– Стойте! – вмешалась я в разговор. Уж очень нагло выглядела эта стерва, к тому же рот мой был полон крови, и зуб шатался. – Пожалуй, я смогу вам помочь, так быстрее выйдет. Сейчас один человек укажет точное место захоронения.
Если бы можно было убивать взглядом, то я умерла бы на месте после того, как Вдова на меня посмотрела. Только теперь ее взгляд не произвел на меня особого впечатления, уж очень я была зла. Опять-таки эти ребята не дадут меня в обиду.
Я отошла в сторонку и крикнула:
– Витя-а!
Полковник посмотрел на меня удивленно, Вдова презрительно скривилась, Петрович, которому кто-то в суматохе подбил левый глаз, только хмыкнул.
– Витя-а! – снова крикнула я, повернувшись в другую сторону. – Выходи, не бойся! Эти люди не сделают тебе ничего плохого! Я обещаю!
И снова молчание было мне ответом. Вдова смотрела с неприкрытым злорадством, полковник хмурился.
И тут из-за разросшихся кустов у забора появилась собака. Большая лохматая дворняга с проплешиной на боку. Одно ухо у нее висело, второе победно торчало вверх, глаза были разного цвета.
Собака подозрительно оглядела всех присутствующих, но все же направилась ко мне.
– Друг! – обрадовалась я. – Дружок, дорогой, а где же Витя?
Пес посмотрел удивленно: не знаешь, что ли, Витиных привычек? Он людям ни за что не покажется…
– Он тут очень, очень нужен! – Я наклонилась и прошептала эти слова собаке на ухо, стараясь не показывать, что ее густопсовый запах, мягко говоря, не слишком приятен.
Пес поднял голову и взглядом выразил сожаление – ничего, мол, не могу сделать. Краем глаза я заметила на лице полковника неудовольствие, а Вдова просто смотрела с издевкой.
– Дружок, отведи меня туда, очень нужно, это Вите поможет! – прошептала я в отчаянии.
И вы можете мне не поверить, но умная собака все поняла! Друг повернулся и потрусил вперед, а я – за ним, заметив, что полковник кивнул парочке парней в форме, чтобы шли за мной.
Мы пошли к тому дому, что стоял на отшибе, собака обогнула его, уверенно миновала вход, через который я попала в дом в первый раз, затем юркнула в проход между кустами. Я ускорила шаг, парни припустили за мной.
Собаченция ждала нас возле небольшой дверцы, закрытой на обычную щеколду. Я открыла дверь, мы прошли тесным коридорчиком и попали в заднюю часть довольно большого помещения – то ли склада, то ли цеха. Сейчас в нем не было ни оборудования, ни продукции, лишь валялись ломаные ящики и поддоны, в углу – груда мешков. Пахло затхлостью и плесенью, от бетонного пола несло могильным холодом.
Витя сидел на том самом месте, где пол был залит бетоном другого цвета, возле стены, на которой сделаны двадцать четыре зарубки. Витя раскачивался и что-то бормотал, перед ним лежал букетик невзрачных осенних цветов. Бледно-розовые, сиреневые… такие росли в Куромяках вдоль дороги.
Я прислушалась к Витиному бормотанию.
– …Леха Николаев… Серега Большой… Серега Маленький… Рустам… Мария… Ксана… Зульфия… Вася Длинный… Ахмет… Коля Михалев…
Он снова перечислял людей, убитых здесь двадцать пять лет назад и похороненных под этим полом. Точнее, не похороненных, а зарытых, как бездомные собаки.
– Это то, что я думаю? – спросил меня неслышно подошедший полковник.
Я подняла глаза и увидела, что полковник внимательно смотрит на Витю и слушает его. На всякий случай я подошла ближе и взяла Витю за руку, чтобы он не исчез, по обыкновению.
– Они здесь лежат? – спросил он, когда Витя замолчал.
– Здесь, здесь! – Витя поднял на нас глаза, полные страдания.
Полковник повернулся к своим людям и что-то вполголоса им приказал. Двое парней ушли.
Вдова, которая до сих пор молчала, презрительно поджав губы, наконец заговорила:
– Ну и что? Зачем вы меня сюда привели? Чтобы выслушивать бред, который несет этот юродивый?
– Нет, – перебил ее полковник, – я привел вас сюда, чтобы вы своими глазами посмотрели на дело своих рук. На следы своего давнего преступления.
– Не знаю, о чем вы говорите!
Услышав голос Вдовы, Витя испуганно дернулся, пытаясь вырвать у меня свою руку.
– Тихо-тихо… – я держала крепко, – ничего она тебе не сделает, видишь, ее охраняют…
Однако Витя успокоился, только когда к нам подошел Друг и зарычал на Вдову – тихо, но угрожающе.
Вернулись двое парней, которых полковник куда-то посылал. Они притащили отбойный молоток и тут же принялись долбить пол.
Все замолчали, следя за работой – разговаривать при таком шуме все равно было невозможно. Я старалась дышать пореже, поскольку сквозь пыль просачивался очень скверный запах.
Наконец бетонный пол был разбит. Парни разгребли осколки, и мы увидели огромный кусок полуистлевшего брезента. Вонь была ужасной. Я закашлялась.
Один из парней откинул край – под брезентом в ряд лежали скелеты. Сквозь проступившие слезы я увидела остатки истлевшей одежды, ботинок, шапку, неожиданно яркий женский платок, наверное, синтетика, которая не гниет.
Смотреть на это было невозможно, я выпустила Витю и отошла подальше.
Полковник повернулся к Черной Вдове:
– Ну как, вы ничего не хотите нам рассказать?
При виде скелетов Вдова заметно побледнела, но ответила твердым голосом:
– Мне нечего рассказывать. Не знаю, чего вы от меня хотите.
Нет, все-таки железная баба! Просто железобетонная, стоит насмерть.
Ну полковник тоже не слюнтяй, у него не забалуешь…
– А по-моему, очень даже знаете! – сказал он. – Четверть века назад вы были заместителем директора фабрики «Рассвет», на которой, по официальным данным, производились химические удобрения. Тогда вы носили другую фамилию – Мамина…
– Мамба! – вдруг закричал Витя. – Ты – Мамба!
Собака просто захлебнулась от лая и кинулась бы на Вдову, если бы ее не удержал один из парней в черной форме.
– Ну и что? – Вдова и бровью не повела. – Да, я здесь работала. Это преступление?
– На первый взгляд – не преступление. Но только на первый. Эта фабрика производила не только удобрения. Кроме них, здесь изготавливали наркотики, амфетамины.
– Чушь собачья! Фабрику проверяли и ничего такого не нашли!
– Да, проверяли – потому что заметили кое- какие нестыковки, количество сырья и конечного продукта никак не совпадало, к тому же были какие-то подозрительные поставки. На фабрику нагрянул наркоконтроль, но ничего не нашел…
– Вот именно!
– Но заметили странную вещь – буквально накануне проверки часть рабочих неожиданно уволилась по собственному желанию. Все они были иногородние и уехали в неизвестном направлении. А именно этих рабочих хотели допросить наркополицейские…
