Ужин показался мне на удивление хорош. Никто из нас не переходил границы дозволенного. Мы не касались личной жизни друг друга, он не приглашал меня на танец, не отпускал в мою сторону колкостей, не флиртовал со мной, поэтому я чувствовала себя вполне расслабленно. Когда темы для разговора иссякли, вино было выпито, а превосходный десерт съеден, Орешкин попросил счёт. Я поразилась тому, что в его компании ни разу за вечер не вспомнила о женихе, которому так и не удосужилась позвонить за целый день, лишь отправила перед выходом в ресторан несколько сообщений.
Мы поймали такси и направились к дому, в котором находилась наша квартира. В животе ощущалась приятная сытость, глаза слипались сами собой, тело требовало покоя. Благо, ехать было недалеко.
— Я в душ, — сказала Орешкину, когда он помог мне снять шубу и повесил её в шкаф.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, — пожелала ему на прощание и тут же услышала в ответ:
— Спокойной ночи, Арина, — мужской голос прозвучал необычайно мягко и, как мне показалось, ласково.
Его взгляд прожигал мою спину до тех пор, пока я не скрылась из виду. В спальне я первым делом сняла с себя платье, колготы, украшения, набросила халат и пошла в ванную комнату. Горячие потоки воды разморили меня окончательно. Когда я вернулась в спальню, то часы показывали начало двенадцатого, а с учётом того, что в Москве было уже шесть утра, я погрузилась в крепкий сон, едва моя голова коснулась подушки.
Глава 7
Когда утром зазвонил будильник, сложилось впечатление, что лишь мгновение назад закрыла глаза. Из-за плотных штор и раннего времени в комнате царил полумрак. Первое, что осознала после пробуждения — исходящее от кого-то притягательное тепло. На моей груди, пробравшись под майку, покоилась тяжёлая мужская рука, прижимая меня крепко к сильному телу. И эта тяжесть казалась приятной. Я лежала в тесных объятиях, словно в колыбели — наши ноги были переплетены, мускулистая грудь прикасалась к моей спине, а горячее дыхание щекотало чувствительное место за ухом.
Я улыбнулась, наслаждаясь восхитительными ощущениями, обдумывая, сколько ещё могу поваляться в кровати, не рискуя опоздать на работу. Однако шум за окном подталкивал покинуть уютное сплетение рук и ног и заняться сборами. Я пошевелилась, стараясь выпутаться из сладостного плена, но лишь крепче была прижата к мужскому телу.
— Спи, — раздался шёпот над ухом, а затем ощутила лёгкий поцелуй между лопаток.
— Не могу. Не хватало ещё, чтобы я снова опоздала. Тогда Орешкин точно лишит меня премии, на этот раз уже за январь, — с сожалением проговорила в ответ.
— Не лишит, — уверенно заявил сонный голос. — Он даёт тебе на сегодня выходной.
Внезапно мне стало трудно дышать, желудок рухнул куда-то вниз, сердце и вовсе перестало биться. Я резко села на кровати и включила светильник, стоящий на прикроватной тумбочке.
«Катастрофа! Это конец! — закричал мой внутренний голос, а руки обхватили голову, когда увидела лежавшего рядом со мной… Орешкина. Мой мозг заработал в усиленном режиме. Я пыталась вспомнить хоть что-то после того, как вышла из душа и направилась спать. Ничего. Пустота».
— В чём дело? — приподнялся на локте мой босс. Одеяло сползло, и мне представилась возможность любоваться его широкой грудью с выделяющимися мышцами и плоским животом.
— Мы это?.. — еле слышно прошептала я, чувствуя, что мои глаза ещё немного и вылезут из орбит, а кровь схлынула с лица.
— Что «это»? — на губах Орешкина играла довольная улыбка. Он напоминал кота, наевшегося сливок.
— Ну… — протянула, не решаясь произнести вслух то, что с такой лёгкостью далось ему.
— Переспали? — идеальная мужская бровь вопросительно изогнулась. Я интенсивно закивала. — Пока нет.
Вслед за его ответом раздался мой облегчённый выдох.
— Тогда какого лешего вы делаете в моей постели? — закричала на него и попыталась спрыгнуть с кровати, но Орешкин успел подмять меня под себя.
— Замёрз, да и диван показался до жути неудобным, — это нелепое оправдание сковало тело, чем он собственно и воспользовался — его правая рука опять пробралась ко мне под майку, а коленом он раздвинул мои ноги и удобно устроился между ними.
Оцепенение спало, я начала брыкаться, но разве попрёшь против такой махины?
— Эта чужая территория! — возможно, это прозвучало так, словно речь шла о спальне, но Орешкин понял, что я говорила о другом — о своём теле.
— Не вижу никаких обозначений, — он нависал надо мной, упёршись ладонью в матрас.
— Вот! — хотелось показать ему средний палец, но всё-таки оттопырила безымянный, на котором красовалось подаренное Шуриком помолвочное кольцо.
— Тогда я заявляю на неё права, — решительно сказал босс и закрыл мне рот поцелуем.
Таким властным и напористым, что желание сражаться с ним улетучилось. Притаившаяся во мне страсть вырвалась наружу, смела попытки к сопротивлению, заставляя сдаться.
«Пропадёшь!» — пронеслась мысль и улетела, как осенний лист, подхваченный ветром. Я возненавидела себя в этот момент, поскольку жаждала его прикосновений. Мне нравилось ощущать на себе вес этого мужчины. Я сама позволила его языку скользнуть в мой рот и начать опасную игру с таким умением, что у меня невольно вырвался стон. Мои руки зажили своей жизнью и погрузились в чёрные волосы, оказавшиеся жёсткими. Его бёдра прижались к моим, и я почувствовала, насколько он возбуждён. Это окончательно лишило остатков разума.
— Посмотри на меня! — требовательно проговорил Орешкин, и я подчинилась ему.
По венам пронёсся с ума сводящий жар, стоило увидеть в тёмно-синих глазах бушующую страсть. Я готова была упасть в пропасть, скатиться на самое дно, главное — ощутить чувство полёта души, которое, верила, он мог подарить. То неземное, что не познала до этого ни с одним мужчиной, постоянно балансируя на грани.
В какой-то момент, когда моя майка была снята, издалека донёсся телефонный звонок, звучавший с каждой секундой всё громче. Он и вернула меня к реальности. Мелодия не смолкала, кто-то настойчиво желал услышать голос абонента.
— Варвара, как же ты не вовремя! — процедил сквозь зубы Орешкин, затем слез с меня и направился в гостиную.
Сердце бешено колотилось, словно я участвовала в марафонском забеге. Холодный пот в одно мгновение покрыл всю спину. Я вскочила с кровати и понеслась в ванную комнату. Хотелось немедленно смыть с себя его поцелуи, запах, который, казалось, проник не только в каждую клеточку тела, но и в моё сознание, оттереть собственную душу. Слёзы, лившиеся без остановки, смешивались с потоками воды, тем временем как я нещадно тёрла мочалкой кожу. Однако и они со временем закончились, как и пропал запал прибить своего босса.
«Чуть-чуть не считается, — успокаивал меня внутренний голос. — Просто держись от него подальше, и всё будет в шоколаде».
