывать жвачку.
– Освежиться захотела! – отозвалась я. – И вообще, тебе-то какое дело? Почему я должна перед тобой оправдываться? Ты мне так и не сказал, кто ты такой!
– А тебе не все ли равно? Меня Петрович за тобой послал – это все, что тебя должно интересовать!
– Вот интересно! Ты меня втащил в машину – а мне должно быть все равно, кто ты такой?
– Тебе Петрович сказал – сидеть в Куромяках и носа оттуда не высовывать, а ты в бассейн потащилась!
– В Куромяках? – тупо переспросила я. Все происходящее было похоже на бред.
– Ну да, в Куромяках! Возле колченогого! Что непонятно? – Он зло покосился на меня.
– Непонятно, кто ты вообще такой!
– Ну, допустим, я Валега. Меня за тобой Петрович послал. Он хочет поговорить, так что сейчас я отвезу тебя к колченогому…
– Петрович? – переспросила я удивленно и тут же опомнилась. – И о чем, интересно, мне с ним разговаривать?
Я хотела добавить, что не знаю никакого Петровича, но вовремя прикусила язык. Мою глупость можно было объяснить только тем, что буквально только что я видела труп, в собственном шкафчике в раздевалке. Естественно, что после такого потрясения мозги отказали.
– Не задирайся, – пробурчал Валега или как там его зовут, – дело в том, что приезжала вдова.
«Какая еще вдова? – хотела заорать я. – Отвали от меня!»
Но голос в голове срочно приказал:
«Молчи! Ни слова не говори!»
Я закусила губу чуть не до крови. Этот самый Валега покосился на меня подозрительно, хотел что-то спросить, но тут впереди завизжали тормоза и ехавшая перед нами машина резко затормозила. Валега тоже ударил по тормозам, но опоздал и врезался в ту машину.
Раздался треск, скрежет, из передней машины выскочил красномордый дядька лет пятидесяти, подскочил к нам со стороны водителя и заорал:
– Ты, козел, что творишь? Ты что устроил? Я на этой машине еще месяца не откатал, а ты ее в хлам…
